Пошли мы как-то с моей кнопочкой-доченькой гулять в парк. Погода была хорошая, светило солнышко, на деревьях пели птички.
Идём мы по аллее, беседуем.
— Папочка, а где карусели? — вдруг спрашивает Алечка.
— А вон собачка, — затеял я игру, — давай у неё спросим!
Подходим, Алечка и говорит:
— Собачка, собачка, скажи, пожалуйста, а где тут карусели?
Собачка заглянула нам в глаза, завиляла хвостом, но ничего не сказала. Собачка не умела разговаривать по-человечески.
Идём дальше, видим: воробей по дорожке прыгает.
Алечка спрашивает:
— Воробушек, воробушек, скажи, пожалуйста, а где тут карусели?
Воробушек в ответ поклевал асфальт, вспорхнул и улетел. Не умел воробушек разговаривать по-человечески.
Идём дальше, навстречу — тётенька. Алечка спрашивает:
— Тётенька, тётенька, скажите, пожалуйста, а где тут карусели?
— Pasaaki latviski, tad atbildeessu! — ответила тётенька.
Тётенька тоже не умела разговаривать по-человечески.
Эта сказочка приключилась с нами лет пятнадцать назад.
Растут наши дети, меняются деньги, досрочно умирают люди, всё чаще, и только тётеньки эти не меняются, время над ними не властно. Этакие латышские шапокляки.
***
Вчера гулял со своим лабрадором Роденом.
Навстречу, со своей собакой, Борис. Мы изредка встречаемся на «собачьих» тропах. Они выгуливают свою даму по очереди с женой, Светланой.
Спрашиваю:
— А где Светлана?
— Дома, сегодня моя очередь.
Я, после паузы:
— Мою жену тоже Ольга зовут.
Сознание моё — крайне вредная штуковина. Оно считает, что мои действия оправданны, поведение безобидно, шутки смешны.
— Почему «тоже»? — «не догнал» Борис, — ведь мою зовут Светлана.
— Вы кто по национальности? — задаю вопрос, наперёд зная ответ.
— Еврей.
— Вот и я — тоже еврей, — говорю, выделяя слово «тоже».
— И что?
— А то, что мы оба евреи и у нас у обоих русские жёны.
И только тут Борис, наконец, улыбнулся.
***
К чему это я? Сто лет назад такие браки и представить-то было трудно. Тора запрещает евреям смешанные браки, и религия брала своё.
Сегодня мы живём в светском обществе, к религии относимся терпимо и не особо считаемся с её запретами. Мы и постимся невнятно, и в церковь ходим необязательно, и Божьи заповеди игнорируем.
Но мы меняемся. Меняемся — и способны любить, и умеем дружить, и у нас получаются красивые, неглупые дети.
Тётеньки, пора меняться и вам!
Сто лет назад на улицах жалобно пели сироты:
— Тётеньки, дяденьки,
Пожалейте голодного,
Пожалейте холодного,
У меня, сиротиночки, папы-мамоньки нет!
Честное слово, сегодня и мне иногда хочется усесться под нашим государственным флагом и запричитать:
— Тётеньки, дяденьки,
Пожалейте голодное,
Пожалейте холодное,
Государство бесхозное, но родное своё!
Врезка
Сто лет назад такие браки и представить-то было трудно. Тора запрещает евреям смешанные браки…
или
Честное слово, сегодня и мне иногда хочется усесться под нашим государственным флагом и запричитать…

Похожие публикации