Дизайнер, владелица бренда детской одежды Lazy Francis и основатель благотворительного фонда Krūze о помощи детям

Ольга на собственном опыте знает, что такое неблагополучная семья и что такое остаться без поддержки: в 18 лет ей пришлось покинуть отчий дом, мыкаться по общежитиям, работать на износ на двух, а то и трех работах и строить свою жизнь с нуля — без помощи, без средств и без связей. Родной Екабпилс сменился Ригой, Рига аристократичным Лондоном, а тот, в свою очередь… Ригой.

ЕВГЕНИЯ ШАФРАНЕК

Именно здесь Ольга создала ведущий бренд детской одежды Lazy Francis, покорила мир, сшила платье по заказу Стивена Спилберга, увидела свои наряды на красной дорожке в Каннах и три года назад основала собственный благотворительный фонд, в котором отражается совсем другое детство.

— Три года назад я увидела какой-то очередной призыв о помощи в социальных сетях. Присоединилась к команде, мы стали работать вместе, и я окунулась в совсем другой мир. Мы помогали всем: детям, инвалидам, пожилым людям, тем, кому не хватает медикаментов, тем, кому нечего есть… Это был разнобой, который дал огромный опыт. Именно тогда я поняла, что буду заниматься благотворительностью в очень конкретном формате — помощь детям.

Если быть честной, мысли о том, зачем мне этим заниматься, преследовали меня до недавнего времени. Я понимаю, что краду время у семьи, себя и бизнеса. И будет враньем, если скажу, что меня это не волнует. И это нормальная тревога. Но я получаю огромный заряд энергии, который перекрывает все минусы и сомнения. Это не лицемерие и не желание показать какую-то свою крутость. Это на самом деле так.

Нищета — это когда ребёнок не ел два дня

— Дочери почти семь, и она подключалась к моим благотворительным проектам с первого момента. Иногда беру ее с собой. Беру тогда, когда понимаю, что она не испытает шока, но поймет суть. И всегда оставляю ее дома, если знаю, что столкнусь с чем-то страшным. Иногда мне приходится видеть ситуации, где все очень плохо.

Как любой маме, мне хочется, чтобы дочь увидела этот мир и просто ценила то, что у нее есть.

Семей, в которых все плохо, много. Очень много. Считается, что в Риге ситуация чуть лучше, чем в регионах. В целом это так. Но у нас огромное количество организаций и людей, которые помогают, но даже я одна каждый день сталкиваюсь с огромной и страшной нищетой. А теперь умножьте это на все благотворительные организации.

Под нищетой я подразумеваю не бедность. Нищета — это когда в XXI веке семья с детьми живет в доме с земляным(!) полом. Нищета — это когда ребенок не ел два дня. Буквально. Не просто плохо питался, а не ел вообще ничего. Это не страшно. Это очень страшно.

В первые месяцы после такого зрелища я плакала. Приезжала домой и рыдала. Сейчас не показываю своих чувств, научилась держать дистанцию и четко определять свои возможности в каждом конкретном случае.

Сотрудничества нет

— У нас организации, несмотря на то, что их много, не сотрудничают между собой. Это ограничивает и расстраивает. Если бы кто-то создал ассоциацию благотворительных организаций, которая помогала бы нам работать вместе, было бы очень, очень клево.

Часто бывают моменты, когда ты обращаешься в тот или иной благотворительный фонд, но в ответ слышишь: «Это мой детский дом, и мы ему помогаем!» Для меня такие фразы стали настоящим шоком. Значит, люди не понимают сути благотворительности. Если в этом детском доме так здорово, так пойди, поживи там.

Если мы говорим о больших благотворительных проектах — «Зеленая лампа», Ziedot.lv и так далее, организациях-мамонтах, — там все проще. Если мы говорим о маленьких или средних фондах, то там есть эта проблема «дележа». Наверное, дело в конечной цели фонда.

Нужно четко разделять две вещи: благотворительность — это не «я помогу», а «надо помочь». Тогда такого ревнивого отношения не будет.

