Спикер Сейма рассказала о Пушкине, Чайковском, «Новой волне», котлетах, хоккее, оккупации и своих планах на пост президента Латвии

Как ни относиться к Солвите Аболтине, вряд ли можно отрицать, что сегодня это одна из самых ярких личностей на политическом небосклоне Латвии. Её высказывания — самые обсуждаемые. Её яркая внешность контрастирует с многочисленными соратницами по партии, которых Солвита за годы существования «Единства» буквально разметала по сторонам… Да и соратники мужского пола на её фоне явно меркнут.

В общем, очевидно, что эта дама пойдёт далеко и перед препятствиями тормозить не станет.

Когда Валдис Домбровскис жарил котлеты?

— На днях исполняется 20 лет с момента заседания I Сейма после восстановления независимости. И сегодня рейтинг Сейма как никогда низок. Почему вас так не любят?

— Меня это очень огорчает, хоть Латвия в этом смысле не уникальная страна. Причин для нелюбви много.

Одна из главных — глубокий экономический кризис, который повлиял практически на каждого жителя нашей страны. Сейчас цифры показывают и премьер рапортует, что мы выходим из кризиса, но большинство людей никакого прибавления в своих карманах не ощутили. И такое несоответствие между заявлениями политиков и собственными ощущениями их раздражает. Вот они и ищут виновного в своих бедах. Проще всего повесить этот ярлык на политиков: мол, они приняли неправильные решения.

Второе, что влияет на рейтинги, — очень вздорная латвийская политическая среда. Политики много спорят, причём не по важным для большинства вопросам — как повысить уровень жизни, дать работу, сделать больше зарплаты и пенсии, — а по каким-то, с точки зрения избирателей, неважным делам. Для людей, которые каждый день вынуждены решать свои бытовые проблемы, это раздражитель…

Со своей стороны я стараюсь сделать работу Сейма как можно более открытой и понятной, приглашая к сотрудничеству неправительственные организации, молодёжь… Потом получаем от них хорошие отзывы. Но в целом отношение к политикам очень зависит от благосостояния всего общества.

— Политиков часто обвиняют в том, что они далеки от народа. Ваша соратница по партии Сармите Элерте не знает, сколько стоят продукты или билет в общественном транспорте. Вас не раз упрекали в том, что даже в магазин вы ходите с охраной, а для своей машины выделяете особое место перед домом…

— Почему-то такие вопросы задают преимущественно женщинам! К примеру, у Валдиса Домбровскиса никто не спрашивает, как он ходит в магазин. А вы спросили бы, когда он вообще последний раз был в магазине, покупал молоко для семьи или, скажем, жарил котлеты!

Я горжусь тем, что я женщина и мама и что мои дети любят котлеты, которые я лично им готовлю. Я сама покупаю мясо на рынке и в магазин хожу сама, сама общаюсь с избирателями, хорошо знаю о различии жизни в городе и деревне, куда даже «жирные» годы не добирались, знаю, насколько трудней жить семьям, в которых растёт много детей…

Насчёт служебной машины… В отношении трёх первых лиц государства действует закон, который определяет способ их передвижения в публичном пространстве. Вам кажется, это завидная жизнь? Тогда представьте, каково это — покупать для себя гигиенические товары, когда на тебя все смотрят…

Я не считаю себя оторванной от жизни. Я родилась не в эксклюзивной семье и хорошо помню, как родители развелись, когда я пошла в первый класс, и папа платил на моё содержание шесть рублей алиментов — мы с мамой вынуждены были очень думать, как на это прожить. И всё, чего я достигла в жизни, я достигла своими трудом и упорством. Это мой принцип: если чего-то хочешь достичь — бери и работай… И для меня очень важно не терять контакт с народом!

— Но зачем охрана? Вы чувствуете реальную опасность, исходящую от народа?

— Это не касается нормальных людей, но она есть. Хотя, наверное, я не имею права об этом говорить.

Женщины универсальнее мужчин

— Подсчитано, что Латвия на третьем месте в мире по числу женщин в политике. Почему так сложилось?

