Председатель жюри «Новой волны» — о роли фестиваля в спасении Юрмалы, о Пугачёвой и Паулсе и влиянии украинского фактора… Недавно Игорь Крутой с размахом выдал замуж дочь Викторию. На торжестве в Монако гулял весь цвет российского шоу-бизнеса. 29 июля композитор и продюсер отметит своё 60-летие. Можно не сомневаться, что тоже с шиком, блеском и небывалым слётом частных самолётов.

Похоже, всё, за что берётся Игорь Яковлевич, как в истории древнегреческого царя Мидаса, обретает золотой оттенок и громкое звучание. Не исключение и история юрмальского конкурса молодых исполнителей популярной музыки «Новая волна».

— Как давно возникла Юрмала на вашей личной карте?

— 25 лет назад. В 1989 году я получил приглашение участвовать в жюри фестиваля молодых исполнителей «Юрмала». Это и был мой первый приезд в город-курорт.

— Какие были ощущения?

— Что это сильно отличается от России. Всё немного иначе, люди уравновешеннее, лёгкий иностранный акцент… Такой кусочек Европы. В жюри в том году сидели Ира Понаровская, Яак Йоала, Лёва Лещенко, Илья Резник, Игорь Корнелюк.

— А кто был председателем?

— Раймонд. Но он тогда болел… и ставил оценки по телефону.

— То есть на конкурсантов он смотрел и слушал их по телевизору?

— Да. И прямо из больничной палаты высылал свои оценки. А победил тогда Сосо Павлиашвили…

— Как потом разворачивался ваш роман с Юрмалой?

— Через несколько лет я приехал в Латвию с концертами Иры Аллегровой. Помню, мы заехали в Юрмалу и ужаснулись: во многих домах были забиты окна, трава не кошена, мусор, запустение, магазины-кафе пустые. Это было дико видеть — полное ощущение забытого богом уголка.

— И вы решили спасать!

— Ну-у… к спасению я не имею отношения. Хотя, может быть, косвенно «Новая волна» и повлияла на возвращение интереса к Юрмале.

«Юрмала» умерла, да здравствует «Волна»!

— Как возникла идея «Волны»?

— Замдиректора концертного зала «Дзинтари» Лев Островский приехал в Москву… и с трудом нашёл меня через Эммануила Виторгана — мы тогда с женой переселились в гостиницу «Балчуг Кемпински», потому что в нашей квартире шёл ремонт.

Там, в отеле, Лёва и озвучил свою идею возрождения фестиваля «Юрмала». А я ему сразу ответил, что перво-наперво требуется узнать мнение Паулса — готов ли он участвовать в проекте. Островский взял паузу на несколько дней, быстро сгонял в Латвию, переговорил с Паулсом и вернулся: «Маэстро согласен». Тогда уже я полетел в Ригу, где мы встретились с Раймондом, пообщались и буквально в течение часа придумали, как всё будет.

— Не было опасения, что в одну реку дважды не войдёшь?

— Раймонд и вправду говорил о том, что реанимировать старую «Юрмалу» уже невозможно. Но мы пошли по пути создания нового бренда. Тем более что со старым названием была связана некая скандальная история: кто-то из учеников Раймонда приватизировал бренд, Паулса вызывали в прокуратуру, предъявляли ему необоснованные претензии… В общем, было глупо, обидно и несправедливо.

Мы решили стартовать с новым названием. И новой формулой. Чтобы запустить конкурс, в 2002 году в Юрмалу приехали только по линии организаторов 800 человек.

— Что изменилось в формуле?

— «Юрмала» не шла так много дней и вечеров, там у конкурсантов не было столько возможностей раскрыться, не было приглашённых западных звёзд первой величины…

Это не «Евровидение», но…

— Среди участников конкурса — представители Италии. Германии, Кубы, США… Зачем они сюда едут?

— Для нас это возможность творчески и географически разнообразить конкурс. Для них — скажем честно, шанс заработать. Призовой фонд у нас очень приличный.

— Насколько заметна «Новая волна» в международном музыкальном пространстве?

