Директор Polaris о русском мире, моде на книги и борьбе с фейками

Что сегодня читают рижане? Как меняется у нас мода на книги? Как подбирается ассортимент? Об этом Press.lv рассказал директор Василий Евгеньевич Быстров.

Елена СЛЮСАРЕВА

— Василий Евгеньевич, вы на рынке уже лет двадцать. Как сегодня расходятся книги?

— В целом так же, как все остальное в Латвии. Понятно, что с 2009 года все становится только хуже и хуже по всем направлениям: люди уезжают, соответственно, покупателей тоже становится меньше. Но те, что остаются, продолжают читать. Не все, конечно, — те, кто приучен к чтению. А это величина более-менее постоянная.

— В последние годы еще и цены на книги резко выросли — это влияет на спрос?

— Это больная тема. Мое мнение может показаться эгоистичным, потому что я живу с продажи книг, но вопли о дороговизне книг, я считаю, неразумны. Они базируются на давней советской памяти, когда стоимость вещей — что книг, что колбасы — отбиралась из зарплаты, а потом они предлагались человеку будто бы дешево.

Да, книги были дешевыми, только купить их было нельзя. Да и сегодня сравните цены: книга стоит примерно как пачка сигарет, хотя труда в ее производство вложено неизмеримо больше, сколько людей занято! Бумага сегодня не занимает такой большой доли себестоимости, как это было лет 20 назад, но теперь главные затраты идут на содержание: труд автора, корректоров, редакторов, издателей…

— Но, в принципе, без книг все-таки можно обойтись.

— Да, по большому счету, это предмет роскоши.

В моде европейские романы

— И что сегодня в моде?

— Утихла страсть к детективам, которая поднялась в начале 90-х. Причем в Латвии утихла раньше, чем в России. У нас уже практически нет интереса ко всем этим женским криминальным романам и многосерийным боевикам. Изделия, которые можно было называть книгами только по форме, уходят в прошлое.

— Что же читает эта аудитория — неужели переключилась на Данте и Пушкина?

— Не похоже. Скорее она просто утратила интерес к чтению и нашла ему замену в виде того же телевидения.

— Чем руководствуетесь при выборе литературы?

— Преимущественно интуицией. Сам все, конечно, не читаю, но слежу за новинками. Поскольку мы живем в Европе, у нас заметно выше интерес к иностранной литературе. Скажем, на смену американским женским романам, которыми все было забито даже в 2000-е, пришли европейские.

Они не такие женские — поумнее, потоньше, чем просто женские истории. Психологичнее. Они на шаг ближе к нормальной литературе. Но они и не выходят с космической скоростью, потому что такие книги невозможно штамповать по нескольку штук в месяц. Это литература об отношениях. По этим книгам, как правило, снимаются фильмы, что еще больше подстегивает к ним интерес.

— Чувствуете, как политика влияет на читаемость?

— Конечно. В обществе всегда есть интерес к актуальным событиям. Чуть что случилось — люди бросаются книги про это читать. Хотя книги эти отношения к литературе имеют мало. Это практически газета, завернутая в книжную обложку, и интерес к ней быстро проходит. А вот когда фильм выходит по какой-то книге, он просто поразительно подстегивает интерес к ней. Даже к книгам давно и хорошо знакомым — к той же «Анне Карениной», например.

На самом деле очень плохо дело обстоит с информацией о книжных новинках. Хотя людям нужны ориентиры, чтоб не рыться в магазине и не искать среди сотен наименований что-то подходящее. Вот фильм выходит — флажок для аудитории.

Пища для ума

— Вы для этого в своих кафе устраиваете встречи читателей с писателями?

— Да, и с местными, и с российскими. Хотя это не имеет под собой никакой коммерческой основы. Но кто-то же должен это делать. Мы и так уже в провинции культурной находимся, не хочется вообще в деревню превращаться. Пока возможно, надо давать людям пищу для ума.

Кстати, россияне приезжают и удивляются тому, насколько у нас благодарная и заинтересованная аудитория. Они даже не ждут, что их здесь знают и читают, и понимают, и задают умные вопросы. Они не ждут этого от Риги, думают, что русские здесь не живут.

— Даже так?

— Да, в России на самом деле плохо понимают, как мы здесь живем и что у нас происходит. Поэтому такие встречи заодно и для них возможность узнать о Риге.

— Я слышала, вы не все книги берете на продажу. Почему?

— Не все, но я на это ничего не отвечу. Каждый раз, когда я об этом рассказываю, меня подозревают в попытке покрасоваться. А это не так. В конце концов, вы ж не будете предъявлять магазину претензии из-за того, что в нем нет какого-то вида продукции. Нет и нет.

— А Интернет отбирает у вас покупателей?

— Нет. По-моему, те, кто читает в Интернете, книги все равно не стали бы покупать. С другой стороны, есть категория людей, которая, прочитав в Интернете книгу, потом покупает ее в бумажной версии: прочитал и купил то, что хочешь поставить на полку и перечитывать время от времени.

От Достоевского до Экзюпери

— А классика?

— Она всегда в цене. Волны интереса то усиливаются, то ослабевают, но в целом она постоянно пользуется спросом. В каком-то смысле и за счет школ, школьной программы, но, похоже, что не только. Кто самый популярный? Из русских — Достоевский.

