Латышский маэстро с мировым именем — о русском языке, любви к России и загадочной сибирской душе

26 и 27 августа в зале «Дзинтари» состоялись концерты Губернаторского симфонического оркестра Иркутской областной филармонии. Выступление сибирских гостей прошло под занавес международного музыкального фестиваля Artissimo, организованного Фондом Германа Брауна. Главный дирижёр оркестра — наш земляк, экс-рижанин, маэстро с мировым именем Илмар Лапиньш.

Со знаменитым дирижёром Илмаром Лапиньшем мы несколько раз созванивались. «Илмар Артурович!» — с пиететом начинала разговор я. «Можно просто Илмар», — каждый раз поправлял меня маэстро на другом конце провода.

Ничего себе «просто Илмар»! Под управлением Лапиньша играли оркестры Большого театра Москвы и Национальной оперы Белграда, Венский камерный оркестр и Национальная опера Македонии, филармония Италии в Вероне и музыкальный театр в Клайпеде… В общей сложности более 140 оркестров по всему миру!

…Когда Илмар Лапиньш стоит за пультом, то кажется, что все музыканты у него на кончиках пальцев. Объяснить этот феномен невозможно. Так же как нельзя объяснить чудеса старика Хоттабыча или Волшебника Изумрудного города.

* * *

Статный, седовласый, аристократичный. В глазах — неподдельные внимание и интерес. В речи — родной прибалтийский акцент. Маэстро Лапиньш блестящий собеседник: тонкий, умный, эрудированный, а главное — очень доброжелательный.

Может, оттого, что он сам не раз выступал в роли журналиста — много лет вёл передачи на радио «Свобода», а сейчас делает на Иркутском телевидении программу о музыке. А может, оттого, что по-настоящему интеллигентный человек просто не умеет вести себя иначе?

— Вы родились в Риге, огромную часть жизни прожили в России, являетесь гражданином Австрии. Кем вы себя ощущаете: европейцем, латышом или россиянином?

— Несмотря на австрийское гражданство и латышское происхождение, я стопроцентно принадлежу к русской музыкальной культуре — великой культуре, чем очень горжусь. Что же касается национального вопроса, то несколько лет назад я написал книгу «Национальность — музыкант». Этим всё сказано. Конечно же, я очень люблю Ригу и Латвию, но в России я чувствую себя дома.

— А разве Рига не ваш дом?

— В Риге я бездомный. Из дома на улице Сарканармияс, 42, в котором я родился, меня выкинули в сентябре 2002 года, после смерти мамы. Хозяин поставил меня перед выбором: либо выкупать квартиру за огромные деньги, либо арендовать её по не менее высокой арендной ставке.

— Было обидно?

— Не столько обидно, сколько странно и как-то… не по-людски. В нашем доме жили замечательные музыканты, и всех их постигла та же участь. Чуть дальше по той же улице Сарканармияс жила Вия Артмане, которую тоже не минула чаша сия. Словом, при выселении я оказался в хорошей компании.

И всё же, приезжая в Ригу, я стараюсь забывать всё плохое и помнить только о хорошем.

— О чём вы вспоминаете сегодня, когда гуляете по городу?

— Как мы с одноклассниками сбегали с уроков в кинотеатр Komjaunietis или «Палладиум». Билет на сеанс стоил всего 10 копеек! Как ели мороженое в кафе Vecriiga. Как по коридорам музыкальной школы Эмиля Дарзиня, в которой я учился, ходил Герман Браун и для каждого из нас у него находилось доброе слово. Как в нашей школе собрался оркестр учеников младших классов, в котором играли Гидон Кремер, Рубен Агаранян, Олег Каган — будущие звёзды скрипичного искусства XX века.

— Почему после школы вы решили продолжить образование в Ленинграде, а не в Рижской консерватории?

— В детстве моей любимой книгой была книга Вилиса Плудониса «Сын вдовы», где он писал о «священном граде Петра». Прочитав её, я просто заболел этим городом.

А ещё потому, что всё самое светлое для латышской интеллигенции исторически было связано с Россией: посмотрите, все великие латышские композиторы учились в Петербурге! Кроме Эмиля Мелнгайлиса, который, откровенно говоря, и не стал композитором первой величины.

