Евродепутат Татьяна Жданок о типичных ошибках семей, уехавших на Запад.

«Суббота» всегда стояла (и стоит!) на страже прав наших читателей. За тысячу выпущенных в свет номеров мы разобрались почти в тысяче непростых ситуаций. И дали более тысячи советов по поводу того, как грамотно решать важные вопросы.

В постоянных рубриках «Скажи-ка, дядя…», «Коммунальный детектив», «Важно знать», «Ваши права», «Школа выживания» мы не только рассказывали о юридических аспектах того или иного дела, но и сражались с дурацкими законами, непонятными поборами и беспорядками, подрывающими веру в справедливость.

Мы были первой газетой в Латвии, которая подняла тему рейдерства. Первым изданием, которое расследовало загадочную гибель моряков на латвийском судне у берегов Испании. Первой газетой, которая бросилась на помощь Геннадию Михайлову, заточённому в психушку, и позже отсудившему в Европейском суде по правам человека 15 000 евро в качестве моральной компенсации…

* * *

В прошлом году мы стали первым СМИ, которое затронуло тему ювенальной юстиции. Статья «Лондонский кошмар экс-рижанки» (N8, 2012 г.) о судьбе Лайлы Брице, у которой по доносу соседей службы опеки отобрали ребёнка, вызвала огромный резонанс не только в Латвии, но и в Европе.

Следующей публикацией на эту тему стала история Елены Антоновой из Нидерландов («Бойтесь голландцев, детей опекающих», N30, 2012 г.): на сей раз жертвами ювенальной юстиции стали двое детей — Николай и Анастасия.

Елена Антонова обратилась за защитой к депутату Европарламента Татьяны Жданок, и дело наконец сдвинулось с мёртвой точки. Евродепутат инициировала конференцию в стенах Европарламента, посвящённую ювенальной юстиции в странах Западной Европы.

В чём заключается ловушка ювенальной юстиции? А главное — как вести себя родителям, чтобы в их дом не постучали представители служб опеки? Об этом «Суббота» беседует с Татьяной Аркадьевной Жданок.

Дело Елены Антоновой

— Татьяна Аркадьевна, как вы столкнулись с проблемой ювенальной юстиции?

— До того момента, когда ко мне обратилась наша соотечественница из Нидерландов Елена Антонова, я не представляла масштабов проблемы. По жалобе её бывшего супруга на то, что Елена якобы препятствует его встречам с детьми, у Антоновой органы опеки отобрали детей, 9-летних близнецов, и передали их в интернат.

Мы инициировали рассмотрение дела Антоновой в комитете по петициям Европарламента. Информация разошлась, и на моё бюро в Брюсселе обрушился поток обращений от соотечественников…

Беда у всех одна: местные органы опеки изымают детей из семей по малозначительным и надуманным поводам. Изымают безжалостно, бескомпромиссно и часто необратимо: дети отдаются на усыновление в местные семьи, и вернуть их родителям уже не представляется возможным.

— Чем может помочь в такой ситуации евродепутат?

— Этой весной по моей инициативе была проведена конференция в стенах Европарламента, посвящённая ювенальной юстиции в странах Западной Европы. Участвовали как её жертвы — родители, лишённые детей, так и представители Европейского русского альянса из разных стран, в числе которых есть и опытные юристы. В итоге возникли связи между пострадавшими родителями и русскими общественными организациями.

И сейчас мы не только продолжаем накапливать информацию о проблемах, но и непосредственно участвуем в акциях протеста в разных странах. Так, вслед за проведённым в феврале напротив посольства Нидерландов в Риге пикетом с призывом вернуть детей Антоновой состоялся ряд протестных акций в Лондоне. Их цель — привлечь внимание британской общественности к проблемам родителей-иммигрантов, у которых детей отняли в рамках процедур ювенальной юстиции.

Кто под прицелом?

— Семьи, которые попали в жернова ювенальной юстиции, и в самом деле безумно жаль. Но недаром же говорят, что нет дыма без огня. Может быть, не стоит недооценивать вину родителей в происходящем?

— Даже если родители виноваты, мои сердце и разум на их стороне, поскольку во всех случаях, которые мне стали известны, изъятие детей явилось несоразмерным проступку наказанием.

Например, один проживающий в Англии выходец с Украины оставил 10-летнего сына на пару часов без присмотра. Мальчишка с другом устроили костёр на участке. Сосед позвонил в полицию… В итоге мальчика передали под опеку в чужую семью.

— Как вы думаете, чем обусловлена такая жестокость со стороны органов опеки? И почему она проявляется именно по отношению к нашим людям?