— По работе я часто принимаю участие в мероприятиях на тему равноправия женщин. Когда встречаешься с коллегами из африканских стран — понимаешь, насколько их проблемы далеки от наших. Там женщинам зачастую трудно добиться элементарных гражданских прав, но они идут в политику, чтобы решать такие жуткие проблемы, как, например, детская смертность от холода, голода, болезней…

И всё же я против квотирования женского участия в политике — мол, должно быть столько-то процентов женщин, столько-то мужчин. Если мы хотим думать о качестве, то в любом деле важна свободная и честная конкуренция. И если ты уже взяла на себя ношу, не надо жаловаться, что ты слабая женщина или что возраст не позволяет.

Латвийские женщины сами по себе очень сильные. К тому же у нас есть вдохновляющий пример в лице Вайры Вике-Фрейберги — политика не только латвийского, но и мирового масштаба.

Природа создала женщину так, что она может решать сразу несколько задач, поэтому я за то, чтобы женщины были в политике: они смотрят на вещи шире, с многих сторон. В них это заложено. Ведь, как обычно, надо и за детьми присмотреть, и приложить усилия, чтобы выглядеть хорошо, и работу свою выполнить… Женщины более универсальны.

— А ваши дети готовы делить маму с народом?

— Дети вообще стали стимулом моего прихода в политику. Я работала чиновником в министерстве иностранных дел. Когда детям (близнецам Артуру и Анне сейчас по 12 лет) был всего годик, меня собирались направить послом. Но я поняла, что не смогу объединить маленьких детей и ответственный пост за рубежом. И создала для себя иллюзию, что, придя в латвийскую политику, буду дома и ближе к ним.

Я стараюсь успевать везде. Готова отказаться от каких-то мероприятий, особенно в субботу-воскресенье, чтобы полноценно провести время с семьёй.

Кроме того, идя в политику, я руководствовалась такими мыслями: чем критиковать, как у нас в стране всё плохо, надо попробовать самой что-то изменить, чтобы мои дети росли в лучшем обществе.

— Легко им быть детьми такого известного политика?

— Думаю, от того, что их мама спикер, им не легче, а труднее. Я стараюсь воспитывать их так, чтобы они научились самостоятельно думать и принимать решения, а не ждать всего на подносе.

— Были бы рады, если бы кто-то из них выбрал карьеру политика?

— Если они хотели бы этого от всего сердца, почему нет?! У каждой работы есть свои плюсы и минусы. Легко только сидеть на диване и охать, как всё плохо и почему ничего у нас нет.

Контрастный душ для Солвиты

— Политик всегда под огнём критики. Вы к ней привыкли или плачете по ночам в подушку?

— К этому невозможно привыкнуть! Иногда и плачу! Ведь не всегда есть возможность развеять мифы, которые о тебе навыдумывали. Но когда я общаюсь с людьми, очень часто слышу: ой, вы совсем другая, чем о вас пишут в прессе! Как-то в магазине подошла русская женщина, долго и сурово за мной наблюдала, а потом объявила: «Ну-у, не знаю, почему все говорят, что вы плохая, — совсем нормальная!»

— Даже ваши критики хвалят вас за умение держать стиль и выглядеть блестяще. У вас есть стилист?

— Нет. Всё сама. Своей одеждой я выражаю отношение к своей работе и к своему избирателю. Ты публичный человек, тебя каждый день видит огромное число людей — это предполагает определённый протокол (пиджак, чулки) и умение себя подать.

— Выбираете ли вы одежду латвийских дизайнеров?

— Увы, я не знаю латвийских дизайнеров, которые шьют деловые костюмы. Я не боюсь ни ярких красок, ни каблуков, но всё же необходимы разумные рамки. Скажем, мне нравится, как Элита Патмалниеце одевает Ольгу Раецку, но если бы я пришла в парламент в чём-то подобном, меня неправильно поняли бы. И опять же, вопрос, сколько стоит одежда от наших дизайнеров. Может ли спикер парламента позволить себе это?

— Как вы поддерживаете физическую форму?