— Достаточно. Не могу сказать, что, скажем, вся Италия сидит и следит за итальянским участником, как за фестивалем Сан-Ремо. Не буду врать и о том, что «Новая волна» имеет вес «Евровидения», — всё же это совершенно разный охват телевизионной аудитории…

— Кстати, какой у «Новой волны» охват?

— У нас сигнал идёт по линии «РТР-Планеты». Он охватывает все страны, которые смотрят русскоязычное ТВ: США, Израиль, Австралия, Германия, Канада…

— Это больше, чем было у приснопамятной «Юрмалы»?

— Конечно! У того распространение было только на территории СССР. Правда, тогда и такой конкуренции между каналами не было — был один Центральный канал на всех.

— В прошлом году вы собирались наладить сотрудничество с «Евровидением» — получилось?

— Нет. Я предлагал «Евровидению» новое развитие. Ведь сегодня это конкурс песен. А у нас — конкурс имён. Я приглашал их примкнуть к ведению нашего конкурса на английском языке, чтобы «Новая волна» вырвалась за рамки Восточной Европы. Выяснилось, что они информированы о нас достаточно хорошо, но играть параллельно при одном руководстве не захотели. Может, побоялись, что «Волна» составит им конкуренцию?

Пугачёва и Паулс — врозь и вместе

— Насколько важны для конкурса Пугачёва и Паулс? Как много «Волна» потеряла с их уходом?

— Это две огромного размера фигуры. Их присутствие в любом качестве, даже просто сидящими в зале, придаёт конкурсу особый шарм. Я старался любым способом сохранить обе эти фигуры. Не получилось. Что ж, конкурс не умер и без них.

— Почему не получилось их удержать?

— Не всё в моих руках. Алла в какой-то момент решила делать свой проект. Раймонд не со всем согласен в формуле конкурса. Он всегда хотел больше идти в музыкальную сторону, не считаясь с телевизионными интересами. Его претензии были в том, что он мало влиял на конкурс и не мог идти вразрез с форматами, которыми руководствовались мы, составляя плейлист или приглашая артистов. Возможно, по-своему он был прав.

У нас своя правда: нам важно, чтобы проект был смотрибелен для широкой телеаудитории. Время сейчас коммерческое. И хотелось бы, чтобы в дни трансляции нашего проекта люди смотрели именно нас. Руководствоваться только музыкальным уровнем я не могу.

— Человеческие отношения у вас с Паулсом сохранились?

— Да. Если он захочет вернуться в сопредседатели — в любой момент.

— Почему Алла в этом году согласилась вернуться?

— Потому что я ей предложил. Это её юбилейный год — самое время провести в рамках нашего конкурса её творческий вечер. А мне не трудно лишний раз позвонить и попросить, если я чувствую, что для нашего проекта это надо. У меня нет на сей счёт принципов и обид.

Формат и неформат — в чём разница?

— Как вы определяете телевизионные форматы, на которые так пенял Паулс?

— Из своего опыта работы и видения прекрасного.

— Нет опасений, что, вычёркивая из списка конкурсантов «неформат», вы можете потерять индивидуальность?

— Конечно, бывают и ошибки. К примеру, когда я впервые услышал Валеру Меладзе, то не мог понять, как из него можно раскрутить звезду. Валера тогда выступал со своей рок-командой «Диалог» и выглядел там достаточно чужеродно. Я даже предположить не мог, что он займёт своё место на долгие годы. Именно благодаря особому, неформатному почерку своего брата-композитора Кости Меладзе и своей особой манере исполнения.

У меня были записи Стаса Михайлова до того, как он взлетел. Но я даже не запомнил их — это потом Стас мне рассказал, что приносил. И таких случаев немало. Ведь в нашем деле многое решает его величество Случай. Так что моё слово отнюдь не приговор. Если человек уверен в своих силах — пусть пробует.

— Что и кто вас самого как музыканта вдохновляет в последнее время на творчество?

