«Суббота» встретилась с министром здравоохранения Гунтисом Белевичем и задала ему неудобные вопросы

Почему в Латвии медуслуги одни из самых дорогих в ЕС, а зарплаты и пенсии одни из самых низких? И как с этим бороться?
* Министр здравоохранения Гунтис Белевич знает, как сделать медицину доступнее, лекарства — дешевле, а население — здоровее.

20 процентам латвийцев медицинские услуги недоступны вообще.

• Среди стран Евросоюза у нас самые высокие доплаты пациентов за лечение.
• Койко-день в больнице Латвии обходится больному в ту же сумму, что и больному в Германии, — при том, что зарплаты и пенсии у немцев в разы выше.
  Онкозаболеваемость в нашей стране за последние годы выросла на 40 процентов.
• …Латвия — европейский лидер по росту числа носителей СПИДа и ВИЧ…
• Состояние латвийского здравоохранения внушает серьёзные опасения. Если в среднем по Европе на отрасль выделяется семь процентов ВВП, то в Латвии — только три процента.
• Но перманентная нехватка бюджетных денег ещё не самое большое зло. Нашу медицину добивают непрофессионализм, алчность и безответственность управленцев.
• Транжирим миллионы на виртуальные проекты, суперзарплаты, мегастройки, затем проекты не работают, главбухи пускаются в бега, а недостроенный больничный корпус надо сносить… ещё за 16 миллионов!
• Лишним звеном в этих схемах оказывается латвийский пациент, а крайними — врачи, чья высокая квалификация общеизвестна и бесспорна.
• Не удивительно, что 20 апреля, в день встречи в Риге министров здравоохранения ЕС, у Национальной библиотеки прошёл митинг медиков и пациентов.

О том, что всё плохо, знают все. Как сделать, чтобы было хорошо? Это знает как минимум один человек в стране — министр здравоохранения ЛР Гунтис Белевич, который вступил в должность лишь полгода назад.
Врач, фармацевт и биолог с докторской степенью, в прошлом успешный предприниматель, амбициозный министр имеет перспективное видение латвийского «здравоохрЕнения» и план действий по каждому её узкому месту.
Если ему никто не помешает, то кризисный топ-менеджер Белевич искренне готов вылечить нашу больную медицину. Ибо базовый принцип нового министра — «Я руковожу не министерством врачей, а министерством пациентов».

С шапкой по кругу

— Недавно всем миром собирали деньги на трансплантацию печени одному из ведущих латвийских хирургов Янису Розенталсу. Собрали. Его отвезли на операцию в Тарту. Не кажется ли вам вопиющей практика сбора пожертвований на лечение — в то время как в отрасли тратятся огромные средства впустую? Или миллион туда, миллион сюда — мелочи жизни?
— Лично я тоже участвовал в благотворительной акции спасения доктора Розенталса и счастлив, что буквально за пару дней нужная сумма была собрана, — признался Гунтис Белевич «Субботе». — Сама по себе практика пожертвований достойна всякого уважения. У нас живут сердечные люди, которые всегда откликаются на чужую беду, и в ряде случаев именно пожертвования организаций и частных лиц спасают жизнь.
Но согласен, общий фон — аморальный. Потому что чрезвычайная нехватка денег на здравоохранение у нас в стране носит хронический характер. И в этих условиях мы нередко вынуждены взвешивать и принимать тяжелейшие решения. Кому отдать предпочтение? Обеспечить право одному человеку на очень дорогое лечение или дать возможность сотням других лечиться хоть как-то вообще?
Трансплантация печени стоит 75-100 тысяч евро. А обязательные иммуносупрессоры (препараты, не позволяющие организму отторгнуть искусственный орган) дорожают с каждым годом лечения, и их цена — десятки тысяч евро на год лечения.
Но при этом ребёнку до 18 лет мы эту операцию оплатили бы. Правда, с одной оговоркой: если консилиум специалистов придёт к мнению, что результат будет. Потому что бывает, когда врачи говорят, что шансов нет, а родители верят в чудо. Их можно понять! Но в таких случаях государство не может гарантировать оплату. Тогда надежда на благотворительность. Всё-таки должна быть какая-то система…
Часто необходимую операцию можно сделать только за пределами Латвии, и это выливается в огромные суммы, учитывая дорогу и реабилитацию. Так что для детей даже при госфинансировании пожертвования не бывают лишними.
Операцию доктору Розенталсу должны были делать в Тарту, но только потому, что в пересадке печени эстонские врачи уже набили руку. В Латвии успешно пересаживают почки и сердце, но с печенью и лёгкими такого опыта пока нет. Вряд ли кто-то захочет ставить эксперимент над своим близким и оперировать его там, где это делается раз в году, в режиме подвига.
Я не уверен, что каждая маленькая страна должна заниматься всем сразу. У нас есть и свои сильные направления, в которых мы опережаем других, — это инвазивная кардиология и искусственное оплодотворение.

