Знаменитый певец Интарс БУСУЛИС — о родном городе, цыганском проклятии, Елене ВАЕНГЕ и секретах шоу «Точь-в-точь»

Ему есть чем гордиться. Певец и музыкант, звезда Латвии и любимец российской публики, финалист проекта «Голос» и герой программы «Точь-в-точь», победитель конкурса «Новая волна ‘2005» и участник «Евровидения-2009»…

Но все, кто общается с Интарсом БУСУЛИСОМ, знают: несмотря на многочисленные заслуги, титулы и популярность, он остался таким же, как прежде, — простым, скромным и совершенно незвездным. Наверное, хороший человек — это все-таки профессия.

Нынешней весной Интарс выпустил новый, шестой по счету, альбом «Следующая остановка» и отправился по Латвии в концертный тур в его поддержку, который завершится в середине июня в концертном зале «Дзинтари».

Поэтому, встретившись в одном из рижских кафе, мы с Интарсом тоже решили разбить его жизненный путь на остановки. От маленького городка Талси, где вырос музыкант, до громких побед на международных конкурсах и в российских шоу на Первом канале.

От Талси до Риги

— Итак, Интарс, поехали! Маршрут начинается с детства. Что вы считаете своей первой остановкой в жизни?

— Это город Талси, в котором я родился, вырос и получил первые навыки по классу тромбона. Сначала в музыкальной школе занималась моя сестра, а я просто сидел с ней рядом. Целый год. Потом родители тоже отдали меня в музыкальную школу, и я попал к прекрасному педагогу Янису Оситису, который основал детский диксиленд. Я играл в нем на тромбоне. А еще ходил в художественную школу, танцевал в коллективе народных танцев, умел справляться с любыми сельскими работами… У меня было счастливое детство!

— Где произошла вторая остановка?

— В городе Вентспилсе, куда я отправился поступать в музыкальный колледж и где играл на тромбоне в Вентспилсском биг-бэнде. А следующая остановка случилась уже в Риге…

— Как получилось, что вы, тромбонист, все-таки запели?

— Наверное, от нечего делать. (Улыбается). Признаюсь честно, я пробовал петь в нашей вентспилсской группе, но тогда это было как-то не всерьез. Вскоре вместе с Раймондом Тигулисом мы создали группу Caffe, где пели песни на английском, параллельно я играл в оркестре HBC… А однажды на целый год остался без работы. Сидел дома с ребенком. Нужно было думать, как жить дальше. И тут позвонил один парень из оркестра, сказал, что создает джазовую группу, в которую нужен певец. «Какой же из меня певец?» — удивился я. «А ты попробуй, выучи несколько произведений», — не унимался коллега. Я прошел курс импровизации — быстрый, как курс молодого бойца, — и через три недели уже запел…

Встреча с маэстро

— 2004 год, наверное, тоже можно считать одной из важных остановок в вашей биографии. В этом году вы получили первый приз на конкурсе Riga Jazz Stage…

— Да, это было так неожиданно! Участие в конкурсе стоило 20 долларов. У меня таких денег не было. Пришлось занять их у мамы. Пошел — и выиграл. Это был поворотный момент, с Riga Jazz Stage все и началось, закрутилось, завертелось…

После этого я еще не раз ездил на разные конкурсы, чтобы опробовать свои силы: в Литву, Францию, Эстонию, Финляндию… А в 2005 году участвовал как вокалист в проекте датского бас-гитариста Эрика Мусхольма E.Y.J.O. (European Youth Jazz Orchestra).

— Как состоялось ваше знакомство с Раймондом Паулсом?

— Это одно из самых главных событий в моей жизни. А потому я точно помню год, день и час, когда мы встретились с маэстро. Это произошло на Латвийском радио 23 марта 2005 года в 12.00. До этого я видел Паулса только по телику. А он, оказывается, слышал меня в проекте Viva la Bomba, на просмотр которого пришел инкогнито вместе с Лаймой Вайкуле. Я об этом узнал из газет.

