В рамках международного медиа-клуба «Формат A3» в Риге побывал Владимир Хотиненко. Народный артист Российской Федерации. Режиссер замечательных фильмов «Зеркало для героя», «Макаров», «Мусульманин», «Гибель империи», «72 метра», «1612-й», «Поп», «Достоевский» и др. Член совета по культуре при президенте России и Патриаршего совета по культуре. «Субботе» удалось встретиться и побеседовать со знаменитым режиссером прямо в день его приезда в Ригу. В этот раз мы решили не касаться кино, а поговорить о жизни: о том, что волнует современные Россию и Латвию, что происходит сегодня с мировой культурой и где искать поддержки в кризисное время.

— Владимир Иванович, вы входите в совет по культуре при президенте России. Что вы советуете Путину? И прислушивается ли он к вашему мнению?

— Дело обстоит немножко не так: я не советник Путина — а следовательно, не могу ему ничего посоветовать. Просто состою в совете по культуре. Совещания нашего совета проходят раз в полгода. И я ценю их за то, что у меня есть возможность высказаться, поделиться тем, что радует, и тем, что огорчает.

— А что вас сегодня огорчает и что радует?

— Есть вещи, которые очень радуют. Например, существование телеканала «Культура», который дрейфует в океане бог знает чего. А что огорчает в российской культуре? Тут, наверное, надо говорить не только о России, а о тенденциях в мире. Ведь Россия не живет в изоляции, как Япония в Средние века.

Мне, пожалуй, труднее всего принять тот факт, что все сегодня делается с прицелом на Запад. Из расчета: купят или нет? Это самое печальное: вся культура попала в зависимость от рынка.

С одной стороны, вроде бы это нормально. Художники во все времена стремились продать свои работы. Однако Ван Гог за всю свою жизнь не продал ни одной картины. А сейчас за его «Подсолнухи» платят 60 миллионов. Это абсурд, бред, нечто противоестественное!

— Ну почему же? Законы рынка диктуют свои условия…

— Тогда это очень странный рынок! Я не могу понять, когда за работы Мунка платят по 90-100 миллионов, а картины Айвазовского стоят в несколько раз дешевле, хотя по мастерству — а мастерство должно быть высшим критерием искусства! — Айвазовский гораздо выше Мунка.

В этом смысле только музыка еще не поддается шатающимся критериям. Вышел пианист на сцену — и сразу видно, мастер он или нет. Конечно, можно и на пиле сыграть, выеживаясь, но это уже будет аттракцион, а не музыка.

А во всех других видах искусства — это очевидно! — назначаются цены. Талант или гениальность измеряется в дензнаках. И получается, что консервированная акула стоит дороже Айвазовского. Хорошо, пусть так. Но тогда не надо убеждать меня в том, что нашумевший художественный объект — консервированная акула в формалине англичанина Дэмиана Херста — это и есть искусство.

По-моему, сегодня идет процесс разрушения мира: как будто в нем нет ни добра, ни зла… А то, что вы считали злом, на самом деле добро. Самое страшное для меня — вот эти подвижки, которые сегодня происходят в массовом сознании. Эдакая забава в умах человечества.

Молодежи навязывают фаст-фуд

— Значит, пора задавать традиционно русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?»?

— Пора! Но, к моему глубочайшему сожалению, мировые тенденции нынче таковы, что Россия нынче тянется к Западу и другого пути не видит! Не хватает культурной самостоятельности, внутреннего достоинства. А почему? Если я хозяин дома — а Россия все-таки дом, и любимый дом! — я хочу, чтобы он был обставлен, чтобы в нем царил порядок, об этом нужно заботиться.

Если государство не поймет важность этих проблем, все может закончиться плачевно. Еще Достоевский писал, что без веры, религии русский человек звереет. Но от бескультурья русский человек тоже звереет.

— В чем, на ваш взгляд, заключается современное бескультурье? В том, что молодежь практически не читает?