— Вчера я в половину второго ночи вернулась из служебной поездки в Вильнюс, сегодня встала в шесть утра, до полседьмого проехала 18 км на велосипеде, приняла контрастный душ и побежала к парикмахеру — ведь впереди была встреча с вами и участие в двух выпускных юридических вузов. По пути ещё забросила одежду в химчистку… В общем, нормальная жизнь нормальной женщины.

Обычно себе я уделяю утренние часы. Я жаворонок, легко встаю. Мне нравится время, когда солнце встаёт, облака гуляют по небу, птицы поют, где-то пахнет жасмином, где-то липой, а я несусь мимо на велосипеде и беру силы от природы… Проснёшься чуть позже — и ничего такого не будет: всё забивается запахом бензина и суетой.

Игра в учительницу

— Когда вы сидите в президиуме Сейма, у вас нет ощущения, что вы учительница, а депутаты — ваши нерадивые ученики?

— Есть такое. В какой-то газете была даже карикатура на эту тему. К примеру, во вторник у нас заседание — новый депутат будет произносить клятву, — и я уже запросила копию, чтобы подсказывать. Это же важная процедура, которую надо пройти без ошибок. Даже президент США Обама повторял свою клятву два или три раза, чтобы всё было идеально.

Иногда мне кажется, что только я слежу за тем, что происходит в зале, а остальные депутаты заняты непонятно чем: кто сидит в Twitter, кто болтает, кто играет… Тех, кто занимается своей непосредственной работой — следит за обсуждением законопроекта, — пара человек на весь зал. Я считаю, что очень важно слушать, кто, что и как говорит с трибуны. Ведь всё записывается и останется в истории Латвии — так проявите уважение к этому человеку, даже если вам неинтересно. А зачастую даже мне не слышно, что говорят с трибуны, такой гул стоит.

— Ощущается ли в Сейме разделение полов — женщины и мужчины?

— Небольшие элементы дискриминации случаются. Например, однажды у Шлесерса спросили мнение о каком-то моем высказывании, так он закатил глаза: «Лучше бы она о своей причёске думала!» Женщина мужчине никогда не сказала бы: «Лучше бы ты брюки свои погладил и ботинки почистил!» Хоть я и была бы рада, если бы журналисты обратили внимание на то, что есть политики, которым надо погладить брюки.

— Есть и такие, которым протрезветь бы не мешало!

— Есть и такой!

«Единство» и «Согласие» — не пара

— На заре создания «Единства» все говорили, что в нём сошлось слишком много сильных женщин; мол, бабы передерутся и толку от них не будет. На финише осталась лишь одна звезда — Солвита Аболтиня. Остальные стушевались или разъехались. Как вам это удалось?

— (Хитро улыбается.) Думаю, что в нашей партии всё ещё много звёзд. Это и наши брюссельские европарламентарии Сандра Калниете и Инесе Вайдере, которые выбрали то, чем они хотят заняться. Это и наш министр благосостояния Илзе Винкеле, и наш кандидат в мэры Риги Сармите Элерте…

— Как вы сейчас думаете, не было ли ошибкой выдвигать Сармите на этот пост?

— Это было общее решение партии. Ошибкой было то, что мы слишком мало говорили о тех проблемах, которые людей действительно волнуют. Например, я сама лишь в предвыборных дебатах узнала, что за четыре года дума не сделала ни одной инвестиции в предприятия, которые создали бы новые рабочие места. Это важно, но люди об этом не знают. Зато все знают, что Ушаков проголосовал за русский язык.

Выборы показали, что люди ждут реальных дел, которые хозяева города могут сделать для улучшения бытовых условий жизни каждого. И на этой основе Ушакову удалось консолидировать своего избирателя. Партия «ЗаРЯ» получила лишь 0,35 процента, потому что люди хотят, чтобы их избранник получил реальную власть и возможность работать.

Ушаков не занимался критикой «Нацобъединения», а они не критиковали его… Зато «Единство» воевало за национальную карту вместо «Нацобъединения». А споры, особенно на личном уровне, всегда снижают рейтинг: нормальный человек этого не любит. Получилось так, что латышские политики снова раздробились на части. В 1934 году подобное поведение привело к перевороту Улманиса…

— Когда наконец исчезнут понятия «латышские партии», «русские партии»?