— Во-первых, финансирование органов опеки в европейских странах постоянно увеличивается, и чиновники стараются отработать зарплату, продемонстрировав результат — всё большее количество якобы выявленных ими преступлений против детей. И чем больше фиксируется таких случаев, тем легче просить дальнейшего увеличения финансирования…

Во-вторых, именно иммигрантские семьи становятся лёгкой добычей для чиновников из-за незнания законов, обычаев и из-за недоверия местных к приезжим. Даже факт использования родного языка в общении с детьми, в нашем случае — русского, служит одним из официальных оснований для продолжения процедуры изъятия детей. Именно такой поворот имел место в драме, развернувшейся вокруг детей Елены Антоновой.

— Были ли на вашей памяти истории со счастливым концом, когда отнятых детей возвратили в семью?

— Да, бывают радостные моменты. Например, дело россиянки Татьяны Бендикене, живущей в Норвегии. (Поводом для вмешательства государства в её семью стал ложный донос подруги одной из дочерей. Она заявила, что в семье якобы проявляют насилие по отношению к детям.)

Благодаря грамотным действиям адвоката Екатерины Рейерсен Татьяне удалось избежать передачи детей на усыновление в чужую семью. Недавно норвежский суд окончательно решил дело в пользу Бендикене, и дети были возвращены матери. Это счастливый исход, мы поздравляем Татьяну и её адвоката Екатерину, которая является дочерью одной из основательниц нашего Европейского русского альянса Татьяны Рейерсен.

У «них» и у «нас»

— Ежегодно тысячи латвийцев покидают страну. Что надо знать нашим людям, переезжающим с семьями в Западную Европу, чтобы не попасть в ловушку ювенальной юстиции?

— Когда наши соотечественники уезжают на Запад, они должны чётко осознавать, что там всё по-другому. Например, если формальные законы, защищающие детей, не сильно отличаются от латвийских, то применение этих законов и участие общества разнятся принципиально. И в Латвии, и на Западе детей нельзя оставлять дома одних без надзора взрослых, нельзя подвергать их опасности и проявлять насилие. Но у «нас» полицию соседи вызывают обычно тогда, когда уже невозможно не заметить, что дети страдают из-за пьянства родителей. У «них» соседи вызовут полицию, даже если узнают, что родители на полчаса оставили малышей дома.

У «нас» сиротский суд может вернуть через некоторое время детей родителям, когда те протрезвеют и раскаются. Ибо считается, что всё равно с любящими, пусть даже непутёвыми родителями детям лучше, чем детском доме. И окончательно изымут детей из семьи, если ситуация повторится.

У «них» могут бесповоротно изъять детей даже при абсолютно положительных характеристиках родителей и очевидной случайности их проступка. Ибо считается, что ребёнок с рождения принадлежит обществу, которое обязано его защищать даже от тени угрозы. При этом ни интересы, ни эмоции родителей в расчёт не принимаются.

— Но это же страшно! Получается, что при желании у каждого родителя можно отнять ребёнка. Лично я не знаю таких мам и пап, кто хотя бы раз в жизни не шлёпнул своё чадо по попе. Это же в порядке вещей…

— Это у «нас» шлепок по попе в порядке вещей. И если кто-то увидит, что родитель шлёпнул расшалившегося ребёнка, то в полицию он звонить не будет. У «них» звонят не только по поводу каждого шлепка, а даже из-за разговора с ребёнком на повышенных тонах. Считается, что моральное насилие в отношении детей не менее вредоносно, чем физическое, поскольку дети вырастают закомплексованными, отягощёнными психическими травмами.

Насколько это так, судить специалистам. Но факт остаётся фактом: общение с ребёнком не является вашим личным делом.

Общество в виде соседей, полиции, учителей и органов опеки имеет право активно вмешаться в ваши семейные отношения. А потому контролируйте себя, когда раздражены на ребёнка!

— Можно ли сказать, что наши люди на Западе лишаются детей из-за того, что не способны изменить свои привычки?

— Менять привычки всегда трудно. Однако, переехав на Запад, надо по-другому расставлять ориентиры. Несмотря на то, что человек там стоит ровно столько, сколько он способен заработать, дети всё же имеют однозначный приоритет по отношению к бизнесу. Это в советское время невнимание к собственному чаду можно было оправдать выполнением плана на работе. Но если вы, живя на Западе, заявите полиции, что «всего на 15 минут» оставили ребёнка одного дома, поскольку вас срочно вызвал работодатель, это не только не вызовет сочувствия, но и станет серьёзным аргументом против вас в суде о лишении родительских прав.

Держите эмоции при себе!

— Мы подошли к важнейшему вопросу: что делать, если люди всё-таки влипли в неприятности с ювенальной юстицией? Допустим, поступил ложный донос, в семью пришла полиция, специалисты из опеки… Как реагировать?

