Мэр Вентспилса Айвар Лембергс в интервью «Субботе» о том, зачем Латвия Европе, а Латвии — провинция, как измеряется лояльность и от кого зависит безопасность страны

Как выбить из американцев миллиард

— Г-н Лембергс, вы часто критикуете власть, и именно сейчас, когда «зеленые» и крестьяне» получили большое влияние в парламенте через ключевые должности, у вас есть шанс что-то поменять в государстве. Будете это делать?

— Я ведь не лидер этого объединения и не имею никакого отношения к правительству. Моя партия — это скорей партнер объединения. Конечно, какая-то доля влияния у меня есть, и мы участвовали в создании правительственной декларации. Высказали свои соображения, но в итоге что оставлять, а что отправить в мусорник, решаю не я.

— Какие-то ваши идеи отправили в мусорник?

— Да, было такое. Я понимаю, что мои подходы довольно жесткие и даже революционные, поэтому многим непонятны. Ну вот, например, я предложил правительству такую схему работы с американцами, которая предусматривала бы ежегодное вложение с их стороны миллиарда долларов в развитие военно-промышленного и научного комплекса в Латвии.

Откуда такая мысль? Когда Латвийская ССР была в Варшавском договоре, удельный вес военно-промышленного комплекса в ВВП Латвии составлял семь процентов. Сейчас — стремится к нулю. И совершенно разумно было бы эту ситуацию поменять с помощью американских денег. Чтобы, наращивая свой оборонный бюджет, Латвия меньше закупала за границей, а мы сами производили и сами у себя закупали. Ну, естественно, мой подход — требовать у американцев миллиард в год — понимания не встретил.

— Если бы этот вопрос зависел от вас, каким образом вы договорились бы с американцами о миллиарде в год?

— Это не так сложно — нужно всего лишь хорошо себя продать. Мы же маленькая страна и все равно себя продаем. Евросоюзу, американцам, немцам. Мы же продажные! (Смеется.) Только во многих случаях делаем это бесплатно, и это наша самая большая проблема.

«Rail Baltic нашу экономику не согреет»

— Ну вот другой пример. Вы резко раскритиковали проект Rail Baltic, назвав его бесперспективным с точки зрения отдачи. Но это же огромные инвестиции, рабочие места и налоги…

— Сейчас в странах Балтии уже существует Rail Baltic 1 — он соединяет железные дороги Таллина, Риги и идет до границы с Польшей. В реконструкцию этого железнодорожного пути пять лет назад было вложено 73 миллиона латов, из которых 25 млн. были деньги госбюджета, остальные — средства ЕС. И что мы видим сейчас? Как живет этот проект? По этому участку международных пассажирских перевозок нет, грузовые потоки снижаются. А деньги-то уже вложены! И на кону вторая очередь проекта, гораздо более затратная — 1,1 миллиарда евро. А зачем? Меня никто не убедит, что из Таллина в Берлин в наше время кто-то поедет поездом, а не самолетом. Такие, может, и будут, но не массово.

Грузоперевозки по этому железнодорожному пути будут очень дороги. При этом расходы госбюджета на содержание всей этой инфраструктуры Rail Baltic составят около 100 млн. евро в год. И это должны будут заплатить латвийские налогоплательщики.

— Если экономической выгоды нет, кому тогда это нужно?

— Еврокомиссар по транспорту Сийм Каллас из Эстонии просто пролоббировал этот проект. Аргументация там была довольно наивная: мол, страны Балтии отделены от Евросоюза, они не включены в единую транспортную систему, и это недочет. Сыграли на эмоциях, а не на здравом смысле. Инвестиции в размере 1,1 миллиарда евро в конечном итоге уйдут на тот же Запад, откуда будут поставляться материалы и оборудование для строительства этой дороги. То есть греть эти деньги экономику Латвии не будут. Даже рабочая сила будет в основном не латвийская: у нас же нет опыта строительства таких скоростных дорог.

«Государство и народ — это не бизнес-проект»

— Как вы оцениваете мнение некоторых финансистов о том, что Латвия не должна поддерживать латвийские регионы, что в этом нет экономического смысла — провинция все равно опустеет? Но ведь если деньги не вкладывать, то из отсталых регионов люди уедут еще быстрее?