— Думаю, и в политике эта граница будет уменьшаться и размываться. Вот и сейчас идёт дискуссия, были выборы в Риге национальными или нет. К счастью, у нас в стране нет этнических конфликтов на бытовом уровне. На днях в Верманском парке в рамках Праздника песни и танца был прекрасный концерт нацменьшинств, который показал, как хорошо могут сплачивать подобные мероприятия…

— Отдельное мероприятие трудно назвать сплочением в полной мере. Вот если бы объединённый хор на сцене Межапарка кроме латышских песен исполнил ещё и «Во поле берёзка стояла», это было бы явным свидетельством взаимного уважения…

— (Смеётся.) Когда у меня был официальный визит в Японию, ко мне обратился японский хор, которому было интересно принять участие в нашем Празднике песни. Я привезла им ноты Язепа Витолса, и они выучили их, чтобы петь на сцене вместе с латышами по-латышски. Но петь на разных языках… Нет. Всё же Праздник песни — национальная традиция с очень глубокими корнями.

— «Единство» намерено отказаться от жёстких национальных установок?

— «Единство» создавалось из трёх национальных партий. И мы остаёмся партией, где есть место очень разным мнениям. В том числе и сильно национальным. Но я не думаю, что эта основная характерная черта «Единства». Политики «Единства» сделали всё возможное, чтобы предотвратить референдум о втором гос. языке, который отбросил все усилия интеграционной политики на 20 лет назад. Люди стали говорить о том, о чём 20 лет не говорили, и снова разделились по национальному признаку.

Недавно премьер назвал свои главные приоритеты: уменьшение неравенства в обществе, решение вопросов демографии и здравоохранения, стабилизации экономики… Реальные проблемы, которые волнуют каждого… Выборы в самоуправления показали, что нам надо вернуться к более центристским позициям.

— Может, по такому случаю в следующем правительстве возможно ваше сотрудничество с «Центром согласия»?

— На сегодня — нет. Я тут прочла в одной латышской газете интервью с Урбановичем, в котором он говорит, что, оказывается, после очередных выборов я заявила: русским нельзя в правительство Латвии, пусть они в России идут в правительство! Да никогда в жизни я такого не сказала бы! Наши расхождения не по национальному признаку. Хотя «Центру согласия» очень легко на это указывать.

Всё-таки управление страной — это не только хозяйственные вопросы, но и некие идеологические установки. Скажем, в понедельник отмечалось 20-летие Музея оккупации — Ушаков прислал поздравительное письмо, в котором старательно избегал лишних упоминаний слова «оккупация». Мы очень отличаемся в вопросе отношения к истории, а это очень болезненная и актуальная для общества тема.

Да, правительство должно думать о развитии страны, чтобы каждый человек, который тут живёт и платит налоги, жил как можно лучше, а те, кто выехал, хотели вернуться и здесь им были бы гарантированы работа и пособия, если они её потеряют. Но нам также надо думать об идеологии: нужно ли нам тут представительство Брюсселя или Москвы?

Лиго нужно и Янисам, и Иванам

— Как вы относитесь к 8 Марта?

— Нейтрально-положительно. Я считаю, что не надо всё политизировать. Мне нравятся дни, когда все мужчины идут с букетами и улыбками… Нам надо побольше всеобщих праздников. Так же и Лиго — это хорошо, что вместе собираются и Янисы, и Иваны.

— Празднование Лиго в Риге вызвало разноречивые отклики. Скажем, композитор Зигмар Лиепиньш сравнил его с поносом и моральным похмельем…

— Зачем критиковать то, что людям даётся возможность выйти из дому, выпить пива, послушать музыку? Ведь не все могут позволить себе выехать за город, так почему им не почувствовать праздничную атмосферу в городе? О качестве всегда можно дискутировать. Конечно, в этот день хочется слышать национальную музыку — тут нам есть чем гордиться. Но у человека всегда должен быть выбор.