— В ноябре у меня будут юбилейные концерты в Кремле. Исполнять мои мелодии будут всемирно известные артисты: Андреа Бочелли, Лара Фабиан, Дмитрий Хворостовский, Суми Чо, Юрий Башмет, Аида Гарифулина. А через неделю в «Олимпийском» все отечественные звёзды будут петь мои хиты. Это волнительно и приятно… В общем, мне есть чем заняться.

— За раскрутку молодых звёзд сейчас берётесь?

— Меня трудно обвинить в том, что я зажимаю молодёжь. Количество выпестованных мною звёзд огромно: Андрей Губин, «Дискотека «Авария», Лёня Агутин… Начинали мы с Сашей Серовым и Ирой Аллегровой.

Сейчас это делать крайне сложно. Радио играет в свои форматы и корпоративность. Чтобы песня ротировалась хотя бы на одной станции, надо с ними пуд соли съесть. А бегать, высунув язык, между станциями мне уже не хочется, да и не по статусу. Но как автору мне грех жаловаться — мои песни крутят.

— Почему русскоязычные артисты редко получают мировое звучание?

— Тут много причин. Начиная с языкового барьера. Английский — международный язык. Русский — нет. Даже «мама-люба-давай» группы «Серебро» стала ротироваться лишь после того, как её перепели по-английски. Всё, что раскручивается в Америке, получает мировую популярность. Но исполнители, скажем, на французском в Америке не становятся даже близко к топ-звёздам.

Украина не мешает

— События на Украине как-то отразились на нынешней «Новой волне»? Какие-то украинские кандидаты забрали свои заявки?

— Нет. Не было ни одного случая. К тому же какое отношение Юрмала имеет к этим событиям? Я предлагаю вообще не смешивать политику и музыку.

— Некоторые латвийские артисты отказались от культурного сотрудничества с Россией: сниматься в кино, играть в театре…

— Может, для них это редкая возможность обратить на себя внимание? Политики зарабатывают на этом предвыборные очки, артисты заставляют о себе вспомнить…

— Вы сами родом c Украины. У вас там остались близкие?

— Родных у меня там уже нет. Только могила отца в родном городе Гайворон (райцентр в Кировоградской области. — Прим. ред.). Но есть друзья. И я не могу сказать, что спокоен за них. Надо было очень постараться, чтобы довести ситуацию в стране до такого уровня напряжённости. Я понимаю всю тягу к демократии, но отказываюсь понять такое количество людей с кучей незарегистрированного оружия в мирное время. Но, как всегда, надеюсь, что время всё наладит и расставит по своим местам.

Что нового на «Новой»

— Что вы считаете главными успехами «Новой волны»?

— То, что на нашей эстраде появились новые имена. Группа Smash!!, из которой вышел Серёжа Лазарев. Ира Дубцова, Полина Гагарина, Дима Билан, а это уже уровень «Евровидения». И все они сегодня — украшение любого концерта. Это и была наша цель.

У нас был дан старт многим мировым хитам. Это и успех «Бурановских бабушек», и песня Тимати «Welcome to Saint Tropez», которую крутят по всей Европе. Группа «Серебро» котируется по всем клубам с трёхкопеечным клипом «Мама-люба», а теперь ещё их же «Ми-ми-ми».

На «Новой волне» зажглись новые звёзды и у вас в Латвии: Cosmos, Интар Бусулис…

— В новом отборе даже участвовал его родной брат Лаурис — правда, не прошёл…

— Пусть ещё пробует… Не у всех с первого раза получается.

Для конкурса важно, чтобы это были не просто концерты, под которые продаётся телереклама, а чтобы у молодых певцов была возможность показать себя и начать творческое восхождение.

Для существующих на рынке музыкантов это очередная возможность показать новый материал, спеть с кем-то дуэтом, взбодриться в творческой атмосфере, которая, несомненно, царит в Юрмале. Подытожить некий этап пути творческим вечером, что обычно у нас практикуется в канун юбилеев…

— В этом году тоже?

— В этот раз есть идея устроить целый вечер, во время которого на сцену выйдут все юбиляры: Валерий Леонтьев, Алла Пугачёва, Лайма, Александр Серов, Алессандро Сафина…

 

Бася ЯЖКОВСКАЯ.

Похожие публикации