«Русская домохозяйка с амбициями» Ольга из Лондона рассказала в своём блоге, как она стала участницей английской экранизации Толстого.

Очередной киновариант самого востребованного в мире романа Льва Толстого от звезды режиссуры Джо Райта («Гордость и предубеждение») и классика мировой драматургии Тома Стоппарда («Влюблённый Шекспир») собрал на съёмочной площадке в Лондоне полторы сотни выходцев из СССР. По замыслу Райта они должны были создать славянскую атмосферу вокруг героини толстовского романа.

За несколько месяцев до начала съёмок на сайте одного русского форума Лондона появилось объявление «Записываемся, записываемся, в очередь, пож-ста. Casting 4 Anna Karenina!». Далее подробно объяснялось, кто требуется…

МУЖЧИНЫ: по возможности длинные волосы, не бритые, не подстриженные под ёжик. В особенности требуются мужчины с усами и бородами. В связи с ограничениями в размерах костюмов рост кандидатов не должен превышать 183 см, объём грудной клетки — не более 105 см, размер талии — не более 91 см.

ЖЕНЩИНЫ: только с натуральными волосами, без мелирования. В связи с ограничениями в размерах костюмов максимальный размер — 46-й».

Успешно прошедшая кастинг «русская домохозяйка с амбициями» по имени Ольга, чей муж вечерами готовит вкуснейших перепелов в беконе и белом вине, подробно и с большим количеством нелегальных фото описала в своём блоге annakareninablogdrama закулисье съёмок. По случаю премьеры картины публикуем отрывки из записок незнакомой Ольги.

Кастинг. Хорошо, что не блондинко

«Хм, забавно», — подумала я. Посмотрела на себя в зеркало — ну что ж, вполне аутентичная русская рожа. Волосы крашеные, но очень естественно крашеные, — никто никогда не узнает. НЕ блондинко.

Рост высоковат для XIX века, но про рост для женщин там ничего не сказано. Размер 44-й. И Киру Найтли я в общем люблю. Что уж говорить про Джуда Лоу! В общем, чисто для смеха позвонила в это агентство…»

Вскоре «неизвестная актриса» (так называет себя русская домохозяйка) получила приглашение явиться на кастинг. «На тихой лондонской улочке стояла уходящая за горизонт гигантская очередь соотечественников. Там было, по моим подсчётам, около полутора тысяч человек. Люди стояли плотными рядами по четыре человека «в ширину»…» После минутного общения каждого из двух тысяч собравшихся представителей бСССР с режиссёром Райтом были отобраны около 160 человек. В том числе счастливый билет вытянула и «домохозяйка с амбициями».

«Народ на съёмки набрали просто как по заказу — все страшно милые, интересные и абсолютно сумасшедшие… Тут был мультипликатор с фальшивой бородой, изъясняющийся примерно так: «Я, блин, пришёл на кастинг — а там, ё-моё, народу как в концлагере. Ну я чё — я прошёл в начало и прошёл вперёд — просто взял и попёр…» Был бледный юный музыкант с завитыми светлыми кудрями, который долго и немного занудно объяснял про основы композиции в струнных инструментах…

Была домохозяйка с тремя детьми, в прошлом финансист, которая всё волновалась, справится ли няня со всеми тремя, пока она сама сидит в корсете 14 часов на киностудии у чёрта на куличках. Была девочка, которая живёт в другом конце страны, которая ехала четыре часа ночным автобусом, чтобы успеть к шести часам утра на съёмки. Был пожилой грек по имени Илья с пушистыми усами и орденом на фраке, который говорил без перерыва абсолютно и совершенно сбил меня с толку…»

Подготовка. О трудностях поедания гуляша в корсете

Ольга в подробностях расписала все тяготы примерки нарядов и париков XIX века. «В безумном платье а-ля-принцесса-Диана-выходит-замуж передвигаться можно лишь маленькими шажками, приподнимая тяжелейшие атласные верхние юбки и ещё две не менее тяжёлые нижние. Это не считая двух скелетообразных корзин-фижм под юбками, врезающихся в заднее место своими костями. Плюс напопные подушки сверху на корзинах… Это платье было просто мучением — про давящий корсет я даже не упоминаю, ибо теперь их было два — внутренний и наружный».

Поначалу Ольга решительно не могла приноровиться к еде в таких стеснённых обстоятельствах: «Весь пищевод зажат, и проглотить ничего толком нельзя!!! В очередной раз восхитилась невозможной стойкостью светских дам прошедших столетий: ёлки-палки, как же они ели, бедняги, всю свою жизнь проведя в этих *** корсетах?! Удалось съесть фруктовый салат и проглотить чашку кофе — не более того. (Потом, надо сказать, организм привыкает к этому безобразию, и к концу третьего для мы все запросто и непринуждённо уплетали гуляш с картофелем!)».