Когда маэстро сказал: «Интарс, ты будешь тем парнем, который представит Латвию на «Новой волне», — я не поверил своим ушам! Знал, что многие латвийские певцы уже поехали в Москву, чтобы подать заявку на участие в конкурсе. До сих пор чувствую себя неловко перед этими ребятами. Но я ведь не виноват, что назначили меня.

— Победа на «Новой волне» как-то изменила вашу жизнь?

— Не скажу, что сразу все пошло как по маслу. На самом деле хороших певцов много и никто нигде тебя не ждет. К тому же у меня такой характер — навязывать себя я не умею. Но, безусловно, двери чуть-чуть приоткрылись. Стал ездить в Витебск на фестиваль «Славянский базар», меня стали приглашать каждый год на «Новую волну» как победителя. Понимаете, я считаю, что всему в жизни свое время. Наверное, в тот год это время пришло.

Итак, она звалась Еленой…

— Говорят, что ваша популярность в России началась с протежирования Еленой Ваенгой. Это правда?

— Лена мне действительно очень помогла, и я не стесняюсь слова «протеже».

— Мне не раз доводилось брать интервью у Елены Ваенги. Она говорит о вас как о большом профессионале. Вот одна из ее цитат: «Пока в Латвии поет Интарс Бусулис, за музыку в стране можно быть спокойным».

— Она в самом деле так сказала? Я тоже могу рассказать о Лене много-много хорошего! Это замечательный напарник, профессионал, человек… У нас очень теплые отношения. Когда мы встречаемся, то про музыку говорим очень мало — больше про жизнь, про любовь.

— А как вы нашли друг друга?

— У нас есть общие друзья в Петербурге. Они и познакомили меня с Леной. Это вышло случайно. Ни певицу Ваенгу, ни ее творчества на тот момент я не знал, а Лена не предполагала, что где-то в Латвии живет какой-то Интарс Бусулис со своей музыкой.

Я посмотрел по Интернету, что делает Лена на сцене. А ей дали послушать то, что пою я. Но знакомиться со мной по скайпу или телефону Ваенга не захотела. В этом мы с ней похожи, я тоже за живое общение.

Лена пригласила меня на свой концерт в Краснодар, и я полетел. Надел свои самые модные красные штаны, самый модный пиджак, сделал самую модную прическу, купил цветы, но… За кулисы к Елене перед выступлением так и не зашел, отважился лишь после концерта.

— Вам понравился концерт Ваенги?

— Не то слово. Он произвел на меня невероятное впечатление — до мурашек. То, что делает Лена на сцене, невероятно! Ее нужно слушать только живьем! После концерта я зашел в гримерку певицы, чтобы сказать ей хорошие слова. Мы немножко поговорили и расстались.

Через пару недель мне позвонила Лена: «Срочно приезжай! Прямо сегодня. Есть песня». А уже восемь часов вечера! Самолетов в Питер нет…

— Пришлось отложить встречу до утра?

— Нет, конечно! Я вылетел в Петербург первым же ночным рейсом. В четыре утра уже был в студии у Ваенги, и мы с ней записали песню «Нева»…

— Вторым вашим совместным хитом стала «Гравитация». Чья была инициатива спеть эту песню дуэтом?

— Лена приехала на концерт в «Дзинтари» и услышала мою песню «Briivdiena». «Расскажи, о чем в ней поется?» — попросила Ваенга. Ну я и рассказал, что это песня о парне, который во сне танцует с девушкой своего лучшего друга, а утром просыпается с ней в одной постели, и, оказывается, это вовсе не сон.

«Нифига себе! — сказала Лена. — Давай я придумаю по-русски другие слова!» И придумала. Записала песню в своей тональности, оставив припев по-латышски. Мне оставалось только приехать в Петербург и записать свою партию…

Это «Голос»!

— В проект «Голос» вы тоже попали с легкой руки Ваенги?

— Нет, «Голос» — это совсем другая остановка в моей жизни и другая история. Но в ней тоже приняли участие друзья из Петербурга. Не знаю, надо ли в этом признаваться, но прежде о таком шоу я даже не слышал. Знал только Voice. И вдруг мне звонят, спрашивают: «Будешь участвовать в «Голосе»?» «Конечно, буду», — ответил я. Подал анкету, снял видео. И дошел до полуфинала…

— Почему вы выбрали в наставники Леонида Агутина?