— Недавно я побывал на книжной выставке на ВДНХ. Там было очень много людей: кому за 30, за 40… А вот современную молодежь Интернет очень сильно отдалил от чтения.

Отчасти я понимаю этих молодых людей: сегодня на них обрушивается огромный поток информации, которая нужна тотчас, немедленно. Не подумайте, что я против Интернета: иногда и сам им пользуюсь, когда нужно срочно что-то посмотреть. В конце концов, как говорил Парацельс: «От каждого яда есть лекарство». Однако если этого яда перебор, то он автоматически превращается во вред. И никакое лекарство уже не спасет.

Сейчас в жизни такие установки: все должно быть легко, быстро… Вместо того чтобы находить свое место в жизни, вместо того чтобы каждый молодой человек мог самоидентифицироваться, молодежи предлагают фаст-фуд. Ведь книга требует сосредоточенности, сидения за столом или лежания на диване…

К чтению надо приучать с детства! Дети настроены на это, они готовы. Но современная программа образования такой цели не ставит. Она не предполагает чтения книг.

Пусть ворюги скинутся на актеров!

— Сегодня уходит старая гвардия прекрасных советских актеров, которые были иконами для своего поколения, а сейчас вынуждены умирать в нищете. Шаг Александра Белявского в раскрытое окно — только один из последних случаев, когда бедность, отчаяние и невостребованность переполнили чашу терпения всенародно любимого артиста. Можете ли вы в президентском совете что-то изменить в судьбе этих людей?

— Я давно пытаюсь им помочь. У меня даже был фильм на эту тему — «Страстной бульвар», о судьбе актера. И я никак не могу согласиться с точкой зрения, что все былые кумиры нынче забыты. Это неправда. Знаю, что Никита Михалков не раз давал актерам свои деньги. Но, конечно, всем помочь не удается.

Таковы современные реалии: российские пенсионеры поставлены в нечеловеческие условия и вынуждены выживать считая копейки. Я сам пенсионер, и у меня очень скромная пенсия. Поскольку всю жизнь занимался кино, не качал ни нефть, ни газ.

— В Голливуде каждому актеру идут отчисления от фильмов, в которых он снимался… И там ситуация совершенно другая! Почему бы России не последовать примеру американцев?

— Мы много раз на всевозможных комиссиях поднимали вопросы об отчислениях с фильмов. Но это очень сложно. Представьте, в «Гибели империи» у меня задействованы около ста артистов, которые играют главные роли. Кому отчислять? Сколько? По какому принципу? Главным актерам по одной шкале? А второстепенным по другой? Но есть же еще и короли эпизода!

Кстати, не надо думать, что в Голливуде все так сладко. Даже голливудские операторы порой не могут получить свои деньги. Потому что платят за авторство, а авторы — это кто? Автор сценария, композитор, режиссер — тут все понятно. А дальше начинаются необычайные сложности.

В России еще сложнее. Допустим, фильм снят, и он крутится по ТВ. Со стороны может показаться, что вот оно, золотое дно. На самом же деле отчисления от телевидения настолько малы, что если их разделить на сто человек, останется по 10 долларов каждому.

Возьмем замечательный фильм » Место встречи изменить нельзя». В нем снимались Высоцкий, Конкин, Джигарханян, Евстигнеев, Белявский, Бортник, Удовиченко, Заклунная и еще много-много прекрасных артистов. Этот фильм старый, и был закуплен телевидением очень дешево. При этом студия, которая является правообладателем, тоже должна что-то получить. Вот и выходит, что актерам остаются копейки.

— И все же, может, лучше по копейке, чем ничего?

— Тут все дело в договоре. В современном кино действует закон: гонорар по договору. Именно он делает актеров состоятельными людьми. Условия можно менять: например, Джек Николсон был первым актером, который заключил договор за «Бэтмена» не на гонорар, а не на процент с проката. И сразу стал миллионером! В Голливуде его готовы были сожрать! Но это скорее исключение, нежели правило.