— От того, как вы их встретите, зависит исход всего дела. Иногда наши люди пытаются защитить себя по принципу «лучшая защита — это нападение». Пытаются брать голосом, устраивать истерику, взывать к жалости в расчёте, что нервы представителей власти не выдержат и те уйдут, махнув рукой. Эта тактика провальна. Тронуть чиновников эмоциями невозможно! Наоборот, эти «сопли-вопли» приводят к результату, противоположному ожидаемому.

Должностные лица, встретив такой приём, решают, что от неадекватных родителей детей надо действительно спасать.

Адвокат Екатерина Рейерсен рассказывала, что в особой зоне риска находятся психологически неустойчивые родители и иммигрантские семьи, которые сталкиваются с органами опеки в сельских муниципалитетах. По крайней мере, для Норвегии это так: легче защитить себя в большом городе, где возможно организовать несколько альтернативных заключений психологов, чем опротестовать действия властей в провинции. Там очень сильна круговая порука.

— Какую тактику вы рекомендуете избрать родителям для общения с представителями власти?

— Самая правильная тактика в данном случае — это спокойное сотрудничество. Без унижений, но с проявлением максимального внимания к вопросам и требованиям представителей власти. И вы, и они должны чётко ощущать, что вы коллеги в расследовании недоразумения, а не противоборствующие стороны.

Для того чтобы избежать ошибок в общении с властями, с самого начала рядом с вами должен быть адвокат, специализирующийся на делах ювенальной юстиции. Было бы неплохо, если бы он знал и местный, и русский языки.

Не полагайтесь на свои языковые навыки, если речь идёт о юридических документах. Без консультации с юристом бумаги подписывать нельзя! Скажем, бывшая рижанка Лайла Брице, проживающая сейчас в Англии, подписала подсунутый ей властями документ, поверив заверениям о его незначительности. На самом деле эта бумага открыла дорогу к передаче её ребёнка во временную семью. И главной задачей Лайлы в британском суде стало доказательство факта введения её в заблуждение.

Разлучённые с родителями

— Имеет ли смысл в случае конфликта с властями обращаться в посольство страны, гражданином которой являетесь? Или поднимать шум в прессе?

— Проинформировать посольство нужно обязательно. Что касается реальной помощи, то многое зависит от личности посла и его команды. Но даже в случае если латвийские дипломаты окажутся отзывчивыми, как это случилось, например, в истории с Еленой Антоновой, их содействие не заменяет усилий местного адвоката.

К разным последствиям приводит и огласка дела в прессе. Если ситуация сильно запущена и очевидно необъективное отношение властей к семье иммигранта, то общественная кампания в прессе может помочь и в любом случае не помешает. Но если есть хороший адвокат и дело находится в самом начале рассмотрения, от давления со стороны СМИ, особенно иностранных, лучше до поры до времени отказаться.

— Неужели с ловушкой ювенальной юстиции ничего нельзя поделать?

— Европа не откажется от ювенальной юстиции, по крайней мере в ближайшее время. Но лёд уже тронулся: тема вышла за рамки «внутриведомственной» и «внутристрановой» компетенции. В частности благодаря возможности рассмотрения соответствующих жалоб в комитете по петициям Европарламента. Если случай затрагивает интересы граждан разных государств и в деле есть подозрение на дискриминацию по признаку происхождения или языка, то вмешательство нашего комитета возможно. Хотя, разумеется, эта петиция не заменяет обращения в суд.

Механизм воздействия здесь другой: заставить власти публично объяснять своё поведение и таким образом оказать на них давление. Кроме того, большое число петиций заставляет политиков искать способы законодательного их решения. Улучшить ситуацию могло бы появление международной структуры, полномочной рассматривать наиболее спорные дела об изъятии детей властями. Но государства должны сначала согласиться на её учреждение. Пока же нам удалось создать группу депутатов европейского и национального уровня, заинтересованных проблемой и желающих её решать.

Другая поставленная мною сейчас задача — создать с помощью Европейского русского альянса общеевропейскую сеть быстрого реагирования, связывающую родителей, общественные организации, СМИ и адвокатов, для того, чтобы общими усилиями грамотно оспаривать разлучение детей с родителями.

Что такое ювенальная юстиция?

Это система учреждений, расследующих правонарушения, допущенные несовершеннолетними, а в более широком контексте — защищающих интересы ребёнка.

Наибольшие споры в современном мире вызывает распространение ювенальной юстиции на отношения родителей с собственными детьми. Расширенное трактование интересов ребёнка называют ловушкой ювенальной юстиции.

В развитых европейских странах в эту ловушку ежегодно попадают тысячи добропорядочных граждан, которых власти жестоко наказывают за существенные или несущественные проступки.

Похожие публикации