Не менее мастерски «домохозяйка» воссоздаёт в своём блоге закулисную атмосферу: «Внутри (павильона) я застала чудесную картину, напоминающую сцену ночного вокзала в какой-нибудь Рязанской губернии в середине XIX века. На длинных лавках сидели хорошо одетые граждане из разных сословий: господа во фраках, крестьяне, мелкие помещики, дамы в кринолинах и шляпках, офицеры различных полков, генералы в эполетах, рабочие и аристократы… Некоторые из них спали, растянувшись на лавках. Другие ели что-то вкусно дымящееся. Гусар в золотых аксельбантах деловито отстукивал эсэмэску на айфоне. Дамы, затянутые в корсеты и пышные юбки, в очаровательных шляпках мило щебетали о своём, о девичьем». Но самое интересное — сами съёмки…

Сцена на катке. Приедет Ленин, а дамы состарятся в коммуналках

«…Action!!!» — взревел режиссёр… Всё задвигалось и завертелось. Грянул одновременно и отовсюду пронзительный вальс, закружились по катку фигуры в чёрных платьях, вздымая мелкую крошку льда, и Вронский в белом кителе на вороном коне въехал на сцену…

Из дверей на санях въехала ослепительной красоты Кира Найтли в серебряной длинной шубе и чёрной горжетке, в чёрной меховой шапке с алмазной булавкой. Сани толкал мужик с усами в полукрестьянском наряде. Они поехали, рискуя столкнуться, между танцующими фигуристами, а за ними въехали другие сани, на которых сидела прекрасная княгиня Бетси (Рут Уилсон) в салатно-зелёном наряде. За ними по льду ехала камера…

…Исчезла бутафория, пропал Лондон, сгинули все рабочие сцены, да и вообще не стало никакой сцены… Был только каток морозным днём в Петербурге в середине XIX века, были фигуристы, и мы, и Анна с Вронским, которые ещё не знали, что их впереди ожидает, и что растает лёд, в руины превратится театр, умрёт вальс, задушенный революционными маршами, приедет Ленин на броневике, дамы в кринолинах умрут, состарившись, в коммунальных квартирах, затопчут солдатские сапоги лёгкую накидку, уроненную Бетси на лёд…»

«…And… cut!!!» — раздался крик режиссёра. Отчаянно пискнули последним аккордом скрипки. Всё остановилось. Как будто обухом по голове стукнули. Я рухнула обратно в XXI век. Жали туфли, корсет, сволочь, опять стал давить под шубой… Было абсолютно полное ощущение, что нас просто резко вытряхнули из машины времени…»

«…Киру в санях подвезли прямо ко мне. «А, была не была!» — подумала я и открыто подняла фотик и сфотила её прекрасный лик. Это было большой ошибкой. Как коршун на меня бросился огромный детина в чёрной футболке и с радиотелефоном. Он прямо вырвал у меня фотик из рук и грозно сказал: «Извините, мадам, здесь категорически запрещено фотографировать». Я, честно говоря, думала, что меня уволят, — но нет, обошлось».

Сцена бала. Анна чихала, а Вронский ронял Кити…

«Кружились пары. В беспечном забытьи танцевала прелестная Кити в белоснежном платье со своим суженым — красавцем графом Вронским. Глаза её светились счастьем и любовью.

Несколько раз они отрабатывали номер, когда партнёр поднимает её в воздух над головой а-ля лебедь белая. Но это никак не удавалось — он её постоянно ронял. Тяжёлая оказалась Кити, а может, танцор слабоват…»

«Снова гремит мазурка. И вот распахиваются двери — и входит Анна с братом Стивой Облонским. Все взоры направлены на неё… Не удивительно. Анна просто сногсшибательна. Киру одели в роскошное чёрное бальное платье с открытой спиной. Плечи тоже открыты. Талия как у кузнечика. Очаровательные чёрные кудри обрамляют прекрасное бледное чело. Одно утешение — грудь плоская абсолютно, как у мальчика-подростка. Если бы ещё и грудь была, то было бы совсем несправедливо. Перед очередным дублем она (Кира Найтли. — Ред.) чихнула, потёрла глаз…

Бедняга — к ней сразу как по сигналу бросились две тётки с чемоданами макияжа и начали ей этот глаз деловито заштукатуривать. Ни одного движения не может Кира сделать незамеченной — если уж на нас регулярно набрасываются эти стилисты, то за ней идёт непрерывное наблюдение как минимум десятка пар ястребиных глаз…»

Сцена у паровоза. А вдруг чудовище задавит Анну?

«…Посередине зала, немного сбоку и как бы по диагонали, проложены рельсы, и на них стоит, осклабившись чугунной пастью, страшный чёрный… ПАРОВОЗ. Жуткое впечатление производил этот чёрный монстр, окружённый эфемерными танцовщиками в пачках. Первая мысль была: у меня глюки. Как во сне, я подошла поближе.