— А это с какой колокольни смотреть! Если смотреть из Брюсселя, то Латвия для них — исключительно форпост для соединения Европы и Востока. И в этом случае наша главная функция — транспортное связующее звено. С этой точки зрения не то что без регионов — даже без Риги можно обойтись. Главное, что нужно, — это порт, который может принять суда, а также железнодорожное сообщение и панъевропейские автодороги. На этом Латвия свою функцию выполняет полностью. При таком раскладе кто тут вымирает, а кто нет — совершенно неважно.

Если для тех, кто живет в Риге, то же Ауце находится у черта на куличках, то с точки зрения ЕС Латвия — это страна на куличках, где миллионом больше или меньше, не имеет никакого значения. А если мы смотрим с точки зрения Латвии, расклад совсем другой. Для рижанина, положим, чем меньше людей на селе, тем больше нетронутых ягод и грибов. Но ведь с точки зрения государства Латвия — это единое пространство, и никакую ее часть нельзя списать в утиль. Ни Ауце, ни Зилупе.

На мой взгляд, ни к государству, ни тем более к народу нельзя подходить как к бизнес-проекту. Вот как у банков: дескать, есть 50 филиалов, какие-то убыточные — значит, не будем мучиться и закроем их. Так размышляют все эти финансисты и экономисты. И если они так рассуждают, их надо держать подальше от государства и народа.

«Эмигранты к нам поедут, но с Востока»

— Но вы же не будете отрицать, что население в регионах убывает, а деньги в инфраструктуру вкладываются…

— Все зависит от политики народного хозяйства. Если она будет развиваться как сейчас, то, конечно, количество жителей будет сокращаться и через 20 лет останется 1,5 млн. человек, а еще через 40 лет — и вовсе миллион. Если не случится притока эмигрантов, которые заполнят это пустующее пространство. Причем эмигранты не обязательно из Сирии. Я больше верю в китайцев. Та же Германия делает все для привлечения мигрантов. И в первую очередь белых мигрантов из той же Балтии. И это у нее получается.

— Русских Латвии часто упрекали в нелояльности к стране, а теперь сами латыши, причем не последние люди в обществе, весьма нелицеприятно отзываются о латвийском государстве. Публицист Бен Латковскис сравнил Латвию с Зимбабве, Янис Юрканс говорит о том, что власть к большей части общества относится как к оккупированному племени. Доктор географии Валдис Штейнс, тоже один из основателей Народного фронта, пишет, что в Латвии правит типичный колониальный режим. И еще много можно привести подобных высказываний. Значит, теперь и эти люди нелояльны?

— Ну как вы измерите лояльность и нелояльность? Лояльность проявляется только в кризисный момент, когда надо выбирать: бороться за свой народ и свое государство или убегать и предавать. Вот 1990 год был переломным. Тогда каждому надо было выбирать: сохранять Советский Союз или восстанавливать независимую Латвийскую Республику. Для кого-то этот выбор был легче, для кого-то тяжелее. Особенно для тех, кто занимал высокое общественное положение. Им перемены не гарантировали сохранения прежнего статуса.

А лояльность тех людей, которые сейчас живут, не проверена. Вот был теракт в Брюсселе. Что сделало министерство иностранных дел Латвии? Сразу закрыло посольство. Это предательство! Это предательство Европейского союза, бельгийского народа. Нужно было, наоборот, показать: мы с вами! А когда крысы бегут — они показывают свою крысиную сущность.

Часто те, кто больше всех кричит о лояльности и патриотизме, на поверку оказываются совсем другими людьми. В конце 80-х — начале 90-х годов было много крикунов — радикалов и националистов. А потом открылось, что они были агентами КГБ, которым дали разрешение критиковать, провоцировать.

Если я критикую министров или премьера, это не значит, что я не люблю свою родину и свой народ. Но я не обязан любить всех начальников, не обязан любить правительство.

— Вы разделяете страну и тех, кто ею управляет?

— Страна — это мы все вместе. Но есть составные части государства. Вот у нас есть Бюро по защите Сатверсме. Эта контора должна стоять на страже нашей Конституции и государства, а они фактически занимаются продвижением бизнес-интересов приближенных к ним людей. Все это знают, об этом были публикации в печати, а в части меня лично — даже свидетельства в английском суде, но никакой реакции нет. Ну так почему я должен говорить, что я люблю эту контору и ее руководителя г-на Майзитиса? Тех прохвостов, которые без стеснения занимаются частным бизнесом под прикрытием государства?

