21 ноября, в пятницу, — первая годовщина со дня страшной трагедии в Золитуде, унёсшая жизнь 54 человек. В 17.30 (ровно в тот час, когда год назад произошло первое обрушение торгового центра Maxima) на месте трагедии состоится памятное мероприятие, организованное родственниками и друзьями погибших — обществом Zolituude 21.11.

Под стук метронома здесь зачитают имена всех пятидесяти четырёх жертв и зажгут свечи. Ожидается, что почтить память погибших придут депутаты и политики, спасатели и просто неравнодушные люди.

По благословению Митрополита Рижского и всея Латвии Александра на месте трагедии и во всех православных храмах Латвии в этот день будут служить панихиды по жертвам трагедии.

Накануне, 20 ноября, в четверг, в 16.00 в почтовом отделении Sakta представители общества Zolituude 21.11 встретятся с президентом Латвии Андрисом Берзиньшем.

Дождались!

11 ноября, через год после трагедии, по инициативе депутата Сейма от партии «Согласие» и председателя общества Zolituude 21.11 Регины Лочмеле-Лунёвой наконец-то сформирована парламентская следственная комиссия по расследованию дела об обрушении супермаркета.

Комиссия проанализирует причины трагедии и внесёт необходимые поправки в нормативные акты, чтобы подобные случаи больше не повторялись, а также проведёт полный аудит действий государства по расследованию этого дела.

В отличие от своего несостоявшегося предшественника (общественной комиссии по расследованию трагедии в Золитуде, которая так и не приступила к работе из-за того, что запросила у государства 150 тысяч латов за свои труды), комиссия Лочмеле-Лунёвой работать будет бесплатно.

* * *

История одной из пятидесяти четырёх семей

Мы писали

Успеть сказать «люблю»

* * *

Ты знаешь, так хочется жить,

Как не напишут в газете.

Взять и всё раздарить,

Жить, чтобы помнили дети.

Ты знаешь, так хочется жить

В миг, когда тебя задавило.

Встать и всем объявить:

«Я вернусь, даже если прибило».

Ты знаешь, так хочется жить

В ту минуту, что роковая,

Всё плохое забыть, всех простить.

Лишь прощенье — спасенье, я знаю.

Эти строки из песни группы «Рождество» незадолго до трагедии в Maxima по какому-то роковому предчувствию постоянно напевал Андрей Бурвис. Его вытащили из-под завалов Maxima последним, пятьдесят четвёртым. Об этом свидетельствует номер на обрывке целлофанового пакета, который отдали его жене Алёне…

В момент трагедии в магазине они были вместе. Стояли у скамеек рядом с кассами, не спеша складывали в сумки купленные продукты, потом собирались, как обычно, вместе пойти за дочкой в детский садик, потом — на прогулку со своими роскошными белыми шотландскими овчарками.

За секунду до своей гибели он успел схватить её за руку и сказать: «Я тебя люблю».

* * *

Год без него

Вместе они прожили десять лет… Когда раздался непонятный оглушительный хлопок и потолок стал падать, Алёну в ту же секунду мощным потоком воздуха отнесло в сторону. Когда летела, видела, как на голову её мужу падает огромная железная балка…

«Мне кажется, что он вот-вот вернётся…»

После трагедии Алёна осталась одна с двумя детьми (пятнадцатилетним сыном Ренатом и пятилетней дочкой Эльзой), четырьмя огромными роскошными шотландскими овчарками и двумя котами. В съёмной квартире неподалёку от рухнувшего торгового центра. Без работы.

Так сложилось, что свой частный дом супруги незадолго до трагедии продали, деньги Андрей Бурвис пустил на покрытие долгов и в планируемый бизнес, а съёмную квартиру в Золитуде планировал выкупить в течение будущего, 2014 года. Работать Алёну он не отпускал: считал, что обеспечение семьи мужское дело, а женщина должна заниматься детьми.

В те первые дни после трагедии Алёна Бурве походила на стойкого оловянного солдатика — почернев от горя, она не плакала, не причитала, изо всех сил старалась поддерживать родственников других пострадавших и держалась так мужественно, что при взгляде на неё ком подкатывал к горлу.

И вот прошёл год. В её глазах всё та же боль. Но Алёна уже совсем другая. Уверенная, сильная. Алёна нашла в себе силы быть для своих детей и мамой, и папой.

Сегодня Алёна Бурве одна из самых активных участниц общества Zolituude 21.11.

— Алёна, как твоя семья пережила этот минувший год?

— В апреле мы переехали из съёмной квартиры в Золитуде-1 в собственную квартиру в Золитуде-2. Мы её приобрели на пожертвования и помощь друзей. Оформила я квартиру на детей — это собственность Рената и Эльзы. Сделала я это с расчётом на то, что если мне где-нибудь что-нибудь упадёт на голову, у моих детей будет своя недвижимость.

Двух взрослых собак я отдала в клуб-питомник, откуда мы их с мужем и взяли. Они уже попали в очень хорошие руки. Рыдали с детьми несколько суток подряд. Но другого выхода у нас не было. Ведь раньше мы с Андреем на каждую прогулку выводили собак в два захода. Одной мне это было не под силу…

У себя я оставила только одну собаку — самого старого и верного любимца Андрея. После трагедии он страшно выл и тосковал по хозяину. Сейчас оправился…

Привыкаем потихонечку к нашей новой жизни.