Раковый корпус

— За последние годы заболеваемость онкологией в Латвии выросла на 40 процентов, а 20 процентам населения медицина недоступна вовсе. Эти цифры связаны между собой?
— Только отчасти. Нет смысла отрицать, что в Латвии медицинские услуги многим не по карману. У нас самая высокая доля пациентских доплат в Евросоюзе, и это при наших-то доходах! Латвийцы доплачивают за лечение столько же, сколько государство выделяет на здравоохранение.
Да, есть система квот, но при недостаточном финансировании ожидание по квоте растягивается на долгое время. Это делает медицину недоступной и является причиной очередей. Более того, в наших условиях квоты — это способ вытолкнуть пациента в частный сектор, заставить его платить.
В Германии тоже есть очереди, но в этом году там принят закон: если пациент ждал своей очереди более месяца, он имеет право прийти в приёмный покой больницы, и его должны тут же госпитализировать. Там ему сразу будет всё доступно — и обследование, и лечение.
В Литве, если нет квоты на текущий год, пациент лечится за свои деньги, а в следующем году государство ему их возвращает. Ведь при многих заболеваниях важна своевременная помощь, иначе будет поздно и дорого.
Отсюда моя самая главная задача как министра — увеличить доступность медицины для каждого, независимо от его материального достатка. Многие не идут к врачу из страха, что нечем будет заплатить. А когда человек попадает в больницу уже на «скорой», он иногда настолько болен, что его лечение обходится государству дороже в разы.
Теперь об онкологии. Как ни парадоксально это звучит, но то, что у нас на 40 процентов возросло количество больных в раковом регистре, как раз неплохой признак. Людей, умерших от рака, выписывают из регистра, а если они там числятся, это значит, что после постановки диагноза они как раз живут. Мы всё лучше занимаемся скринингом и выявляем это заболевание на 1-й и 2-й стадиях.
Уже несколько лет семейные врачи помимо денег, выделяемых на каждого закреплённого за ними пациента (1,17 евро в месяц), получают премию размере 76 евро за выявление онкологического заболевания на ранней стадии. Но я намерен усовершенствовать материальное стимулирование — так, как делал это в своём аптечном бизнесе. Мы утроим премию за выявление рака на 1-2-й стадиях, но введём систему минусов за 3-4-ю стадии.
Эти переходные минусы, которые в следующем месяце погасят часть заработанных плюсов. Не затрагивая основной доход практики врача, они всё же означают, что вовремя не было уделено внимания больному. Кстати, сообщества семейных врачей эту идею поддержали.
Ещё одна проблема. Во время кризиса в стране были установлены такие цены за пребывание в стационаре, что люди не могли платить. 13,5 евро за койко-день и 42 евро за операцию — это в наших условиях нереально. Отсюда большие долги крупнейших больниц. Моей команде уже удалось добиться, чтобы с января этого года операции стоили 31 евро, а койко-день — 10 евро, как до кризиса. А со следующего года цена больничных суток для пациента снизится до семи евро.

Наши дорогие аптеки

— Вас сначала выбрали в Сейм, а затем утвердили в должности министра именно потому, что вы обещали не только снизить доплаты пациентов, но и сделать лекарства дешевле. Между тем вы пришли на должность министра из аптечного бизнеса, на котором заработали миллионы. Ваши тезисы похожи на лозунг «Пчёлы против мёда!».
— Я свои деньги заработал не продажей лекарств, а продажей аптек Saules и Meeness. Но именно потому, что я пришёл из аптечного бизнеса, я знаю, как сделать лекарства дешевле. Мы уже подготовили поправки к целому ряду правил Кабинета министров. Надеюсь найти поддержку в правительстве.
Итак, все лекарства делятся на две большие группы: первая группа — защищённые патентом новые, очень дорогие, и вторая группа — дженерики. Дженериком лекарство становится, когда прошли 20 лет защиты патента, и каждая фирма имеет право их производить дальше. Однако я планирую удешевить дженерики, ужесточив конкуренцию.
Наша беда в том, что у нас и дженерики очень дорогие! Потому что Латвийское госагентство лекарств требует за регистрацию дженериков самую высокую плату в Европе в пересчёте на душу населения. Это выгодно производителям, но не покупателям. А мы планируем уменьшить регистрацию для дженериков в 10 раз! Сейчас она составляет примерно три-четыре тысячи евро (что потом влияет на цену препарата), а мы сделаем 300-400 евро.
Да, производители заволновались, но это признак того, что я на правильном пути. А инновационные лекарства мы сделаем дешевле, открыв рынок для параллельного импорта. Многие лекарства можно купить под одним и тем же названием у разных производителей: в Румынии, Болгарии, Сербии, Польше.
Мы имеем право их привозить, они там дешевле. Но до сих пор наше государство оплачивало лекарство не по химическому составу, а по регистрационному номеру. Скажем, кто-то привёз аналог из Болгарии, наклеил латвийскую этикетку, однако госагентство лекарств присвоило ему другой номер, который государством уже не компенсируется. А я сделаю так, чтобы компенсировался не номер, а препарат — его химическая формула.
— Господин министр, неужели государству так дорого снабжать препараты инструкциями на русском языке — языке 40 процентов жителей Латвии?
— Я считаю, что русский покупатель имеет право получить инструкцию на родном языке. Но обязательный порядок приведёт к чрезвычайному удорожанию лекарства. Если же госагентство лекарств будет у себя в компьютере держать русскую аннотацию ко всем препаратам и каждая аптека по просьбе покупателя сможет её распечатать и бесплатно выдать, никаких дополнительных затрат это не потребует. Так делают в Финляндии, здесь не надо изобретать велосипед. Я нажму на госагентство лекарств. Тогда любая аптека или аптечная сеть, которая будет бесплатно оказывать эту услугу, окажется в выигрыше. У неё просто будет больше клиентов.