Что же касается старых советских картин, то здесь условия договоров изменить нельзя — все поезда ушли. И если мы говорим о помощи старым заслуженным актерам, то выход только один — помогать им на государственном уровне.

— А где взять деньги?

— Их найти можно. Например, обратиться к ворюгам, которых в России сколько угодно, и приказать: скиньтесь! Назначьте любимым актерам пенсию! От вас не убудет!

«От Pussy Riot меня тошнит»

— Вы член Патриаршего совета по культуре. Как вы оцениваете приговор, вынесенный Pussy Riot?

— Это худший вопрос, который вы могли задать! Я стараюсь вообще не говорить на эту тему. В Москве ни одного слова ни одному изданию не сказал… Но для вас сделаю исключение.

Когда я увидел в Интернете, что эти девочки номинируются на премию Сахарова, то понял: мир сошел с ума. Я глубоко убежден, что за любое преступление надо нести ответственность. Особенно если оно маскируется под преступление по убеждению.

Представьте, сумасшедший сантехник Вася кого-то зарубил топором и написал кровью на стене: «Это мое убеждение». Его что, за это уважать надо? Не судить? Простить?

…Однажды при разграблении церкви какой-то бравый комиссар помочился на икону и с издевкой обратился к священнику: «Ну, что ж твой Бог меня не накажет?» И священник ответил: «А куда тебя больше наказывать?»

Pussy Riot — это тот самый комиссар, который мочится на икону.

— Однако многие деятели культуры встали на защиту девочек. Мол, ну дурочки, ну ошиблись…

— Очень зря. У Pussy Riot это не первая акция. Странно, что этих девушек не заметили и не наказали вовремя. Неужели не видели ни безобразий ни в Зоологическом музее, ни с курицей, ни с повешением гастарбайтера? Все время чего-то ждали. И дождались!

Если вы хотите услышать мою оценку, то все, что произошло в храме Христа Спасителя, — жуткая мерзость!

Лично меня от Pussy Riot тошнит. Я не принадлежу к деятелям искусства, которые подписали защитительные письма. Ведь тогда на почве «убеждений» будут совершаться любые преступления. Все поймут, что под антирелигиозным знаменем можно хулиганить и беспредельничать.

— Боюсь, что уже поняли. Хулиганить под антирелигиозным знаменем нынче модно. Такое ощущение, что российской церкви объявлена война. Откуда взялись силы, которые развязали ее, и кто за ними стоит?

— Хорошо было бы это узнать. Но вот Мамонтов попробовал расследовать это дело — и получил письма с угрозами. Причем личными.

А почему война объявлена именно церкви — это понятно. Церковь ведь имеет определенные ограничения и мешает либеральным ценностям.

Да и не только церкви все это касается. Посмотрите на лица тех, кто выходит на протестные движения! Это же мошенники! Что Навальный, что Удальцов… А церковь пинать особенно удобно. Потому что она сейчас хотя и не слита с государством, но является естественным его продолжением.

Кто хочет унизить Россию?

— Сегодня в мире слишком многое переворачивается с ног на голову, меняется шкала ценностей, переписывается история. В Латвии в этом зашли слишком далеко. Например, в Риге предлагают снести памятник Освободителям. Не хотят устанавливать памятник Пушкину, поскольку это русский поэт — а значит, Латвии не нужен. Что вы думаете по этому поводу?

— Все это, к сожалению, уже было в истории. В Риме стоит знаменитый памятник Марку Аврелию. Его чудом не уничтожили борцы с язычеством: подумали, что это памятник Константину Великому, и не тронули. Так что снос памятников не только наш печальный опыт.

И снос памятников, и переписывание истории — это довольно типичные примеры современного самоопределения. Мол, насовершали ошибок в советское время, теперь будем исправлять, отрицая все и вся.