Моему сыну Ренату несмотря на то, что он не был официально усыновлён Андреем, всё-таки выплатили 10 000 евро за потерю отца. Спасибо Ziedot.lv.

Что ещё? У меня стали сказываться полученные травмы. Тяжёлыми они не были, но ноги у меня теперь как барометр — при малейшем понижении или повышении температуры воздуха начинают страшно болеть.

Предлагали поехать в санаторий, но на кого бы я детей, собаку и котов оставила?

— А хоть какую-то поддержку от государства вы ощущаете?

— Государственные чиновники о нас вспоминают только тогда, когда мы строчим им очередное письмо. Тогда они с нами встречаются, выслушивают — и всё. Помощи ноль. Нам реально врут в лицо, что что-то делается, но за год в деле расследования трагедии не произошло ни одной подвижки.

И что меня особо поражает в нашей Латвии — строительная компания RR продолжает участвовать в государственных конкурсах и выигрывать! Ну хотя бы дождались результатов следствия! Нет, они сейчас будут строить Лиепайскую тюрьму.

В 2013 году на них упала тень сразу за два объекта — Рижский замок горел, Maxima рухнула, — а они продолжают процветать.

А государство тем временем решило даже закрыть социальную службу, которая с нами год работала. Сотрудники этой службы только успели вникнуть в суть проблем каждого из нас, но кто-то сверху решил, что в помощи мы больше не нуждаемся. А тем временем многие пострадавшие только месяц назад стали обращаться в эту службу за поддержкой. Потому что весь год были в шоковом состоянии и не понимали, что происходит.

Мы ведь и наше общество Zolituude 21.11 открыли не для того, чтобы качать права, а для того, чтобы подобных трагедий больше не повторялось, чтобы крыши торговых центров больше не падали людям на голову, чтобы был восстановлен надзор за строительством, чтобы были наказаны виновные в нашей беде, а на месте трагедии — открыто место памяти…

В ходе этой борьбы за справедливость мне вообще порой кажется, что мы, родственники погибших, сами своей толпой всю эту трагедию придумали и теперь нагло ходим попрошайничать.

Практически год мы изо всех сил бились, чтобы снесли тот недостроенный дом, который словно гроб нависает над местом трагедии. Несколько раз были на приёме в посольстве Нидерландов, поскольку хозяин этого дома проживает в этой стране. Нас выслушивали, сочувствовали и отпускали с миром. Говорят, что экспертная комиссия пришла к выводу, что дом в нормальном состоянии.

Потом предлагали сделать временное памятное место на автобусной остановке: мол, там есть навес, сможете там свечи зажигать, цветы возлагать. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Тем более в нашем государстве. И мы отказались.

— А что действительно хотят видеть на месте трагедии родственники погибших?

— Парк, в котором росли бы 54 дерева. Мы не хотим никаких мемориалов, огромных стел и статуй. Мы хотим, чтобы в этом парке установили небольшую памятную доску с именами всех погибших.

Сейчас первую годовщину со дня трагедии делаем собственными силами и за свой счёт. Метроном, прожекторы — всё это сами придумали, заказывали и оплачивали.

Все мы, пострадавшие в этой трагедии, стали одной большой семьёй. Все друг друга поддерживаем, помогаем чем можем. Летом, например, те, у кого есть свой огород, даже овощами делились, развозили по семьям с детьми…

21-го у нас будет очень тяжёлый день. Все поедем по своим кладбищам, на богослужения, а вечером — день памяти…

— Что в тебе изменилось из-за этой трагедии?

— Раньше я была обычной домохозяйкой, которая во всём полагалась на мужа. А сейчас, прости, я стала бабой с яйцами. Очень часто иду против своей внутренней сути. Стала жёсткой.

Я не боюсь теперь говорить правду в лицо нашему правительству. Мне даже не страшно, если меня посадят. Но я обязательно добьюсь правды в расследовании нашей трагедии и сделаю всё, чтобы подобное больше не повторилось.

Наталия ЗАХАРЬЯТ.

Памяти Дайны

Самой младшей из погибших в Золитуде было 23 года. Студентка Академии художеств Дайна Скадмане в тот вечер была в магазине вместе с отцом Янисом Скадманисом. Погибли оба. У Дайны остались старший брат и сестра-близнец.

По предложению общества Zolituude 21.11 государственное акционерное общество Latvijas Pasts в память о жертвах Золитудской трагедии выпустило конверт с рисунком юной погибшей художницы.

К своим 23 годам Дайна была автором множества талантливых работ. Одна из её картин на тему Рождества находится в коллекции жены принца Чарльза Камиллы. Её работы памяти жертв Холокоста были использованы в документальном фильме Владимира Молчанова «Мелодии Рижского гетто».

Теперь её рисунок на конверте напоминает о памяти жертв Золитуде.

В течение всего дня 21 ноября, с 7.30 до 19.00, в Sakta будет проходить штемпелевание конверта. Специальный конверт и штамп разработала сестра-близнец Дайны Анда Скадмане. Конверт издан тиражом 800 экземпляров…

Похожие публикации