Сегодня уже можно говорить о том, что родители знаменитого российского кинооператора Анатолия Мукасея — легендарные советские разведчики, которых писатель Теодор Драйзер назвал просто Майклом и Лиз…
С разговора об этой тайне семьи Мукасеев началась наша беседа с Анатолием Михайловичем, который по приглашению международного медиа-клуба Format A3 приехал в Ригу вместе с женой-режиссером Светланой Дружининой.
Анатолий Михайлович Мукасей — один из самых известных операторов российского кино, народный артист России. Лауреат Госпремии СССР за фильм «Чучело». Глазами этого человека мы увидели героев фильмов «Берегись автомобиля» и «Большая перемена», «Виват, гардемарины!», «Чучело», «Нос», «Дульсинея Тобосская», «Принцесса цирка», сериал «Тайны дворцовых переворотов» — в общей сложности около сорока любимых всеми картин.
Анатолий Михайлович родился 26 июля 1938 года в Ленинграде. Сын легендарных советских разведчиков. Окончил операторский факультет ВГИКа, с 1962 года — оператор-постановщик киностудии «Мосфильм».
Супруга — актриса и режиссер Светлана Дружинина. Три года назад они отметили золотую свадьбу. Сын Михаил Мукасей — кинооператор. Трое внуков.
Сын Штирлица и радистки Кэт
— Ваш отец прожил 101 год, а мама — 97. И лишь недавно стало известно, что они легендарные советские разведчики-нелегалы. Сколько вам было лет, когда вы узнали о тайне своей семьи?
— Наверняка это понял, когда учился в старших классах… Мы с сестрой очень редко видели маму и папу, они приезжали буквально на пару дней — раз в несколько лет. На пару недель они вырвались всего три раза: на отдых на юге, на мою свадьбу со Светой в 1958 году (тогда и сестренка выходила замуж). Как разведчики-нелегалы родители прожили четверть века за границей — под чужими именами. Папа был резидентом, а красавица мама — радисткой. У них была довольно тяжелая и опасная жизнь.
Мы с Эллой, сестрой, прекрасно осознавали, что о наших родителях ничего нельзя говорить. Мы с сестрой получали письма от мамы и папы на папиросной бумаге — как тут было не понимать, что все эти предосторожности неспроста?
— Анатолий Михайлович, с кем вы жили в детстве — с бабушкой, с няней?
— В Москве нас опекали… как бы это получше сказать… добрые умные друзья — просто потрясающие мужики, честное слово. Эти люди следили за нашими воспитанием и учебой. Среди приходивших к нам был Александр Афанасьевич, очень красивый и обаятельный. Окружающие девочки все были в него влюблены: огромные голубые глаза, черные волосы, стать. А потом мы узнали, что он служил в разведке и благодаря такому мужскому обаянию каждая женщина была готова рассказать ему какие угодно секреты…
Еще у нас была Тонечка — замечательная женщина, которую сложно назвать просто домработницей. Тоня нам как родная (она, к счастью, жива).
Мама потом рассказывала, что у руководства была идея: использовать нас, детей, для прикрытия родителей-разведчиков. Но папа с мамой категорически отказались от этого варианта.
— Когда ваши родители окончательно вернулись на Родину?
— В 1977 году. Кстати, пять лет назад в свет вышла их книга «Зефир и Эльза. Разведчики-нелегалы». Однако даже тут они остались верны себе: профессиональных секретов так и не раскрыли.
Папа у меня родом из Белоруссии, его родные почти все погибли во время войны. А служба его началось с того, что он стал слушателем разведшколы рабоче-крестьянской Красной армии. В 1939 году Михаил Мукасей был направлен в Лос-Анджелес вице-консулом. С семьей — супругой Эльзой и детьми. В США мы пробыли до 1943 года — для нас, детей, это было, наверное, самое чудесное время.
С Драйзером под столом
— Говорят, вы в детстве видели самого Чарли Чаплина…
— Да. Дело в том, что папа, работая в Америке, очень много общался с голливудскими звездами. И я запомнил дядю Чарли (мне было все-таки пять лет уже), которого отец потчевал русской водкой. Великий актер любил это дело, если с разговорами и закусочкой. У Чаплина в Голливуде был свой просмотровый зал, и он пригласил маму с папой на самый первый просмотр фильма «Великий диктатор».
Никогда не забуду, как после ужина под столом, накрытым длинной скатертью, я играл с другим подвыпившим дядей — Теодором Драйзером.
Писатель называл моих родителей просто Майклом и Лиз.
В нашем доме часто бывали музыкант Леопольд Стоковский, а еще Мэри Пикфорд, Дуглас Фербенкс, Уолт Дисней, Владимир Горовиц.
В Лос-Анджелесе я ходил в детский садик, а еще мы с сестрой (она старше меня на четыре года) придумали, как заработать денег на улице. Пока мама с папой были в посольстве, мы выставляли перед домом столик. Это был наш магазин: мы разбавляли варенье холодной водой и продавали «лимонад». Прохожие (жарко же!) охотно покупали прохладительные напитки. Торговля шла бойко и весело до тех пор, пока об этом не узнал отец и не прикрыл нашу лавочку.
