Книги проверяют людей на излом, считает главный редактор легендарного издательства «Художественная литература» Георгий Пряхин, который гостил в Латвии по приглашению международного медиа-клуба «Формат A3». «Суббота» попросила Георгия Пряхина выступить адвокатом книг.

— Недавний опрос школьников показал, что если до четвёртого класса они ещё что-то читают, то с 5-го по 7-й у них резко атрофируется интерес к чтению. Латвия оказалась на первом месте позорного списка нечитающих школьников. Причём у латышских детей дела обстоят ещё хуже, чем у русских. Сейчас у нас создают программы, чтобы вернуть книги школьникам. Что вы предложили бы делать в этом направлении?

— Читать можно приучить лишь одним способом. Когда мои внуки — а их у меня пятеро — забалуются и их невозможно загнать в постель, их можно приструнить только одной угрозой: «Не буду вам сегодня читать!» Чтение должно начинаться с семьи. Это святая обязанность бабок, дедов и в какой-то степени родителей. Если не приучены дети к чтению со взрослыми, если взрослые при них сами не читают — ребёнок с трудом воспримет предложение книги.

Есть исследования, которые вывели прямую зависимость интеллектуального развития ребёнка от правописания и каллиграфии. Почему японцы и китайцы такие умные? Потому что у них наиболее сложная каллиграфия — а значит, наиболее развита мелкая моторика, что напрямую связано с работой мозга. Зависимость интеллекта от чтения пока не подсчитывали, но я эту взаимосвязь кожей чувствую. Сперва отвыкнут читать, потом писать, а потом и думать. Это только дело времени.

— То есть книга умрёт?

— Не думаю! Меня очень порадовало, что когда я подошёл с коробками на вашу таможню, меня сперва направили было на отдельный досмотр, но потом подошёл один и спросил: «Что там у вас?» Я ответил: «Книги». Он прикинул на вес: «Похоже, книги». И отпустил. Книга вызвала уважение.

Как сказал мой друг-литовец: «Чем хороша книга? С нею приятно в постель лечь, а с компьютером — нет». Книга подвинута сейчас, как порфироносная вдова, но у неё есть свои достоинства, которые надо ненавязчиво показывать молодым. То, что она не умрёт, — точно. Книга борется за своё существование, и нельзя сказать, что она полностью отдалась на откуп новым веяниям.

— Может, и книге тоже пора меняться и как-то активнее рекламироваться?

— Книги — это не сигареты или водка. Пороки человеческие в рекламе не нуждаются, им потворствовать намного легче. Книге нужна подача очень доброжелательная, внимательная и находчивая. Издательства не стоят на месте. Даже массовая книга стала предметом большого полифонического искусства: оформление, подача, вёрстка — всё меняется, и всё, в общем-то, меняется и под воздействием компьютера и конкуренции от других источников знаний.

На мой взгляд, опасность больше в том, что она становится слишком эксклюзивным продуктом, с неким реликтовым свечением. Выпускают богатые тома чуть ли не в человеческой коже — разве это для людей? Это для музея. Книги должны быть доступными и лапидарными, тогда они будут вечными. Я привёз в библиотеку Задорнова «Войну и мир» — новое издание, выпущенное в честь юбилея Бородинского сражения. Это не эксклюзивный вариант для богатых, но он выпущен на добротной бумаге в соответствии с толстовскими поучениями. Ведь Лев Николаевич к каждой главе давал обширную расшифровку в конце, как это надо оформить. Но потом про это забыли.

Мы сработались с замечательным художником Александром Васильевичем Мелиховым — он сделал едва ли не первые цветные иллюстрации к Толстому. В очень своеобразном палехском духе. Причём иллюстрации не только к содержанию, а в целом к тому времени: скажем, русское обмундирование XIX века (художник семь лет его рыл по архивам), он воспроизвёл одежду Наполеона и Александра I, они впервые рядом изображены…

Такие вещи на первый взгляд могут показаться занимательными погремушками, но они выполняют весьма серьёзную функцию: привлечение дополнительного внимания. Сегодня это наша самая продаваемая книга.

