Готовится к изданию книга про образ русского медведя в Европе, Америке и России, созданная в рамках трехгодичного польско-латвийско-российского проекта программы «Восток — Восток» института «Открытое общество» под звучным названием «Нужно ли России бояться Европы, нужно ли Европе бояться России?».
«Суббота» встретилась с руководителем проекта в Латвии и автором статьи «В тени рейгановского зверя: «расхристанный» медведь и «чужой» медвежонок в латвийском медиа-про- странстве 1990-х — 2000-х годов» в сборнике профессором Латвийского университета Ириной Новиковой.
Европа — свет, Россия — тьма
— Откуда возник образ русского медведя?
— О происхождении образа есть разные версии. Я в своей статье цитирую шекспировского «Макбета» (1605). Главный герой, обращаясь к призраку, упоминает русского медведя в ряду образов свирепых зверей. Они символизируют мир нежити, которой противостоит шекспировский человек.
Я смею все, что смеет человек:
Предстань мнерусским всклоченныммедведем,ирканским тигром*,грозным носорогом,
В любом обличье,только не в таком,
И я не дрогну;или оживи
И вызови меняна бой в пустыню;
И если струшу,можешь звать меня
Ребячьей куклой.
Прочь, ужасныйпризрак!
Прочь, бредоваянежить!
Один из известных российских исследователей «медвежьих услуг» Олег Рябов считает, что история русского мишки в европейском воображении все же началась в XVIII веке. Известный пример: в 1701 году в честь победы над войсками Петра под Нарвой шведы написали гимн, в котором русские превратились в дикую орду, жестокую подобно волкам и медведям, надвигавшуюся на шведов.
Этот явно ориенталистский образ получил развитие на Западе после поражения Карла: итальянец Ф. Альгаротти в своих «Письмах в России» утверждал, ссылаясь на печальный опыт Карла XII: вот видите, если соваться в логово такого дикого зверя — надо быть осторожным. Если его не убить, этот монстр придет к нам, в Европу… Медведь становится символом дикой России, с которой если связываешься, то она приходит и наводит свой варварский (бес)порядок.
Позже эту тему подхватил известный немецкий философ Лейбниц, который называл русских крещеными медведями: мол, животная натура остается, только спрятана под маскарадной «цивилизованностью» и «культурным» нарядом.
— А что им русские такого ужасного сделали?
— Это был период колониальных походов европейцев, которые требовалось как-то обосновать. Мемуары и записки путешественников того времени, преломленные через их представление о мироустройстве, играли колоссальную роль в создании образов чужих, окружающих европейское пространство культуры и цивилизации.
Достаточно долго в западноевропейском видении Россия воспринималась как угроза насаждения азиатчины, наследница древних империй Ахеменидов (династия персидских царей 558-330 гг. до н. э.), которые угрожали еще Древней Греции, основам Европы и ее политического развития, ныне называемого демократическим.
Так что кровожадный российский мишка появился не случайно. Другой известный путешественник, маркиз Астольф де Кюстин, в своих мемуарах о России бесконечно дивился местным нравам: ну это же не женщины — так на коне сидят, как дикие амазонки! Маркиз продвигал идею, что русские — нация имитаторов. Он писал:
«Русские эти дурно воспитаны, но уже хорошо обучены, хорошо одеты, решительны, самоуверенны, следуют по пятам за европейцами и превращают их изысканность в карикатуру. Глядя на этих дрессированных медведей, я сожалею о медведях диких. Русские покуда еще не просвещенные люди, но испорченные дикари». Тут вам все: карикатура, дрессированные медведи, дикари…
Русские — генетически чужие
— Похоже, что современное восприятие русских Западом недалеко ушло?
— Та же формула. Или пустить русских в Европу и получить ужас, монстра. Или держать в границах, в клетке, как дрессированного зверя.
В имперский период XIX века, когда Россия превращалась в мощную державу и конкурировала за господство, британские карикатуристы любили изображать Россию в образе дрессированного медведя на цепи. В любом случае, и дикий медведь XVIII века, и дрессированный медведь XIX века — эти образы поддерживали политическую идеологию несовместимости России с просвещенческой и культурной Европой.
Под конец XX века мощное влияние на представление о русских и России оказал знаменитый видеоролик, выпущенный американскими республиканцами в поддержку Рональда Рейгана в 1984 году, — он выстроен на идее несовместимости цивилизованного и природного миров.
В тексте говорится, что если в лесу есть медведь, то неважно, ручной он или дикий, — надо всегда о нем помнить и быть таким же сильным в противостоянии дикому зверю и его непредсказуемому поведению. Необходима стена между нами, носителями генокода человека, и неведомым природным существом, которое никогда не будет тем, кем являемся мы.
Этот образ непреодолимой несовместимости, конечно, был выстроен в логике противостояния двух противоположных экономических систем. После развала СССР идея бытийной несовместимости с Россией и русскими пришлась по душе политическим карикатуристам и бывшим советологам.
Петербургский ученый Андрей Рассомахин в статье «Русские медведи на обложках» проанализировал современную массовую литературу, где на обложках используют образ медведя. Наглядно видно, какой образ России исподволь закладывается в массовое политическое подсознание. Ничего не надо объяснять: Россия — это угроза новому глобальному порядку как коренному условию цивилизации.
Олимпийская сказка с калашниковым
— Олимпийского мишку в советское время ввели для того, чтобы смягчить образ русского медведя?
— Вы правы — это были поиски очень положительного образа советского медведя. Милый, улыбчивый, пушистенький, дружелюбный. А в прошлом году в Пражском музее коммунизма я увидела постер олимпийского мишки, но уже… с автоматом Калашникова. Отлично придумано, прекрасно встраивается в общую культуру страха, а прошлое используется в качестве подогревательного элемента в культивировании политических фобий сегодня.