О русском языке

При поступлении в Ленинградскую консерваторию Илмар Лапиньш объяснялся практически на пальцах, без языка. Это сегодня помимо латышского и русского маэстро свободно владеет ещё немецким, сербским, польским, татарским. А тогда на вступительных экзаменах абитуриенту из Латвии пришлось несладко.

Все музыкальные предметы он сдал на «отлично». Но когда на истории попросили назвать законодательный орган Советского Союза, Илмар, с трудом поняв, чего от него хотят, ответил: конгресс («kongress» — по-латышски «съезд» — Прим. авт.). «Нет, конгресс — это в Америке», — вздохнул преподаватель. Однако, заглянув в зачётку со сплошными пятёрками, решил не резать юный талант из-за ерунды.

— Как получилось, что вы, окончив советскую школу в Латвии, в которой, как сейчас утверждают, насаждался русский язык, не знали великого-могучего?

— Очень просто. Тогда Хрущёв издал указ, разрешающий не учить русский язык в школах союзных республик. Я быстро смекнул: это ж целый свободный урок! Можно гулять! И заявил, что учить не буду. Не от большого ума, конечно…

— Как отнеслись к этому ваши родители?

— В то время у моей мамы были свои счёты и обиды к русским: её родители были высланы в Сибирь, в Томскую область. Она мне даже в пионеры вступить не разрешила. Правда, потом, приехав ко мне в Ленинград и познакомившись с замечательными, добрыми и открытыми людьми, она изменила своё мнение о русском народе. Причём кардинально.

— Сейчас в латышских школах тоже можно не учить русский язык…

— Жаль! Это большая потеря для молодых ребят. Лишний язык ещё никому в жизни не помешал, тем более язык такой огромной страны.

Рига всегда была многонациональным городом. Сегодня все города мира гордятся тем, что в них живут люди многих национальностей. Поэтому мне очень трудно понять эту позицию одного языка — ну не может быть столица типа хутора. Всё-таки Латвия — это Европа…

Ленинградская школа

— Как вы проводили время в студенчестве?

— Ходил в Эрмитаж. Каждую неделю, регулярно как часы. Правдами и неправдами пробирался на репетиции к легендарному Евгению Мравинскому, главному дирижёру Ленинградской филармонии. Стоял за колонной, слушал и смотрел.

— Каким вы запомнили Мравинского? Может быть, что-то взяли для себя из его дирижёрской манеры?

— Мравинский был великолепным музыкантом! Но его стиль управления оркестром полностью соответствовал определению «дирижёр-плантатор». Тогда так было принято: во главе оркестра — диктатор с палочкой в руке, а музыканты его безропотно слушаются. Даже была такая дирижёрская поговорка: «Оркестр мой рояль, и я на нём играю!»

— Говорят, Тосканини, отличавшийся вспыльчивым характером, во время каждой репетиции разбивал об пол свои часы. А к какому типу дирижёра вы относите себя: авторитарному или демократичному?

— Я сам когда-то был оркестрантом. Время, когда я сидел на месте концертмейстера за альтом, а за пультом стоял Мстислав Ростропович, — одно из самых счастливых в моей жизни. А потому я с огромным уважением отношусь к своим музыкантам и к любому оркестру всегда обращаюсь со словами: «Уважаемые коллеги». Ведь мы делаем общее дело, и ещё неизвестно, кто из нас главнее.

Когда моего преподавателя Бориса Хайкина один из студентов спросил, что нужно для того, чтобы стать дирижёром, тот протёр очки и задумчиво сказал: «Молодой человек! Для этого надо иметь кем дирижировать».

Оркестр — это самое высшее проявление человеческого разума. Мне кажется, что об уровне культуры государства говорит не число университетов или музеев, а число симфонических оркестров в стране.

За кулисами Большого театра

По оркестрам, которыми дирижировал Илмар Лиепиньш, можно изучать географию: Ярославль, Казань, Белград, Томск, Свердловск, Уфа, Вена, Верона, Клайпеда… И, конечно же, Москва. Большому театру маэстро Лапиньш отдал 13 лет жизни, прошагав путь от стажёра до дирижёра. А потом его… «ушли».

