Опер 90-х годов, экс-начальник второго, «убойного» отдела МВД Латвии полковник-лейтенант Сергей Лебедев рассказал «Субботе» о том, как изменилась страна — бандиты, бомжи, тунеядцы и полицейские — за последние десятилетия.

Сергею Лебедеву 63 года, из которых четверть века он отдал службе в милиции и полиции.

С 1980 по 1981 год был в Афганистане в составе группы МВД Латвии, имеет боевые награды.

С 1992 по 1994 год возглавлял «убойный» отдел МВД Латвии. Раскрыл множество громких преступлений. Ушел на пенсию в звании полковника-лейтенанта.

Сергей Лебедев — член Клуба профессионалов криминального сыска, а еще отличный отец и любящий дедушка.

— Сергей Александрович, знаю, что вы начинали свой путь инспектором по делам несовершеннолетних…

— Кем-кем? (Лебедев закуривает и хитро прищуривает левый глаз.) Начнем с того, что работу в милиции я начал с должности командира взвода в мае 70-го, через какое-то время ушел в уголовный розыск — опером по малолеткам. Стал даже лучшим опером по делам несовершеннолетних Латвийской ССР, ездил (что было великим почетом) на всесоюзное совещание, где меня наградили значком «За активную работу в комсомоле»- такой знак ЦК был…

— Интересно, чем отличалась работа правоохранительной системы с трудными подростками в 70-е годы и теперь?

— Бездомных детей в современном понимании в советское время не было априори. Как и подростков-наркоманов. Теперь это неизбежность, реалии нынешнего времени. Юные спутники больного мегаполиса.

Неблагополучные дети и семьи, конечно, были всегда. В 70-е в моем подчинении были 10 инспекторов детской комнаты милиции, и у каждого из них на учете состояли 40-50 детей. Каждый инспектор раз-два в месяц должен был контактировать с таким ребенком. Чтобы школьник не начинал посещать школу — такого не могло произойти по определению! А теперь никто вам даже не скажет точно и определенно, сколько именно детей не учатся в школе. Сегодня дети могут годами жить в бомжатниках, попрошайничать, приворовывать, употреблять наркотики — и никому дела до этого нет.

В 70-80-е наркотиков в Риге почти не было. Существовали таблетки типа промедола и еще трава типа анаши. Шприцы в подъездах и общественных туалетах не валялись. Считанные притоны наркош в городе достаточно быстро ликвидировали…

Теперь с каждым годом в Латвии становится все больше наркоманов. Поведение этой группы людей предсказать невозможно: они могут украсть, ограбить, избить, убить любого, кто окажется не в то время не в том месте.

— Это одна из самых тяжелых проблем современного общества…

— В нашем государстве в сегодняшнем его состоянии возможностей искоренить эту беду нет, и у меня такое ощущение, что еще долго не будет.

В советские годы латышские и русские дети писали объяснительные по-латышски или, соответственно, по-русски с ошибками. Сегодня же — почувствуйте разницу! — 12-летние подчас не умеют писать вообще. А при этом уже наркоманы. Об этом не принято громко говорить, но это так. Латвия настойчиво создает себе люмпен-пролетариев, что очень плохо аукнется через 10-15 лет.

Язвы общества гниют

— Что вы сегодня делали бы с беспризорниками, а также бомжами и профессиональными попрошайками?

— Не знаю. Нет действенных рычагов воздействия на асоциальных людей. В тюрьме бомжа держать глупо (многие клошары и рады были бы за решеткой поспать, немного подкормиться и подлечиться хоть как-то), да и разумно ли тратить госденьги на содержание в тюрьме какого-то завшивевшего тунеядца?

Бомжики хмельными стаями бродят по центру Риги, заражают окружающих туберкулезом, чесоткой и прочими инфекциями. А потом мы удивляемся тому, что в Латвии заболеваемость туберкулезом не падает (в 2010-м были зарегистрированы 825 новых случаев чахотки).

В мое время всех бомжей (асоциальных людей, попадающих под это сочное определение) на месяц отправляли в спецприемник на Рижском центральном рынке. Каждому восстанавливали документы, помогали с решением различных вопросов. Конечно, кого-то потом опять тянуло на дно, но шанс на спасение у каждого такого человека был. Были вытрезвители и больницы, в которых лечили от алкоголя и сифилиса — принудительно. Теперь сифилис насильно лечить никто не будет. Как и все остальное. А язвы общества между тем гниют…

Демократия в моем понимании не есть вседозволенность! Если человек горький пьяница, бомж, дебошир или наркоман, его надо принудительно лечить и приучать жить иначе. Однако по современным нормам любое насильственное лечение от чего-либо — нарушение прав человека. А по-моему, это нарушение права общества жить в чистоте и спокойствии.

— Видимо, вы не завидуете и сегодняшним участковым инспекторам?

— А сегодня участковых нет по определению. В штате полиции они есть, но на каждого участкового инспектора возложили гору бумажных дел — и еще расследование уголовных дел, в том числе темных. У каждого второго в сейфе по 20-25 папок с подобными делами, которые висят над головой как дамоклов меч. Участковому физически некогда пасти свой район — проверять притоны и прочие больные точки района. Как смеялся один уважаемый адвокат: «Раньше, чтобы участкового найти, два дня потратишь, а теперь позвонил в его кабинет — инспектор возьмет трубку!» Участковый, не работающий с населением, — это полная муть.

И потом, как бы ни издевались сегодня над советскими домовыми комитетами, товарищескими судами и прочими подобными организациями, пользу они приносили.

За белок и оружие — посадили!

— Правда, что вас в Пролетарском районе Риги (от Тейки до бумажной фабрики на Югле) назвали дядей Сережей?

— Да. Два года, 1984-85-й, был начальником отделения милиции «Югла». Это была лучшая команда, с которой мне пришлось работать. Хорошо мы тогда работали, правда. Расскажу лишь об одном скромном, но показательном эпизоде.

Мы следили за всем, что происходило в районе. Даже за мелочами. Так, завели уголовное дело (больше такого дела нет по сей день) за браконьерство. Один мерзавец (или дурак) из изготовленного — а вернее, переделанного — ружья стрелял доверчивых белок в лесопарках Юглы. Конечно, было жаль симпатичных зверьков, а потом, чего еще можно ожидать от странного вооруженного мужчины? Взяли его с поличным — оружие изъяли и 11 беличьих хвостов в качестве улики. За браконьерство человека оштрафовали (50 рублей за каждый обнаруженный хвост), а за оружие он получил срок. А теперь скажите: кто такой «ерундой» будет заниматься? Какими-то белками?

— Сегодня многие люди обзаводятся оружием. Как вы относитесь к фразе, что ружье, висящее на стене, когда-нибудь да выстрелит?

— Оружием надо уметь пользоваться, назубок знать правила его применения. Не быть психически неуравновешенным. Иначе ничего хорошего из такой самообороны не выйдет — в лучшем случае дадут по голове и отберут ствол.

Самое проверенное средство защиты — это правила безопасности, которые известны каждому: не пей со случайными людьми, выходя из магазина, смотри по сторонам. Не свети, сколько денег носишь в кошельке, не фланируй в бриллиантах и так далее.

По долгу службы я всегда носил при себе пистолет, даже привык к этим 810 граммам на поясе. Но выстрелил из него пару раз. Это только в кино про бандитов опера палят во все стороны что есть мочи — гора трупов, море крови и сыщик-герой. В реальной жизни все сложнее и намного прозаичнее.

 

Похожие публикации