К «Капиталу» Карла Маркса возродился интерес. Его все время спрашивают, уже несколько раз переиздали в России. В сокращенном виде и в новом переводе, и есть переиздание, где выжимка: в одной книге три тома коротенько изложены в доступной форме. Это да, покупают. Из мировой классики — Драйзер, Голсуорси, Экзюпери, весь стандартный набор западных писателей.

— За счет кого пополняются ряды покупателей, если старшее поколение уже напокупало книг в советское время, а молодежь мало читает?

— Не напокупало оно книг, потому что их тогда не было. И насчет молодежи миф. Уже лет двадцать этим разговорам — и это неправда: молодежь книги читает. Иначе общество в целом деградировало бы окончательно. Понятно, что мы движемся по наклонной, но все же не так быстро, как об этом принято думать.

— Почему же по наклонной?

— Падают и всеобщий культурный уровень, и грамотность, и культура издания книг. Правда, сейчас происходит в некотором роде культурный разворот, все больше издательств выпускают книги такие, какими они должны быть, а не просто изделия из резаной бумаги. Да, они стоят недешево, но их приятно взять в руки, подарить, перечитывать. И их покупают.

Нынешнюю переводную литературу, например, я сам почти не могу читать. Сравнения с советскими переводами никакого. Такое качество — в России! Мы ведь в этом смысле и есть часть русского мира — зависим от того, что там издают.

— Чем у вас интересуется латышская аудитория?

— Например, книгами, которые на латышском не изданы и никогда не будут изданы ввиду маленькой аудитории — она просто не окупится.

Есть люди, которые предпочитают читать на русском языке даже переводную литературу. Во-первых, переводы богаче, во-вторых, на русском они стоят дешевле из-за того же размера аудитории. Кто читает? Как правило, не молодежь, люди от 35-40 лет.

— Наша читаемость с миром насколько сопоставима?

— Примерно такая же, только книги мы с ними разные читаем и политика книжная у нас разная. Скажем, у нас сниженный НДС на книги, спасибо на этом большое, хоть что-то — 12 процентов. Льготный, чтоб книги читали. Но когда мы вступили в ЕС, он был пять процентов, и его в одну ночь подняли до 21 процента в 2009 году. Так было восемь месяцев — не все выжили, — потом его все-таки снизили, но больше не делается ничего.

— А как в других странах?

— В России НДС 10 процентов. В Европе подход совсем другой. И НДС намного ниже — порядка четырех-пяти процентов, — и государственная политика на этот счет имеется. В Германии, например, есть правило единой фиксированной цены. Одна и та же книга всюду стоит одинаково, чтобы супермаркеты и книжные сети не удушили маленькие магазинчики. Одна из мер.

Во Франции есть система одного экземпляра. Любой магазин за госсчет может заказать издательству один экземпляр книги и поставить его на полку, чтоб новинки были доступны для читателей. Так государства заботятся о том, чтоб национальная культура не погибла под валом массовой иностранной.

Книга как предмет роскоши

— С другой стороны, если книга — предмет роскоши, то и чтение становится занятием элитарным. Ведь советское население отучилось читать.

— Не отучилось. Кто тогда читал книги, тот их читает и сейчас. Просто тогда было престижно иметь дефицитный товар на полках, поэтому их доставали по блату и ставили на видном месте — показать, что ты не хуже других.

— Электронные книги насколько подвинули «живые»?

— Был всплеск интереса лет пять назад; тогда был безумный прирост аудитории, ну и все. Они заняли определенную нишу, и развитие остановилось. США были лидером в этом деле, а в Европе они изначально не получили такой популярности. В той же Франции, например, бумажные книги очень популярны, особенно у молодых людей: сидят в парках, читают.

— Почему? Бумага дает особенное ощущение или дело в традиции?

— Именно ощущения. У меня самого две читалки, но они неудобные. Прочитал две-три книги, и они в голове сливаются. У тебя нет ощущения тактильного. Каждая книга по-своему сверстана — там другой шрифт, другое оформление, другая бумага, в конце концов, которую ты чувствуешь на ощупь, перелистывая страницы.

В электронной версии все сливается в одно целое, и через какое-то время ты не понимаешь, что и где читал.

— Вы сами что читаете?

— Современную русскую прозу — чтобы ориентироваться в русском литературном пространстве. В остальном — мемуарную литературу. Она дает больше информации о жизни.

Меня интересует период перед крушением империи, Гражданская война. Сейчас этого очень много издается, и еще огромное, невероятное количество неизданного. Хотя кажется, что все время книги появляются и все уже напечатано, тем не менее далеко не все.

— Кстати, мемуары — и борьба с фейками заодно.

— Ну да. Хотя не случайно говорят «врет как очевидец», там тоже нужно уметь отличать субъективность автора от фактов, но, по крайней мере, мемуары передают атмосферу эпохи. То, что сочиняют о ней нынешние литераторы, далеко не всегда аутентично.

— Местных авторов продаете?

— Так получается, что через Россию. Если пишущий человек хоть как-то выделяется на фоне остального, он рано или поздно попадает в Москву и его там издают. Издатели находятся в постоянном поиске авторов. Сейчас, конечно, свою книгу может издать любой, но это не значит, что она достойна оказаться на книжной полке магазина. Мы, во всяком случае, графоманию не поощряем.

(Press.lv.)

«Сейчас происходит в некотором роде культурный разворот, все больше издательств выпускают книги такие, какими они должны быть, а не просто изделия из резаной бумаги. Да, они стоят недешево, но их приятно взять в руки, подарить, перечитывать. И их покупают.

Похожие публикации