Рижанин Герман Москвитин установил флаг Риги на Южном полюсе.

Полгода назад в статье «Рижский след в Антарктиде» мы рассказали о нашем соотечественнике Германе Москвитине — единственном рижанине, который работает в Антарктиде, на станции «Прогресс», в составе российской экспедиции. Это было интервью по переписке, поскольку расстояние от Риги до Южного полюса не позволяло нам выйти на прямой контакт. Мы с Германом писали друг другу письма на «Одноклассниках». В жанре «боец Сухов разлюбезной Катерине Матвеевне». С той разницей, что в Антарктиде белое вовсе не солнце, а ледяная пустыня на тысячи километров вокруг…

* * *

В мае зимовка Германа закончилась, и он прилетел в Ригу. Появился случай встретиться лично. И, конечно же, «Суббота» его не упустила!

Встречи на «Востоке»

Наше ноябрьское интервью с Германом Москвитиным заканчивалось на том, что Герман вместе с товарищами готовился к походу. На Белом континенте это понятие не имеет ничего общего с палатками, костерком, пивом-водкой и песнями под гитару.

Антарктический поход — это марш-бросок на машинах по ледяной пустыне для того, чтобы доставить топливо и грузы сухопутным путём — как говорят в Антарктиде, по куполу.

Расстояние, которое нужно пройти, — свыше 3000 км. На высоте около 4000 метров над уровнем моря. При острой нехватке кислорода и температуре минус 50-70 градусов… К слову, на такие походы никто, кроме россиян, не решается.

— На мою зимовку выпал не один поход, а целых два, — рассказывает Герман. — Первый начался в ноябре и закончился в декабре. Нас было 14 человек. На «Прогрессе» закачали топливо, взяли груз и повезли всё это на станцию «Восток».

Шли две недели: дороги заметало, приходилось прокладывать по новой! — на машинах, которые были сделаны ещё в 60-е годы прошлого века. Это настоящие железные монстры! Полвека они бегали по снежному континенту, и это был их последний поход. Короче, мне с товарищами выпала честь закрыть страницу истории в истории освоения Антарктиды длиной в 50 лет.

Встретили нас на станции «Восток» со всеми почестями, на площади Дружбы. И первым делом повели в баню. А 24 декабря мы вернулись обратно на свою станцию «Прогресс», где встретили Новый год вместе с китайцами. Ведь у нас в Антарктиде интернациональная команда…

Правда, праздник был омрачён. Накануне Нового года умер наш товарищ — радист Серёжа Воробьёв. Ему было всего 54 года. Обширный инфаркт миокарда…

6 января мы стартовали во второй поход, который отличался от первого тем, что мы везли не только топливо, но и много научных грузов для буровой станции. Прилетели начальники экспедиции, выпили с нами традиционную чарку — 100 граммов. И отбили телеграмму в центр, что поход вышел.

Второй поход был намного труднее первого, потому что мы преследовали ещё и научные цели. Пришли на станцию «Восток», раскачали топливо, пару дней отдохнули. Потом две машины вернулись на «Прогресс» за новой порцией топлива — теперь уже для нас. А оставшиеся пять машин разделились: две пошли в сейсморазведку, а три — в радиологическую разведку.

В сейсморазведке

Антарктида — самая большая загадка нашей планеты. По версии учёных, это центральная часть континента Гондвана, который распался много миллионов лет назад. Антарктида не всегда была холодной. На ней царил тропический климат, она была покрыта лесами и населена различными формами жизни… Узнать, что это была за жизнь, — вот цель, которую преследуют современные учёные.

— Наша разведка пыталась выяснить, что именно находится под многокилометровой толщей льда, — говорит Герман Москвитин. — Для этого измеряли ударную волну от дна озера. Что там? Глина? Песок? Или скальная порода? Каждый материал имеет свою волну отражения. Датчики, установленные сверху, улавливали малейшие колебания и записывали их. Потом вся информация переносилась в базовый компьютер. А уже в Санкт-Петербурге, в научном институте Арктики и Антарктиды, проводилась расшифровка.