— Я хорошо знал Леонида еще с «Новой волны», там у нас было трио: Агутин, Пресняков и я. Это суперребята! Мы с ними и в Москве встречались, и в Сочи. Я давно заметил: чем выше человек, тем он проще.

— Вы дружите?

— Скажем так: у нас хорошие отношения. Все по-пацански, по-мужски. Дистанции между нами нет, можем поболтать, но я свое место знаю. Не подойду и не хлопну с размаху по плечу — мол, привет, брателло. Потому что Агутин и Пресняков — это великие люди, которые сделали в музыке гораздо больше меня, и я за это их очень уважаю.

— Не жалеете, что вам не удалось дойти до финала?

— Я даже рад, что не дошел. Проект «Голос» требовал моего постоянного присутствия в Москве, а в Риге у меня тоже были проекты — например, с симфоническим оркестром. Если б мой конкурс в Москве получил продолжение, то в Риге я всех подвел бы. А так все сложилось как по нотам: и там поучаствовал, и здесь никого не подставил…

Жизнь на две страны

— Мы так болели за вас в шоу «Точь-в-точь»! Каждое ваше перевоплощение — от Бориса Моисеева до Тины Тернер — попадало в десятку. А насколько вам было интересно петь чужими голосами?

— «Точь-в-точь» стало новой ступенькой, следующей остановкой на пути, и, конечно же, мне было очень интересно поучаствовать в таком веселом шоу. Во-первых, все люди, которые его делали, уже были мне знакомы по «Голосу»: режиссеры, директора, менеджеры, костюмеры, стилисты. Во-вторых, это же так классно — примерить на себя образ какой-то звезды, постараться сделать его точь-в-точь, попасть в голос, в манеру исполнения!

— Шоу длилось в Москве более полугода. Как вы успевали жить на две страны?

— Я почти девять месяцев не был дома. Жена и дети видели меня в основном по телевизору. Приходилось жить в вечных перелетах Рига — Москва, потому что дома меня тоже ждали проекты, которые не бросишь. Но если ты хочешь что-то успеть сделать, то успеешь.

— Откройте закулисную тайну: кто в этой программе подбирает образы? Сам участник шоу или режиссеры?

— Что-то участник может выбрать сам. Например, я выбрал для себя Элтона Джона, Ленни Кравица и Тину Тернер. Все остальные образы для меня выбирал режиссер. Я не считаю, что мне все удалось одинаково хорошо. Где-то повезло найти «чужой» голос, а где-то — нет…

Каблуки и кровь на гитаре

— Что было в «Точь-в-точь» самым легким, а что самым трудным?

— Легче всего далась, как ни странно, Тина Тернер. Удалось сразу попасть в тональность. Ну а такие неудобства, как каблуки, платье или грим, который делали почти восемь часов с пятиминутным перерывом на обед, можно и потерпеть. Труднее было с Борисом Моисеевым: здесь нужно было пройти по лезвию. Одно неосторожное движение — и скатишься в пошлость. В образе Марка Нопфлера мне пришлось имитировать игру на гитаре, хотя я и не гитарист. От усердия порезал о струны пальцы, доигрывал порезанной рукой, и на гитаре осталась кровь…

— А ради чего все это? Зачем артисту со своим почерком, манерой исполнения вживаться в чужую жизнь и кого-то копировать?

— Но это же просто игра! Хотя Раймонд Паулс в свое время задал мне тот же вопрос и сказал: «Тебе надо быстро оттуда сваливать, чтобы потом не петь на мероприятиях чужим голосом чужие песни и не быть тем, кем ты не являешься. Да, Джо Дассен у тебя получился классный, но ты Интарс, а не Джо Дассен…»

— Удалось ли во время шоу подружиться с кем-то из звездных участников программы? Или в шоу-бизнесе нет друзей?

— Друзей нет у того, кто ни с кем не хочет дружить. У меня ровные отношения со всеми коллегами по цеху. Я им ничего не должен, они мне ничего не должны. Есть красивая суперская компания, в которой можно поржать или поплакать. Я думаю так: твой или не твой человек — это видно сразу. Дружить со всеми вовсе не обязательно. Но сказать «добрый день» или спросить у коллеги «как дела?» мне не в лом. Это просто вежливость…

О личном

— Хотели бы вы жить в Москве?