— Вот за такую критику вас могут и привлечь, когда вступят поправки к Уголовному закону. Не боитесь?

— Да мне же не привыкать! (Смеется.) Конечно, не боюсь — отдаю себе отчет, в какой стране я живу.

Сумма мелочей меняет страну

— Вы много критикуете решения правительства и отдельных министров, но все эти годы ваши политические единомышленники были в правящей коалиции. Разве вы не несете ответственность за то, что Латвия так далека от процветания?

— Ответственность лежит на всех, кто был во власти, но я лично отвечаю за Вентспилс. Если где-то на улице дырка — это моя ответственность. А если бы я за всю страну отвечал, сейчас было бы по-другому. И я уверен, что было бы лучше.

Но в политическом процессе я все время участвовал. Наша региональная партия «Латвия Вентспилсу» старается влиять на те или иные решения правительства, которые касаются Вентспилса, и у нас это иногда получается.

Только один маленький пример. Мы настаивали на консолидации профтехучилищ. И еще в 2010 году по нашему настоянию были созданы 12 центров компетенции, где сейчас более качественно готовят кадры для народного хозяйства. Может, это покажется мелким вопросом, но в сумме эти решения меняют страну к лучшему.

Пусть русский бизнес приходит

— В разгар антироссийских санкций вы не побоялись открыть в Вентспилсе российское производство, да еще с таким многозначительным названием — «Победа». За это вам крепко досталось от латышских СМИ…

— Ну, во-первых, имеется в виду «Победа вкуса» — это бренд. Но наш ответ простой: у капитала нет национальности, нет религиозной принадлежности. Это коммунистический подход, когда деньги делятся на хорошие и плохие. И мы особенно рады, что к нам пришел российский капитал, потому что его у нас не было. У нас есть шведские, немецкие, швейцарские предприятия… Мы очень хотели бы, чтобы у нас были еще инвесторы из Китая, Индии и США.

Почему в Вентспилсе пенсионерам жить хорошо

— Вы следите за социально-экономическим развитием других городов Латвии? Как на их фоне выглядит Вентспилс?

— Обязательно сравниваем. Вот вам один, но очень важный показатель: по итогам 2015 года в Вентспилсе была самая высокая по стране средняя пенсия. Люди, которые в прошлом году выходили на пенсию, получили средние пенсии на 150 евро больше, чем в целом в Латвии. Это означает, что доходы вентспилчан тоже были выше, они больше платили социальный налог. В Вентспилсе средняя пенсия даже выше, чем в Риге и Юрмале, не говоря уже о Даугавпилсе, Лиепае и Резекне. И разрыв существенный, 150 евро в месяц — это уже за квартиру можно заплатить. У нас бедных пенсионеров относительно меньше, чем в других регионах Латвии. Я не говорю, что их нет, но их меньше.

И про Россию и русских

— Скажите, когда закончится период холодной войны с Россией?

— Никогда! Но немного ослабеет, когда решится вопрос Юго-Востока Украины. Он не зависит только от Москвы или Донбасса, он зависит и от Киева, и от Вашингтона. Но все-таки важно, чтобы эти горячие точки были успокоены цивилизованным путем. И народ, который там жил, мог вернуться на свою землю.

— Многие латыши считают Россию ненадежным соседом, потенциальным агрессором, перед которым они испытывают страх. Почему?

— Когда рядом с тобой живет кто-то очень сильный и большой, большой должен вести себя всегда подобающим образом, у него должна быть ответственность перед маленьким соседом, чтобы тот чувствовал себя в безопасности. Конечно, это не односторонний процесс, а геополитический, игнорировать российские интересы было бы близоруко, но эти интересы не должны затрагивать суверенитет соседних государств.

— Но у вас лично тоже есть эти страхи перед большим соседом?

— Пока отношения этнических групп внутри Латвии благожелательные, никакие внешние события, как мы видим, внутриполитическую обстановку расшатать не могут. Внутренняя стабильность — вот наша главная стратегическая оборонная система, а совсем не танки, самолеты и бомбы. Наоборот — чем больше бомб, тем больше риск, что они взорвутся.

Я стопроцентно уверен, что русские, которые живут в Латвии, хотят жить в Латвии, а не в России. И пока мы все так думаем и не конфликтуем — мы непобедимы.

Похожие публикации