Работали подрывники. Каждый взрыв — около пяти тонн тротила: жахнет так жахнет! Кстати, во время взрыва для чистоты эксперимента соблюдалась полная тишина. Глушились даже моторы машин, а разговаривать приходилось шепотом…

Телеграмма от Путина

5 февраля нынешнего года в Антарктиде произошло экстраординарное событие, сравнимое разве что с открытием другой планеты. 30 лет подряд российские учёные пытались разгадать тайну озера Восток. И вот наконец это удалось: снаряд вошел в гигантское реликтовое озеро, которое по площади больше Байкала.

— Озеро Восток интересно тем, что оно находится в полной изоляции от внешнего мира, — поясняет Герман. — Там присутствуют все формы жизни, в том числе и неизвестные науке.

Мероприятие было дорогостоящим, если не сказать больше: один метр бурения озера стоил 250 тысяч долларов. Посчитайте, сколько денег вложили в эту затею за 30 лет! И вот наконец в феврале нынешнего года снаряд вошёл в воду озера Восток, преодолев 3648 метров льда. До дна осталось ещё два километра…

Зрелище было феерическим: из скважины вылетел гигантский столб… Нет, не воды, а керосина с фреоном. Именно эти жидкости не позволяют воде замёрзнуть.

Вода поднялась на 600 м и сразу же застыла в скважине при температуре минус 50 градусов. Это была победа! О ней сразу же доложили в центр и получили поздравительную телеграмму от президента России Владимира Путина.

Имени Риги

Что ещё успел сделать рижанин Герман Москвитин за зимовку в Антарктиде? По-настоящему подружиться с товарищами, для которых Антарктида стала смыслом жизни. Проверить себя на прочность. А ещё прославить любимую Ригу.

В прошлом году у Германа созрела идея увековечить наш город на карте Антарктики. Написал мэру Ушакову, согласовал с ним этот вопрос, получил добро. Дальше — дело техники.

Выбрал в Антарктиде озеро поживописнее, выяснил, не имеет ли оно названия, поставил в известность руководство станции, установил указатели, забил точку навигации и отправил уведомление картографам…

Теперь это ледниковое озеро (площадь — около двух-трёх гектаров, глубина — около 50 м) — тёзка латвийской столицы. Оно так и называется — озеро Рига. Никто из коллег Германа не был против — наш город многие из них помнят и любят.

А в этом году Герман пошёл ещё дальше — установил знамя Риги на Южном полюсе Антарктиды.

— Максим Толстой, ответственный в думе за туризм, провожал меня в Антарктиду и выдал мне рижский флаг, который я установил на полюсе холода и недоступности, то есть на Южном геомагнитном полюсе, — откровенничает Герман. — Этот флаг прошёл со мной все походы. Правда, я относился к нему очень бережно. Вывешивал на свою машину только в начале и в конце пути — на первых и последних километрах. Те машины, которые шли постоянно под знаменем, его не сохранили. (Герман показывает мне российский флаг, снятый с одной из машин после похода. От полутораметрового знамени остались жалкие клочки, а пахнут они порохом от взрывов. — Е. С.)

Я установил знамя на Южном полюсе, сфотографировал и привёз его назад в Ригу. Показал фотографии в думе. Мне долго жали руку и благодарили.

Не хватает тишины…

Что может испытывать человек, который почти год провёл среди белого безмолвия, а потом вернулся назад в цивилизацию? Ностальгию? Радость? Тоску по прежней жизни? Увы, чувства смешанные… Как говорят врачи, на акклиматизацию у Германа может уйти около двух месяцев.

— Первые дни в Риге я шарахался от машин и пешеходов. Сейчас попривык, но мне по-прежнему не хватает тишины, яркого антарктического солнца, пляшущего по льдинам, моих товарищей, — признаётся Герман. — Кажется, что вся настоящая жизнь осталась нам, на снежном континенте. Здесь я чувствую себя рыбой, выброшенной на берег.

Вы не поверите, но спустя неделю моего пребывания в столице я увидел… пингвина. В Антарктиде они внаглую гуляют по нашей станции, страшно орут, будят по утрам. И обожают фотографироваться — прямо как модели. Открыл глаза, пингвин исчез, и я понял, что это сон… Просыпаться не хотелось!

* * *

В Риге Герман пробудет недолго. Сейчас он улетел в Питер — в научный институт Арктики и Антарктиды. В ноябре у него начинается новая экспедиция. А значит, снова на Белый континент.

Елена СМЕХОВА.

Похожие публикации