— Большой театр для вас значимая веха в жизни?

— Конечно! В те годы в мире были три величайших театра, о которых мечтал каждый музыкант: Метрополитен, «Ла Скала» и Большой. Увы, сегодня Большой театр уже не тот, что был прежде, но тогда… Я летел в него буквально на крыльях из Югославии, разорвав там контракт на год раньше срока.

Дело было так: посол Советского Союза Николай Родионов, который посещал все мои спектакли в Белграде, однажды сказал мне: «Я звонил Демичеву (министр культуры СССР в 70-80-е. — Прим. ред.), тебя ждут в Большом театре. Ты согласен уехать из Югославии?» Ещё бы! Я готов был бросить всё! Даже любимого «Князя Игоря», которого тогда репетировал.

Годы в Большом театре я вспоминаю как праздник, который длился достаточно долго, но, к сожалению, не вечно.

— За что вас уволили? На этот счёт в Интернете существует множество слухов и версий…

— И что же пишут? (С улыбкой.) Ладно, расскажу как было на самом деле. Меня сделали невыездным — на 10 лет. В конце концов наш главный директор просто устал мучиться проблемой, кто будет дирижировать на гастролях за границей. Согласитесь, глупо держать невыездного дирижёра в театре, который постоянно выезжает. Пришлось меня уволить.

— Это не причина, а следствие! За что вас сделали невыездным? В чём вы провинились?

— Наверное, оказался недостаточно благонадёжным. Однажды меня пригласили на беседу в министерство культуры к ответственному работнику Супагину. Он спросил меня: «Вот вы работали в Югославии. А сколько раз за это время посетили советскую колонию?» Я честно ответил, что ни разу. «Как?! Вы не чувствовали потребности общаться с советскими людьми?» — «Но там же были только строители!» — возразил я, чем усугубил своё положение. «Значит, вам не о чем говорить с рабочим классом?!» — взревел мой оппонент. Вскоре после этой беседы мне перекрыли кислород.

А через несколько лет в Праге я встретил человека из Росконцерта, который мне всё объяснил: «Ты пойми: генералу Супагину скоро на пенсию. А тут как назло ваш рижанин Годунов поехал за границу и там остался. Если ещё и ты останешься — генерал уйдёт на пенсию как полковник, а это совсем другие деньги». — «Как генерал?! Он же работает в министерстве культуры!» — в моей голове это никак не укладывалось. Наивным был.

— Настолько наивным, что однажды во всеуслышание заявил, что диктатура пролетариата и симфонический оркестр вещи несовместимые? Или вам приписывают эту фразу?

— Нет, не приписывают. Фраза и в самом деле моя. (Улыбается.)

Дедушка Байкал

После открытия железного занавеса работы и признания за границей у маэстро Лапиньша было в избытке: снова Югославия, Австрия, Италия, Македония…

Кстати, Австрия дала дирижёру почётное гражданство и предложила должность советника по Боснии и Герцеговине. Одно из предложений, которое внёс Илмар Лапиньш, будучи на этом посту, по сей день действует в Австрии.

В комиссии обсуждался вопрос о том, как вернуть современных детей, слушающих попсу, к классической музыке. И Илмар предложил: пусть дети из музыкальных школ ходят в обычные школы со скрипками и играют для своих сверстников.

Сейчас это же предложение работает также в Иркутске, куда маэстро приехал четыре года назад в качестве дирижёра Губернаторского симфонического оркестра.

— Не скучновато ли вам в Иркутске после Европы?

— Как можно скучать, когда занимаешься любимым делом?! Если честно, то, живя в Европе, я всё время мечтал вернуться в Россию. И очень рад, что моя мечта сбылась.

Иркутск прекрасный город, не похожий ни на Ригу, ни на Амстердам, ни на Таллин. У него своё лицо, и это лицо мне очень нравится. Здесь живут особые люди: потомки ссыльных декабристов и советских диссидентов. Они интеллигентны, образованны, широки душой, как и положено сибирякам, и очень любят музыку.