— Ваша «Война и мир» — это скорее счастливое исключение из правил. В целом классику читают всё хуже, считая, что она безнадёжно отстала от жизни и ничего нового там не прочтёшь… Что скажете в защиту?

— Лично я в пятый или шестой раз перечитываю «Войну и мир» и всякий раз открываю совершенно новые и очень актуальные вещи. Я даже раньше не дочитывался до таких дыр, как сейчас. Меня пленяют мелочи и детали. Помните сюжет, когда Ростов выезжает на охоту: он долго ждал погоды, когда замолаживает. Раньше я думал, что замолаживает — это когда изморозь появляется, подмораживает. И даже решил, что к Толстому прокралась ошибка. Полез в словарь Даля — оказалось, что, наоборот, это от слова «молоко»: погода, когда наступает оттепель, туман, всё отсыревает…

Ещё момент. Что было бы, если бы войну 1812 года описывал большой патриот, но человек с меньшим, чем у Толстого, талантом? Помните, когда Наполеон приближается к Смоленску, а дворяне и купцы устраивают торжественную встречу государю в Дворянском собрании? На фоне «ажитации невероятной, вплоть до обмороков» один говорит: «Я одену полк». Пьер Безухов, который и так весь в долгах, подхватывает: «Я не только одену, но и составлю полк из своих крепостных». И даже Илья Андреевич Ростов принимает роковое решение — записывает в армию своего сына-подростка Петю… Глава заканчивается так: наутро они проснулись и ужаснулись тому, что же наделали вчера.

На такие моменты надо обязательно обращать внимание современному читателю. И тут многое зависит от родителей и преподавателей. Увы, даже у нас в России из школьных занятий активно выбрасывают русскую классику. Напрасно.

— В фильме Дуни Смирновой «2 дня» высокопоставленный чиновник из Москвы приезжает в провинциальный музей полузабытого классика русской литературы и хамит трепетной барышне-литературоведу, что мол, классику современным детям читать опасно: ещё подумают, что жизнь такая вся возвышенная, а потом выйдут в реальный мир, и там им дадут пыльным мешком по голове… Что скажете на это?

— Это умозаключение не лишено здравого смысла. Это правда, что чрезмерное увлечение книгами отвлекает от действительности. Но кто его знает, то ли книжные дети будут более уязвимы, то ли на каких-то серьёзных изломах окажутся более тверды в своих нравственных основах. Конечно, мальчик-ботаник может растеряться под напором своих ровесников-карьеристов, но в конечном счёте ещё неизвестно, чья возьмёт.

Мне доводилось издавать полное собрание сочинений Бунина аж в 16 томах. Туда вошли редкие, нигде не печатавшиеся вещи. Среди них мы напечатали повесть французской писательницы азербайджанского происхождения Банин (Умм-Эль-Бану Асадуллаева). Старушка умерла в 1992 году в возрасте хорошо за 80 лет. Это была последняя любовь Бунина.

В 17 лет она была уже разведённой дамой, эмигрировавшей с Кавказа. Обедневшая наследница нефтяных магнатов ездила по Парижу на велосипеде и где-то там познакомилась с Буниным. В своей повести Умм-Эль-Бану пишет: «Именовал он меня очень пошло — Чёрной розой». Для 83-летнего писателя это была попытка последнего романа.

Уже став известной писательницей, она поведала в мемуарах об отношениях с Буниным в очень язвительном ключе, но сквозь эту насмешку просвечивает такая мудрость… Их близость ограничилась одним поцелуем, который она ему проспорила и о котором Умм-Эль написала: «Я поняла, что права молва, называвшая Бунина пожирателем женщин».