— Тут сразу возникает вопрос о «Новой волне»: многие политики убеждены, что ей не место в Латвии. Но юрмальские бизнесмены говорят обратное…

— Наши климатические условия не позволяют, чтобы Юрмала работала с одинаковой интенсивностью весь год. Многие хорошие рестораны с чудесными поварами знают, что два летних месяца позволят им существовать целый год и платить работникам.

Вряд ли «Новая волна» моё мероприятие, но хоть больше всего обсуждают русский бомонд, на этот фестиваль собираются конкурсанты со всего мира. Когда победила грузинская пара — это ли не было свидетельством того, что, несмотря на плохие отношения России и Грузии, подобные мероприятия объединяют людей!

Я за то, чтобы у людей был выбор. Нравится им русская эстрада — пусть идут на «Новую волну», кто не хочет — для тех есть оперный фестиваль в Сигулде, фестиваль барокко в Рундале… Ну не может в демократическом обществе быть одного правильного решения и одного правильного мероприятия!

— А вы куда предпочитаете ходить?

— Я люблю хоккей. Это очень положительные и интегрирующие эмоции. Areena Riiga находится недалеко от нашего дома, дети там занимаются баскетболом, и время от времени мы всей семьёй ходим на различные спортивные мероприятия.

Ещё я заядлая театралка. Последний спектакль, который видела, — «Танго между строк» в Русской драме. Думаю, наши политики просто обязаны посещать все местные театры. И оперу я очень люблю. Но особенно жду, когда в Ригу снова приедет Сергей Безруков; я была на его спектакле «Пушкин», потом случайно удалось с ним пообщаться — мне очень понравилось! И на Хабенском я была — тоже очень хорошо.

Мариинский театр в декабре приедет — тоже хочу попасть. Я видела «Лебединое озеро» в Санкт-Петербурге, а литовцы на днях рассказывали, что у них был суперпроект с Мариинским театром: декорациями для «Лебединого озера» стали настоящее озеро и Тракайский замок.

— Вы были на скандальном спектакле «Онегин» в Новом Рижском театре?

— Пока нет. Стою в очереди, чтобы попасть на него.

— Как вы оцениваете резкие предвыборные высказывания знаменитого режиссёра Алвиса Херманиса о том, что участвовать в выборах должны лишь выпускники вузов, а не бабушки, которые готовы продаться за бесплатный трамвайный талончик?

— Не раз сталкивалась с тем, что как только выскажешь своё мнение, все на тебя сразу набрасываются и критикуют. Но мы живём в свободном демократическом государстве, где все имеют право высказать своё мнение. В том числе и режиссёр Херманис может рассказать, как он оценивает политические процессы в стране. Очень важно, чтобы люди вообще думали о том, что и почему происходит.

С одной стороны, не надо критиковать бесплатные билеты, надо думать, где достать деньги, чтобы продолжать хорошие дела. С другой стороны, в его речи я услышала призыв к людям думать. Если посмотреть в историю, то в Латвии всё начиналось с интеллигенции: именно после форума интеллигенции парламент проголосовал за Декларацию о независимости. И тогда интеллигенция призывала людей заглянуть в историю и подумать о своём будущем.

— Политолог Филипп Раевский, оценивая наших дам-политиков, про вас сказал: «Её цель, думаю, ясна — стать президентом Латвии. Все природные задатки для этого у неё есть». Так ли это?

— Моя цель — как можно лучше делать любое дело, за которое я взялась. Думаю, ставить себе такие цели, как вы обозначили, в латвийской политике очень рискованно. Пока не изменена Конституция, народ избирает парламент, а парламент избирает президента.

Из декларации Солвиты Аболтини за 2012 год

• Накопления в наличных — 5700 евро, в банке Citadele — 6000 латов.
• Недвижимость и автотранспорт — нет.
• Зарплата за год — 27 636 латов (около 2300 латов в месяц).
• Пособие от государства — 192 лата.
• Проценты по вкладу в банке — 126 латов.

Похожие публикации