Замечательный скрипач Виктор Третьяков и мегазвезда пианизма Денис Мацуев — оба родом из Иркутска. Денис всегда и всюду с гордостью говорит: «Моя родина Иркутск!»

— А можно чисто женский вопрос: как ваша жена согласилась на переезд? Безропотно, как жена декабриста? Или…

— Или. Первыми её словами были: «Куда ты меня привёз?!» Но сейчас Аня тоже всей душой полюбила этот город. Недавно поехала поработать в Литву (она музыкант, концертмейстер группы басов) и призналась, что не могла дождаться возращения в Иркутск.

— Чем занимаются ваши дети? Пошёл ли кто-то по вашим стопам?

— Нет, у моих детей своя дорога. Дочка просто жена очень богатого человека. Внуки учатся в университете не по музыкальным специальностям. А сын оканчивает аспирантуру в Лондоне: его будущая работа — то ли что-то продавать, то ли что-то покупать…

— Ваше любимое место в Сибири?

— Байкал. Здесь очень интересная аура. Буряты, среди которых половина буддисты, а другая половина — шаманисты, считают это озеро живым существом. Называют его «дедушка Байкал». Недавно, когда нас пугали очередным концом света, буряты были абсолютно спокойны: они знали, что дедушка Байкал о них позаботится.

Когда я в первый раз приехал на Байкал, 1 июня, — он был ещё подо льдом. А два года назад в январе наш оркестр снова приехал на озеро. Было минус 30, а от Байкала валил пар. Удивительное место. Вы приезжайте к нам, это надо видеть своими глазами!

— Спасибо за приглашение! А если бы вас сейчас пригласили работать в Латвию, поехали бы?

— Зачем же рассуждать о том, чего нет? Сначала надо получить приглашение…

От Равеля до Дунаевского

— Какую программу ваш оркестр исполнит в «Дзинтари»?

— В первый день прозвучат произведения Чайковского — мы же русский оркестр! Также сыграем Равеля, Дебюсси и виртуозный Первый скрипичный концерт Макса Бруха, солировать в котором будет Дора Шварцберг, профессор Высшей школы музыки в Вене, однокурсница Спивакова.

Программа второго дня порадует любителей творчества Дворжака — будет исполнена его Восьмая симфония — и почитателей нестареющих мелодий Дунаевского из оперетт и кинофильмов 30-х, 40-х, 50-х годов прошлого века: «Кубанские казаки», «Испытание верности», «Весёлые ребята» и др.

— Что вас связывает с Юрмалой?

— Я приезжаю сюда проводить отбор участников для музыкального конкурса «Бельведер», который проходит в Вене. Это рабочая связка. А ещё есть родственная: иногда приезжаю к сестре и наслаждаюсь тихим отдыхом в Каугури.

Немного мистики

Иркутск был первым городом, который Илмар Лапиньш посетил после окончания консерватории. Это было в 1971 году.

Сегодня дирижёр говорит: «Я приехал в Иркутск к своему последнему оркестру». Почему же к последнему, маэстро? Ещё не вечер!

Досье «Субботы»

• Илмар Лапиньш родился 5 февраля 1944 года в Риге.
• Окончил специальную музыкальную школу им. Эмиля Дарзиня. Учился в Ленинградской государственной консерватории. Затем — в аспирантуре Московской государственной консерватории.
• Заслуженный деятель искусств РСФСР. Руководил оркестрами в Ярославской госфилармонии, Татарском академическом театре оперы и балета, Уфе, Свердловске, Томске и пр. 13 лет отдал Большому театру в Москве.
• Заграничный послужной список не менее длинный: Югославия, Италия, Австрия, Македония, Литва…
• Гражданин Австрии. Был советником по вопросам Боснии и Герцеговины.
• С 1 августа 2009 года назначен на должность главного дирижёра Иркутской областной филармонии.
• Женат. Взрослые дочь и сын. Трое внуков.
• Хобби — журналистика и изучение языков.

Благодарим руководителя Фонда Германа Брауна Инну ДАВЫДОВУ за помощь в организации интервью.

Похожие публикации