Однако если повнимательнее изучить историю Латвии, станет ясно: здесь были не только русские, но и немцы, и шведы… Но злость почему-то обращена только на советские времена. На Украине, откуда я родом, творится то же самое: тот же поиск самоидентификации, те же злобные выпады против русских… Хотят сделать как можно больнее. А чтобы привлечь внимание, нужны резкие поступки: взорвать, снести…

— Как вы думаете, почему русских нигде не любят?

— Потому что это сила. Одно дело, если бы Россия была слабенькой. Но это сильнейшая держава, которую никто и никогда не завоевывал. К тому же это огромная держава, занимающая одну пятую часть суши. Россия раздражает, сеет подсознательный страх: а вдруг ка-а-ак жахнут! Таков внешний рисунок. А если взять глубже, то у России и русских людей совершенно другие способы восприятия мира.

Ведь что такое Европа и Прибалтика в том числе? Это чистота, цветочки-газончики, буржуазная психология. В России таких газончиков-цветочков не хватает. Но они там и не приживутся. Почему? Да потому, что другая ментальность. И это тоже вызывает раздражение. А раз так — Россию надо унизить. Любой ценой!

Недавно заглянул в какой-то рейтинг стран — Россия на 158-м месте. Чушь? Конечно! Я объездил весь мир и твердо знаю: такого не может быть!

Те, кто составляет подобные унизительные рейтинги, тоже знают, что это неправда. Но надо ткнуть, укусить побольнее. Потому что больше предъявить России нечего, а очень хочется!

Не случайно Европа закрывает глаза на фашистские акты в Латвии. Почему никто не скажет, что это чудовищно? А потому, что так легче пнуть Россию, легче всего подвигнуть народ на националистические настроения. Для этого все методы хороши. Вот и жмут на самые болевые точки, как в китайской медицине.

Запрет на русский язык — это политическая карта

— Одна из болевых точек в Латвии — это русский язык. Мало того, что он практически объявлен вне закона, — сейчас еще и обучение в школе хотят сделать только на государственном…

— Да, я в курсе. На Украине та же история… Но запрещение родного языка — это не что иное как ущемление свобод человека. Человек должен сам выбирать, на каком языке ему говорить, думать, учиться. Конечно, необходимо знать и другие языки. Но их нельзя навязывать принудительно, волюнтаристски.

Очевидно, во главе вашего государства стоят заинтересованные люди, для который русский язык и запрет на него — некий инструмент, выгодная политическая карта, которая служит для достижения определенных задач.

— Владимир Иванович, мы живем в очень непростое время: кризис, безнадега, крушение ценностей. Вдобавок к этому нас еще периодически пугают концом света! В чем, по-вашему, нужно искать сегодня силы и поддержку: в культуре, вере, внутри себя?

— Если я скажу: в церкви, то, боюсь, меня не особенно послушаются. И все-таки… Расскажу вам притчу. Одного монаха спросили, боится ли он смерти. Он ответил: «Не боюсь, робею».

Если человек чего-то панически боится — значит, он понимает, для чего живет. А вот если понимает, то все события в своей жизни будет воспринимать как испытание и в любых обстоятельствах сможет продолжать жить по-человечески.

Наша с вами жизнь такая короткая. Но дальше — бесконечность. Надо понять свое предназначение на земле. Тогда будет не страшно ни жить, ни умирать…

О личном

Владимир Хотиненко родился 20 января 1952 года в городе Славгороде Алтайского края.

Супруга — Яковлева Татьяна Витальевна, киновед, преподаватель ВГИКа, доцент, специализируется на зарубежном кино.

Сын — Денис Аларкон-Рамирес (сын супруги от первого брака), окончил ВГИК и работает кинооператором.

Сын — Илья Хотиненко, режиссер. Илья и Денис сняли совместную картину «Зови меня джинн».

Дочь — Полина, живет в Лос-Анджелесе, занимается костюмами для театра и кино.

Внуки: Серафим, Иван и Фекла.

Похожие публикации