— Я люблю Москву. Это красивый город, где живут хорошие и очень искренние люди. Но мой дом здесь, в Латвии: дети, жена, родители, друзья… Я не урбанист. Мой город — это Талси, поляна, луг, лес… Я же сельский чувак! Мне нравится, когда гуляешь по улице и навстречу тебе идут знакомые люди.

Как-то мы с детьми приехали в Талси на День города. Вышли погулять. Я здоровался со всеми, кто попадался на пути, а они — со мной. Дети были в шоке: «Папа, ты тут всех знаешь!» Да, знаю. И мне это очень приятно.

— Вас не упрекали в том, что вы слишком часто ездите в Россию, с которой у Латвии сегодня не слишком дружественные отношения?

— В лицо мне этого никто не говорил. Наверное, есть какие-то индивиды в Интернете, которые злобствуют, но это очень маленькая обиженная группа людей. Их единицы. Все остальные за меня рады.

— У вас трое детей. Их детство наверняка отличается от вашего. Они столичные жители, более того, дети знаменитого певца…

— Ну, во-первых, мои дети не такие уж столичные. Двое из них родились в Талси. Кроме младшей дочки, и то только потому, что роддом там закрыли. Приезжаем на свою малую родину каждую неделю. Во-вторых, что такое «знаменитый папа»? В нашей семье это не педалируется. Мои дети живут не в элитном поселке, а на Саркандаугаве, общаются со сверстниками во дворе.

— Ваши дети учатся музыке?

— Музыке сейчас учится только средняя дочь Эмилия. Старший сын выбрал спорт, младшая дочка еще в детсаду. Но я рад, что всем моим детям повезло с музыкальным слухом…

«Не хочу быть прОклятым»

— Вы были в Сочи на «Новой волне». Каковы впечатления?

— По-моему, «Новая волна» — это чисто юрмальское мероприятие. Нет, в Сочи все очень было хорошо. Но творческую атмосферу Юрмалы воссоздать, к сожалению, не удалось. Юрмала город маленький, все встречались друг с другом, общались, тусовались. По дороге в отель можно было зайти в «Дзинтари», пообщаться, посидеть на репетициях. В Сочи это невозможно. Артисты разбросаны по всему городу, живут в десятках километрах от зала, в котором происходят концерты: гости в одном отеле, участники конкурса — в другом. Нет атмосферы единства. А ведь все должно бурлить!

— В этом году вы участвуете в фестивале Laima Vaikule Jūrmala Rendezvous. Как складываются ваши отношения с самой звездной певицей страны?

— Я выступаю в трех фестивальных вечерах из четырех. Мы с Лаймой в прекрасных отношениях. Все круто!

— Вы довольны своей сегодняшней жизнью?

— Меня все устраивает. Дети улыбаются, родители здоровы, в семье все хорошо. Чего еще желать?

— А не маловато ли у вас амбиций?

— Я из тех людей, кто плывет по течению. Не люблю форсировать события, иду к цели маленькими шажками. И всегда говорю: нам везет. Не мне, а нам. Потому что я не один, у меня есть команда, и мы вместе с ней идем куда-то, помогая друг другу. Ногами двери не открываем. Потому что знаем: если что-то делается быстро, то это делается тяп-ляп, а хочется стабильности и чего-то настоящего.

— Вас миновала звездная болезнь. Не загордились, не зазвездились. А ведь имеете право!

— Знаете, у цыган есть такое проклятие: чтоб ты гордым стал! Я не хочу быть прОклятым. По-моему, гордыня — это самое плохое, что может быть в человеке…

«Когда маэстро сказал: «Интарс, ты будешь тем парнем, который представит Латвию на «Новой волне», — я не поверил своим ушам!

«У цыган есть такое проклятие: чтоб ты гордым стал! Я не хочу быть прОклятым. По-моему, гордыня — это самое плохое, что может быть в человеке…

Похожие публикации