Сейчас я поступила в Рижский университет им. Страдиня, где получаю образование на английском потоке по программе «Социальная работа с детьми и подростками». И я изучаю ту сферу, которую наше общество часто хает, — социальный работник. И делаю это для того, чтобы создать кризисный центр для уличных детей.

Я получу международный диплом, поэтому летом в планах поехать в Германию и постажироваться в кризисном центре там. Именно в Германии сфера социальной помощи отлично развита, и это хорошая возможность получить знания, которые пригодятся здесь, в Латвии.

Хороших людей больше!

— Сейчас наши основные структуры работают разрозненно, если речь идет о беспризорниках. Социальная служба, министерство благосостояния и полиция не действуют по какой-то одной схеме. Понятно, что у каждой организации есть своя структура. Но у каждого она своя. Общей нет.

Кризисный центр может стать тем местом, куда пойдут дети, когда им некуда идти, не вовлекая в это соцслужбу. Потому что, давай откровенно, они не пойдут в социальную службу. Иначе они уже сейчас не оказались бы на улице, а пошли туда за помощью.

У детей не хватает информации, и они запуганы этими самыми социальными службами, к сожалению. В обществе принято считать, что соцслужба — ужасная и страшная организация. Что крайне ошибочное мнение. Потому что там работают прекрасные люди, которые зачастую тратят на помощь не только свое время, но и свои средства. Люди, которым действительно не все равно. И я с ними прекрасно сотрудничаю.

Если вы решили помочь детям, не надо мне задавать вопрос: «Куда смотрят их родители или государство?» Идите к Сейму и задавайте этот вопрос там. Если уже есть информация о том, что нужна помощь, то такие риторические комментарии просто неуместны.

В рамках благотворительности я сотрудничала с таким огромным количеством хороших людей, сколько не встречала за всю жизнь. Они такие классные! У них столько энергии!

Куклы, Lego, лошадки…

— Третий год подряд мы собираем пожелания детей из малоимущих семей, детдомов или кризисных детских садов и выполняем их. Просят самое обычное: куклы, Lego, лошадок, одежду. Девочки-подростки иногда просят косметику, могут попросить вечернее платье и в скобочках добавят: «Может быть поношенное». Каждое такое желание очень трепетно и трогательно. Нельзя оставаться равнодушным, когда восьмилетний мальчик заказывает ботинки 31-го размера.

У нас на попечении была талантливая, красивая, одаренная четырнадцатилетняя девушка, которая не ходила в школу, потому что ей нечего было обуть, из-за чего одноклассники над ней издевались. И это очень грустно. Дети не должны просить на Новый год ботинки.

Мы собрали 437 подарков, которые развезли и по столичным, и по региональным детским домам.

Людям, которые хотят заниматься благотворительностью, нужно все-таки прийти к этому самостоятельно. И дальше надо четко понимать: ты хочешь создавать организацию или работать как волонтер. Ты должен быть готов к тому, что можешь не справиться психологически.

И самые главные вопросы: «На что я иду? Зачем я это делаю? Какую цель преследую?» У меня есть четкая цель — кризисный центр, и я к ней иду. Именно мысль об этом дает мне энергию и силы двигаться дальше.

(www.mixnews.lv/woman/eksklyuziv/news/247606_olga-kruze-semej-v-kotoryx-vse-ploxo-mnogo-o4en-mnogo.)

(врезка 1)

«Часто бывают моменты, когда ты обращаешься в тот или иной благотворительный фонд, но в ответ слышишь: «Это мой детский дом, и мы ему помогаем!» Для меня такие фразы стали настоящим шоком. Значит, люди не понимают сути благотворительности. Если в этом детском доме так здорово, так пойди, поживи там.

(врезка 2)

«У нас на попечении была талантливая, красивая, одаренная четырнадцатилетняя девушка, которая не ходила в школу, потому что ей нечего было обуть, из-за чего одноклассники над ней издевались. И это очень грустно. Дети не должны просить на Новый год ботинки.

Похожие публикации