Писательница рассказывает об одном из споров с Буниным, в котором он сказал: «Если мальчик вырастет в комнате, где стоят книги на полках, за стёклами шкафов, то пусть даже если он не возьмёт ни одну из них в руки, это будет совсем другой мальчик, нежели тот, который вырастет без книг». Банин написала: «Тогда я посмеялась над этим абсурдным утверждением». Но одно слово «тогда» всё ставит на свои места. Когда ей стало 83 года, она поняла, что Бунин был прав.

Книга будит воображение, она даёт твёрдость, нравственную зоркость и просто чувство красоты. Помимо всего прочего книга будит чувство опасности для собственной жизни и чужой. Она представляет ту пропасть, которая существует между жизнью и смертью, только с книгой можно её ощутить сполна. А человек, который научится бояться за свою жизнь, будет больше дорожить и чужой жизнью.

Обратите внимание, наши газеты без конца печатают уголовную хронику: там одни гастарбайтеры отличились, там — другие. Я обратил внимание, что в этой хронике практически не присутствуют белорусы, которых в Москве трудится очень много. Думаю, это связано с тем, что они грамотная нация. Нарастание уголовщины идёт в ногу с нарастанием неграмотности. Это абсолютный закон.

Досье «Субботы»

Георгий Пряхин — журналист, писатель, лауреат многих литературных премий. В годы перестройки он был референтом Михаила Горбачёва и соавтором Раисы Горбачёвой по книге «Я надеюсь». С 2008 года возглавил «Художественную литературу».

Книги этого старейшего в России издательства из серии «Классики и современники», «Библиотека всемирной литературы» (200 томов!), журналы «Роман-газета» были в каждом доме. Сейчас «ХЛ» работает над грандиозным проектом «Библиотека литератур стран СНГ». Пряхин хочет познакомить российских читателей и с произведениями литераторов стран Балтии.

По мнению главы «ХЛ», новый Толстой или Бунин скорее появится за пределами России, где за русский язык борются, а потому выше ценят.

Книги русского духа по версии Георгия Пряхина

• Лев Толстой — в нашем издательстве вышла замечательно иллюстрированная «Война и мир» в двух томах.
• Николай Рубцов — пожалуй, последний великий русский поэт.
• Конечно, Иван Бунин — мы издали чудесный пятнадцатитомник.

Книжная вакцина: В латвийских школах детям начали прививать любовь к чтению.

Международное исследование, в котором приняли участие 215 000 школьников, в том числе 4162 ребёнка из Латвии, показало, что самое негативное отношение к чтению у латвийских детей. Особенно у латышских. Причём до четвёртого класса наши школьники читают на вполне европейском уровне, а при переходе в основную школу, в 5-8-м классах, интерес к книгам катастрофически улетучивается. Особенно у мальчиков. Всё это, как показало другое исследование Латвийского университета, становится главной причиной плохих отметок не только по языку и литературе.

Наше министерство образования спешно забило тревогу. В результате в 23 латвийских школах стартовала программа «Поддержка обучения чтению одногодок с пятого по седьмой классы». В её основе — разработки американских преподавателей, на базе которых разработан местный вариант. Ключевой момент: ребёнок сам выбирает ту книгу, которую хочет прочесть. Ему не навязывается литература из обязательной программы или выбор учителя, равно как неважен и язык чтения.

Дети работают в парах, учитель выступает в роли консультанта. Программа рассчитана на 12 недель и делится на четыре этапа. Занятия занимают 10-15 минут обычного урока. На первом этапе дети по очереди читают друг другу вслух, и те, кто слушает, обращают внимание читающих на допущенные ошибки.

На втором этапе читают по абзацам и потом пересказывают, при этом выделяя суть прочитанного фрагмента. Это помогает объяснить цель чтения. На третьем этапе дети читают друг другу по пять минут, после чего им нужно коротко, но ясно изложить содержание прочитанного отрезка. На последнем этапе школьники читают заголовки или начало книги и пытаются спрогнозировать, о чём могло бы быть это произведение. Лучшая пара получает аплодисменты. А победители по итогам месяца получают подарки или билеты в кино. Если программа будет иметь успех, но через год-два её начнут внедрять шире.

Похожие публикации