Рассмотрев сие чудо вблизи, я обнаружила, что паровоз состоит только из носа — а именно в натуральную величину цилиндра, пары колёс по бокам плюс труба. А позади налеплены какие-то провода, аппаратура, цилиндры с «паром» и несколько огнетушителей. И четверо мужиков в чёрных футболках стоят в ожидании сигнала. Как показали дальнейшие исследования, паровоз был сделан из фанеры и пенопласта, но… Было реально страшно, что они не успеют остановить и чудовище задавит Анну».

«Побольше пару!!! — отдаёт распоряжения режиссёр. — И БЫСТРЕЕ разгоняйтесь! Все остальные, я же сказал, не пяльтесь на паровоз — вы его не видите, он плод воображения Анны». И снова звучит мазурка, бежит, убегает от своей любви Анна, хочет распахнуть зеркальные двери — и застывает в ужасе. «Давай, толкай сильнее! А-а-а! Твою мать — теперь наоборот — тяни, ТЯНИ же на себя — мы щас её задавим!» — пыхтя, толкают мужики махину мимо нас. Слава богу, успели! Затормозили прямо перед Кириной спиной…»

«Группа дам обсуждала внешние данные Киры (Найтли). «Красавица-то она красавица, да у неё ноги короткие», — торжествующе говорила одна. «Да ты на свои посмотри, дурында, прежде чем критиковать!» — отвечала другая. «Анна была пышных пропорций и с грудью 6-го размера, а Кира — спичка на ножках», — не сдавалась первая. «Ну что ты привязалась — это же всё равно что говорить: Иисус Христос был росту высокого, блондин с бородой и голубыми глазами — а на самом деле он, может, был чёрный и короткий… здесь же не документальный фильм снимается, а художественный!» — горячо защищала Киру оппонентка».

Сцена презрения. Как будто Кира переспала с моим мужем

Домохозяйке Ольге посчастливилось сняться не только в массовых сценах, но и крупным планом. По задумке режиссёра Ольга должна была презрительно посмотреть на Анну (Киру Найтли).

«Вы, дорогая, по моему сигналу поднимаете глаза и смотрите на Анну с такими злобой и презрением, что она не выдерживает и порывается уйти из кафе…» Я с ужасом смотрела на пустое место за соседним столиком кафе. Ёлки-палки — здесь, в метре от меня, будет сидеть Кира Найтли. И МНЕ, русской домохозяйке с амбициями, на НЕЁ, мировую звезду и самую высокооплачиваемую актрису Голливуда неамериканского происхождения, надо будет смотреть как удав на кролика! Я скорчилась от помеси ужаса с диким приступом веселья».

«Вот-вот, примерно так и смотрите, только ноздрёй не надо дёргать», — одобряюще сказал мне режиссёр и удалился. Я сидела, застыв в ужасе сама как кролик, и тут, шурша юбками, вышла совершенно бесподобная Кира в сногсшибательном серебристом платье и села за соседний столик… Огромные глазищи были точно как у Мадонны Рафаэля. Я ей виновато улыбнулась, не представляя, как на такую красоту можно смотреть с презрением.

«И — мотор!» — крикнул Мартин, первый ассистент. Заколыхались занавески, зазвенели серебряные ложечки, помешивающие мёд (не сахар!) в чашечках костяного фарфора… Одинокая и опозоренная сидела Анна, напрасно стараясь поймать взгляд бывших знакомых.

«Камера непримиримо двигалась в мою сторону. «Olga…» — подал мне сигнал режиссёр. Полные тоски огромные глаза Киры Найтли умоляюще посмотрели на меня. Я внутренне зажмурилась, как перед прыжком, представила, что Кира только что переспала с моим мужем, и, сжав губы, послала ей ненавидяще-презрительный взгляд. Она прямо вздрогнула, улыбка сошла с её лица… Вид у неё был абсолютно несчастный».

«Снято! — заорал режиссёр. — Очень хорошо, все молодцы! Ольга — поменьше драмы, такое ощущение, что вы Киру съесть хотите». «Ага, — подумала я, — значит, всё-таки ничего такой взгляд получился…»

Мораль. Люди, творите!

«Не сидите в офисах, зависнув на Facebook! Не торчите перед телевизором, тупо глядя на очередную мутоту и посасывая пиво… — призывает вдохновлённая съёмками Ольга. — Он (Всевышний) сотворил именно нас и ожидает, что мы отплатим тем, что будем развивать заложенные в нас таланты».

И добавляет: «Оплата тут совершенно ни при чём — она маленькая до такой степени, что мыть туалеты было бы в два раза прибыльнее и в 10 раз легче физически».

По материалам блога annakareninablogdrama.

Похожие публикации