К операторскому делу я пристрастился тоже в Лос-Анджелесе. Отец снимал нас на цветную(!) 16-миллиметровую пленку Kodak собственной камерой: эти документальные фильмы отца сохранились по сей день — сегодня мои внуки смотрят эти картинки далекого прошлого из жизни их деда (правда, моментами я там сижу на горшке) и прадеда…
— Вы верите в судьбу, в удачу? Ваш отец прожил более века, что для человека его профессии чудо…
— Ум его чудо. Но и удача тоже отцу не изменяла. Даже корабль, на котором в 1943 году мы все из США шли во Владивосток, уцелел просто вопреки всему (это долгая отдельная история) и еще благодаря мудрому капитану по фамилии Зайцев.
Родители всю жизнь строго соблюдали режим. Завтрак — в восемь, обед — в два часа дня, в пять — ужин. Железно.
При этом отец курил, мог выпить рюмочку. В день столетнего юбилея попросил у меня сигареточку. Но я это говорю вовсе не к тому, что курение очень полезно, а так, к слову… (Анатолий Мукасей улыбаясь достает пачку сигарет и зажигалку.)
Не погиб отец, не провалился еще потому, что у него была потрясающая интуиция. Он рассказывал, что не шел на встречу, если чувствовал, что это делать не стоит. И потом узнавал, что был прав и его ждала беда.
А вообще родители никогда не воспринимали жизнь с мрачной стороны — скажем, по возвращении из США после богемной жизни они нормально чувствовали себя в Малаховке, где мы жили в одной комнате — а вернее, на кухне: папа с мамой, бабушка, племянница родителей, семья двоюродной сестры и мы… Зимой стены покрывались льдом, и все только улыбались. Никаких ссор или дрязг при такой скученности. Это надо уметь так жить!
Будущую жену увидел на даче Сталина
— Анатолий Михайлович, как вы познакомились со Светланой Сергеевной, вместе с которой живете более полувека?
— Это судьба. После экзаменов во ВГИК я отдыхал с родителями на сталинской даче в Гаграх, где был кинозал. Помню, мы смотрели с мамой фильм «За витриной универмага», где играла Света Дружинина. Я сообщил маме, что если женюсь, то именно на этой девушке. Мама не возразила.
— Анатолий Михайлович, ваша жена известный режиссер, киноактриса. А вы всю жизнь оператор. Человек за кадром. Не хотелось попробовать себя в иной роли — скажем, актера?
— Моя профессия кинооператора самая главная в кино! Все вы смотрите фильм моими глазами — то есть глазами оператора. Изображение на экране — это живопись, это динамика и немножко волшебство.
Как художник пишет картину, так оператор в фильме пишет несколько тысяч своих картин. Причем каждую нужно вылепить, выстроить, нужно свет поставить и по цвету организовать. Мои глаза — это глаза миллионов зрителей. Пусть они даже об этом и не догадываются.
Сегодня операторы увлеклись технологией, перестали заниматься живописью кино. Но на компьютере не сотворить подлинного искусства, не получается шедевров. Никто, никакой компьютер, не повторил живопись «Войны и мира», «Освобождения»… Вспомните, как снимал «Летят журавли» Сергей Урусевский — это же фантастика, никакие современные супертехнологии не могут сделать такое же.
Мой гениальный друг-режиссер Ролан Быков понимал важность, как мы говорим, картинки на экране. Мы с ним старательно вы- страивали буквально каждый кадр: если у меня не получалось, Ролан сам пытался что-то придумать. Случалось, я предлагал: «А давай вот это снимем». Он отвечал: «Да вроде не годится». Но, доверяя, уступал, мы снимали. А потом проходило месяца полтора, и он врывался на площадку: «Толя, я придумал смысл того кадра, который мы снимали. Это было гениально!»
Ролан Быков никогда не повышал голос, называл меня Толяша, и никогда у нас не было никаких конфликтов и сложностей. Сегодня, когда мы со Светланой работаем над очередной картиной, часто мысленно спрашиваю себя: а что Ромка по данному поводу сказал бы?
Орбакайте — великий трудяга
— Признайтесь: Кристина Орбакайте, которую вы с Роланом Быковым снимали в фильме «Чучело», капризничала на съемочной площадке?
— Ничего подобного не было. У Кристины железный характер, она очень цепкая, прагматичная, точная и талантливая. Она в свои 12 лет работала лучше взрослых, не ныла, не жаловалась.
При этом Орбакайте эмоциональная, нежная внутри, всю историю обиженной девочки пропустила через себя. Только на минуту в ее глазах мы увидели панику, когда ей предстояло обрить голову налысо… Алла Пугачева, кстати, никак не вмешивалась в нашу работу.
Когда мы закончили «Чучело», после первого показа Ролан сказал потрясающую фразу: «Толя, мы сделали элитарное кино, но для народа. Оно будет жить долго».
— Но, говорят, Орбакайте особа нефотогеничная и ее в кино протолкнула звездная мама…
— Сплетни все это. Скажу вам больше: нет нефотогеничных людей — надо уметь снимать, вот и все.
Всю жизнь как оператор и как мужчина считаю, что женщина должна быть красивой. Так и снимаю. Меня поэтому все актрисы любят — без исключения.
Время безнаказанного зла Следующая публикация:
Маленькая страна с большой культурной программой
