На II Международном конкурсе им. В. Андреева, в котором принимали участие молодые музыканты от Парижа до Магадана, ученики рижской музыкальной школы народных инструментов «Лира» заняли аж семь призовых мест

Легендарный Николай КАЛИНИН, дирижер Национального академического оркестра народных инструментов России, заинтересовался: кто тот чудак, который в Латвии преподает балалайку?

— Я, — ответил Виктор ЖИЛЯЕВ.

— А домру?

— Я.

— Но вы же директор школы!

— Да. И дирижер оркестра «Славяне», — смеясь, закончил он список.

— Сумасшедший! — констатировал Калинин.

Елена КОНИВЕЦ

Таких бы «сумасшедших» побольше, мир был бы много добрее, а наша жизнь светлее. На таких «сумасшедших» всегда держалась и будет держаться та духовность, которая не дает нам окончательно захлебнуться в собственных меркантильности и прагматизме, а миру — в озлобленности и равнодушии.

Вот уже три десятка лет Виктор Петрович ЖИЛЯЕВ пестует русскую культуру Латвии. С дирижерской палочкой в руках.

…Он с детства мечтал стать скрипачом. Но вот незадача — во время вступительных экзаменов заболел корью. В школу пришел, когда учебный год уже начался. Учителя только руками развели: увы, мест на скрипку нет. Вот на домру есть, да и то одно.

И баян в нагрузку!

Маленький Витька понятия не имел, что такое домра. Ему показали. Мальчишка послушал, нахмурил брови и вынес свой вердикт: «Беру, но только с нагрузкой». В роли нагрузки был назван баян. Так и ходил в музыкальную школу через весь город и шахтерские овраги: в одной руке папка, в другой — домра, на спине — баян.

Народные инструменты стали его судьбой. А домра — самой большой и нежной любовью всей его жизни. Много лет спустя Виктор Петрович Жиляев создал в Риге свою музыкальную школу «Лира». Уникальная школа, где учат игре на старинных русских народных инструментах. Единственная не только в Латвии, но и во всей Балтии! В 1994 году стал еще и дирижером оркестра «Славяне». Юные музыканты покорили публику Германии, Швейцарии, России, Швеции, Украины, Латвии, убедительно демонстрируя, что на трех струнах балалайки и домры, на гитаре и баяне великолепно можно исполнить все: от МОЦАРТА до джаза, от ЧАЙКОВСКОГО до рока.

Человек-оркестр

«Лира» рождалась в муках и терпении. Школу пинали как футбольный мяч. От сырого холодного полуподвала до сегодняшних уютных помещений в здании на ул. Смилшу прошла целая биография.

— Да, трудностей и препон пришлось преодолеть немало, — вспоминает Виктор Петрович. — С помещениями полная чехарда. Как-то школа поселилась в церкви Св. Петра, а там вдруг отключили отопление и свет. Не поверите, дети коченели от холода, занимались при свечах, но занятий не пропускали. А потом начали болеть, и тогда Наташа (жена В. П. — Прим. авт.) предложила перенести школу в ее квартиру, обычную серийную.

Мы там полгода занимались. Катастрофически не хватало инструментов. Мы вынуждены были искать их даже по свалкам. В лихие девяностые, когда повально закрывались клубы, на помойку выбрасывали «ненужный инвентарь», в первую очередь, конечно, русские народные инструменты. Мы подбирали все, не отказывались даже от поломанных: из нескольких собирали один…

Долготерпению, упорству, а главное — фанатичной преданности делу и невероятной работоспособности Жиляева можно было только позавидовать. Другой давно поднял бы белый флаг: помещений нет, инструментов не хватает, концертных площадок не добиться, — но его это только подстегивало.

Директор школы сам продолжал преподавать, репетировать со «Славянами» и ансамблем гитаристов, активно готовил конкурсантов, занимаясь с каждым индивидуально, сам писал для них партитуры, с ними ездил на конкурсы и гастроли. «Человек-оркестр» — как-то пошутили в его адрес коллеги. Как известно, в каждой шутке есть доля шутки. Но самое удивительное, что за долгие годы скитаний Виктор Жиляев умудрился не потерять ни одного ученика: ребята с маниакальной преданностью шли за любимым учителем, таская за собой рояль и ударные.

Сегодня «Лира» — это классы классических (фортепиано, скрипка, флейта, ударные) и народных (домра, балалайка, гитара, баян, аккордеон) инструментов. Есть вокальное и композиторское отделения. Есть оркестр народных инструментов «Славяне». Есть ансамбль гитаристов.

— Пилить гаммы вместо футбола и тусовок не каждый подросток согласится. Как вы находите с ними общий язык?

— Не думайте, что мне достаются сплошь идеальные, гениальные, послушные. Конечно, трудно, как с любым подростком. Но помогает опыт. Я ведь, как тот Новосельцев, сам был мать. Чувствую ребят на каком-то клеточном, интуитивном уровне. Многое им прощаю, но могу быть и жестким. Не понимаю и не принимаю лени — обидно, когда растрачивается талант. Да, не все, взрослея, остаются в музыке, кто-то выбирает другой путь. Но музыка в их жизни остается навсегда, она, как спорт, формирует их характер, помогает в становлении личности. Это факт.