— Русские сами не прочь изобразить себя в виде медведя…
— В русском фольклоре мишка — хозяин леса. О нем говорят с уважением. У него особый статус даже в языке: он ведает медом, лесом, миром. Мудрое, огромное, хорошее существо. Но при этом лентяй, много спит и может быть агрессивным. В общем, его образ далеко не однозначен, что по мере надобности и используют современные специалисты масс-медиа и политтехнологи.
Русский мишка возникает в политическом обиходе современной России не сразу. Профессор Олег Рябов рассказывал, что в 98-м году политтехнологи предлагали мишку в качестве символа власти на выборах Лужкову. Тот отказался, заявив, что когда говорят «медведь» — все думают о Ельцине…
В то время в России проводили опросы на тему восприятия медведя как символа страны; лишь немногие участники опросов одобрили это предложение. Позже, когда «Единая Россия» стала выходить во власть, она подцепила развиваемый политтехнологами символ. Но что интересно — они использовали образ спящего медведя, с которым происходит чудо: он просыпается, и вся Россия поднимется. Эдакий русский мессианизм, идущий еще от Петра Чаадаева.
В том, что образ медведя выдвигается в качестве основного объединяющего символа России, лично я усматриваю претензии на то, что русская нация оставляет за собой символическую претензию на доминирующую роль в построении российской политической нации.
При этом российские лидеры постоянно утверждают, что современная Россия — это многонациональное государство с принципом равен- ства всех наций, но вот доминантная символика (медведь как символ ведущей партии страны) явно расходится с такой политической риторикой.
Лачплесис как Добрыня Никитич
— А в Латвии как обстоят дела с русским медведем?
— В латышской прессе практически не появлялось запоминающегося и яркого визуального комментария или политической карикатуры по поводу России в образе медведя, которыми полна западная пресса. Здесь для обозначения русских нашли образы и пострашнее.
Я просмотрела огромное число латышских карикатур начала 90-х — думаю, что сейчас карикатуристы десять раз подумали бы, прежде чем публиковать такие картинки на русских. Например, в газете «Диена» несколько лет назад Россия представала в образе Чужих: была опубликована карикатура в виде двуглавого орла, у которого каждая голова — жуткая бестия из голливудской страшилки «Чужой/Чужие».
Иными словами, снова чужие монстры угрожают генетической мутацией человеческому роду и цивилизации. В общем, сохраняется все тот же медвежий смысл: дикость, агрессия, непредсказуемость, генетическая несовместимость.
Сам же мишка для карикатурных целей в Прибалтике не так хорош. Это тотемный образ финно-угорских культур, племен Балтийского побережья, позже ставший культовым образом в племенах славян и германцев — в сказках, поверьях, фольклоре. Это у американцев фольклора не было, там не медведю отведено быть хозяином леса — он скорее символизирует дикое состояние мира в классической американской мифологии покорения и освоения природы.
— А как быть с народным латышским героем Лачплесисом, который раздирает пасть медведю? Это он русского медведя побеждает?
— Думаю, что изначально речь не шла о русском медведе. Это был скорее типичный фольклорный прием, когда культурный герой побеждает природное начало, сильное животное и устанавливает свою власть над этим миром. Это как Добрыня, побеждающий Змея Горыныча. Но в начале 90-х эпос несомненно возвели на политический уровень, что особенно было подчеркнуто в популярной рок-опере «Лачплесис».
Приведу пример из недавнего чата: «Pasakas parasti nemelo: Krievijas simbols ir Lвcis, bet Latvijas simbols ir Lвиplзsis — kur slзpjas vзstures ironija?» («Сказки просто так не врут. Символом России является медведь, а символом Латвии — Лачплесис. Но в конце концов Лачплесис (какой молодец!) одолел большого Медведя, и теперь Латвия свободна!»
Медиа-война и страх чужого
— А какой российские издания видят Латвию?
— В свое время я просмотрела российскую интернет-прессу, особенно сайты с карикатурными подборками конца XX — начала XXI века, и была поражена: словно идет война, насколько негативен образ Латвии. Она там представлена в образе проститутки и фашистки со склонностью к русофобии. Так что медиа-стена активно строится обеими сторонами виртуальной войны. Ее последствия осязаемы и исключительно востребованы во внутреннем политическом потреблении.
В результате, отвечая на вопрос «Какие пять стран вы назвали бы наиболее недружественно враждебно настроенными по отношению к России?», 60 процентов россиян указали Эстонию, 46 процентов — Грузию, 36 процентов — Латвию, 35 процентов — США, 32 процента — Литву. С другой стороны, ведущая газета Финляндии привела данные опроса, согласно которым 60 процентов финнов негативно относятся к русским… Эти цифры и сама постановка вопроса впечатляют — словно сводки с фронтов.
Взаимное и наращиваемое состояние чужести и отчуждения позволяет каждому потребителю нашего медиа-пространства прочитать лишь первое предложение в рейгановском ролике There Is a Bear in the Woods («В лесах водится медведь»), и бояться, бояться, бояться… неважно, медведя ли, русского ли, латыша ли, иммигранта ли, темнокожего ли — и так до бесконечности.
Пять стран, наиболее недружественно и враждебно настроенных по отношению к России, по оценке россиян
Эстония — 60%.
Грузия — 46%.
Латвия — 36%.
США — 35%.
Литва — 32%.
Сергей Лукьяненко: "В политику не иду. Боюсь превратиться в вампира!" Следующая публикация:
Рождественский базарчик газеты Суббота!