Сказку сделать былью

— Через 50 лет вы обещаете сделать латвийцев самой здоровой нацией в мире. КАК?
— У моей программы, которая разработана только на научно обоснованных мероприятиях и опыте других стран, четыре краеугольных камня: здоровое питание, движение, отказ от вредных зависимостей и диспансеризация.
На семь лет, с 2014 по 2020 год, Европейская комиссия выделила нам огромные деньги. Вместе с 15 процентами латвийских это 272 млн. евро, но есть условие: мы должны потратить их не на лечение больных, а на реформу системы здравоохранения.
20 процентов этих денег — то есть 54 млн. евро — пойдёт на содействие общественному здоровью. Это более семи млн. евро в год.
Мы начнём с профилактики. Сейчас у нас лишь 13 процентов населения регулярно показываются врачам. Цель — через 50 лет дойти до 98 процентов. Как стимулировать? Материально! Я уже обсудил идею с экспертами ВОЗ, Всемирного банка… Мы можем и будем оплачивать дорогое лечение курильщику, но сейчас у нас появится возможность поощрять тех, кто хочет сохранить своё здоровье. Если человек соблюдает предписания врача, ему можно покрывать пациентскую доплату за счёт государства. Я спросил врачей: вы готовы, чтобы ваша практика больных стала меньше, но было время заниматься профилактикой здоровых — при более высокой оплате? Ответ был: да, с радостью!
Мы должны вернуть в каждую школу диспансеризацию и медсестру — за счёт бюджета здравоохранения. И с каждым годом улучшится состояние здоровья. А пока у нас 10 процентов больных потребляют 81 процент бюджета на здравоохранение!
Идём дальше. Курение, алкоголь и наркотики. Я поставил цель за 50 лет добиться, чтобы Латвия была первой некурящей страной в мире. ВОЗ говорит, что четыре вещи надо делать одновременно, чтобы снизить потребление алкоголя и никотина: увеличить акцизный налог на эти товары, полностью убрать рекламу и ограничить их продажу до минимума. Плюс ввести уроки здоровья в школе.
Финны ввели один урок в неделю в первой и второй четвертях и один урок в месяц — в третьей и четвёртой четвертях. Вдобавок включили в выпускные экзамены вопросы из курса знаний о здоровье. Как только они это сделали, с каждым годом процент курящих и пьющих в стране сокращается.
Третье — движение. Я хочу добиться, чтобы через 50 лет каждый человек в Латвии занимался каким-то народным видом спорта. ВОЗ говорит, что ребёнок минимум час в день должен двигаться — тогда он вырастет здоровым. У нас не в каждой школе есть стадион. Да и двух уроков физкультуры в неделю мало, особенно если можно на них не ходить.
У нас уже 22 процента первоклашек страдают избыточным весом или ожирением и входят в группу риска по ряду заболеваний. Министерство образования пока возражает против дополнительных уроков физкультуры: мол, это новые затраты, нагрузки на учителей и детей, программы и так перегружены. Но я предлагаю на две недели сократить летние каникулы. Тогда никаких затрат не будет. Ведь европейские школьники отдыхают намного меньше наших. И родители будут довольны: многим некуда девать детей летом — бабушек нет, лагерей мало, и они не по карману.
Четвёртый пункт — здоровое питание. В ходе эволюции в нашей еде никогда не было тех химических веществ, которые промышленность добавляет сегодня, чтобы консервировать пищу для супермаркетов. Ребёнок не должен это есть! Хотя бы в школах и детсадах государство должно взять под защиту детей и обеспечить им здоровое свежеприготовленное питание из натуральных продуктов. Государство могло бы гарантировать 1,5 евро каждому ребёнку на закупку продуктов — мяса, рыбы, молока, овощей и фруктов, — из которых можно приготовить свежую еду. А муниципалитеты пусть оплатят работу повара и энергоносители. Всё можно решить. Только нужно правильно расставлять приоритеты…
Элина ЧУЯНОВА.

Похожие публикации