…Руслану было три года, когда неожиданно умерла его мама. Мужчины осиротели. Это был страшный удар, особенно больно было, когда по ночам мальчонка во сне звал маму. Тогда Виктор Петрович поклялся: «Пока сына на ноги не поставлю — никакой личной жизни». Плоды сыновней самостоятельности Жиляев-старший увидел уже в первом классе. Мальчишка встречал отца с гастролей пирогом и наваристым борщом. В квартире царил идеальный порядок.

Каждый вечер в любую погоду отец и сын отправлялись гулять по набережной. Говорили обо всем на свете. Могли начать с Нюрнбергского процесса, а закончить ГРИГОМ.

— Никогда не говорил с сыном, как с маленьким, никакого снисходительного тона, никаких нравоучений. Только на равных. Сын это чувствовал и ценил…

Только когда Руслан стал студентом, понял: сын вырос, пора подумать и о себе. В 1992 году Жиляев приехал в Ригу, чтобы сделать Наташе предложение. Он знал девушку еще со студенческих лет. Каждое лето приезжал к родному дяде в Латвию на каникулы. Их дачи стояли рядом на берегу Гауи. Наташа согласилась. А вот чиновники — нет. «Не пущать!» — велели они. Виктор Петрович в полной мере испытал не себе гусеницы латвийской бюрократии. Были суды, штрафы, депортация.

Но Наталья и Виктор отчаянно сражались за свое право на счастье. Только после вмешательства в судьбу лауреата международных конкурсов, известного музыканта и дирижера международных и местных СМИ, радио «Свобода» чиновники сдались и через семь лет дали вид на жительство.

От мировой классики до народного перепляса

— Виктор Петрович, трудно в наши дни заниматься русской музыкой в Латвии?

— Безумно! Честно говоря, бывает так трудно, что порой хочется бросить все к чертям собачьим! Особенно когда приглашают на гастроли, а денег нет, когда не хватает средств на аренду зала, а скидок никто не дает. Но вот вхожу в класс, вижу десятки ребячьи глаз, их готовность и желание встречи с музыкой… Ну разве я могу их бросить? Нет. Это будет предательством.

Так сложилось исторически, что русская культура в Латвии начиная с царских времен всегда была на высоком уровне. Ею гордились, ее пестовали. Увы, сегодня все перевернулось с ног на голову. Русской культуре и музыке в частности не просто трудно — ей архитрудно. Не думаю, что сильно преувеличу, если скажу, что русской культуре сегодня объявлен откровенный бойкот. А ведь культура во все времена была и, надеюсь, останется категорией духовной.

Гнобить культуру любого народа в угоду сомнительных сиюминутных политических амбиций — иезуитство. Более глупое поведение государства по отношению к культуре, какое мы наблюдаем сегодня, и представить сложно. Никто от этого не выиграет, это иллюзии. Не вовремя г-н Шадурскис затеял глупую возню вокруг русских школ. Родители и дети сразу насторожились: значит, в Латвии перспектив нет?

У меня в оркестре играл очень способный мальчишка. Поступил в высшую Стокгольмскую школу, планировал в Риге получить бакалавра. Но, видя такое отношение к себе, собрался и уехал в Англию. Свою лучшую балалаечницу я послал учиться в Питер; думал, вернется, будет моей помощницей. А она окончила учебу да там и осталась. Потому что там перспективы, здесь — нет. Оркестр оголился. И таких случаев в последнее время много: талантливейшие, умнейшие ребята уезжают.

Это тревожный звонок прежде всего для государственных мужей — это их должно такое задевать, унижать. Но как раз их, похоже, такая ситуация мало волнует. А ведь страна катастрофически стареет, вымирает. Это признали уже даже западные специалисты-демографы…

— Тем не менее Дни русской культуры в Латвии проходят с 2011 года. Прошли они и в этом году?

— Низкий поклон организаторам, они проводят нужную, хорошую работу. Но некоторые действия оргкомитета я все-таки пересмотрел бы. Например, они приглашают питерский оркестр русских народных инструментов «Метелица». Профессиональный коллектив, имеющий колоссальную поддержку государства. А прием — это гостиница, аренда зала. Почему не дать возможность выступить нашим коллективам, которые хотят, могут и имеют что показать? Но у них нет средств, они откровенно обделены заботой и лаской со стороны государства. Вот над чем надо серьезно задуматься.

Справедливости ради скажу, что «Славяне» небольшое финансирование получают от Рижской думы. На смотре-конкурсе коллективов национальных меньшинств мы завоевали Гран-при и небольшое финансирование. Солировал, кстати, замечательный мальчишка — наш девятилетний балалаечник Георг Владислав Лацис…

— Оркестр народных инструментов многие воспринимают как фольклорный…

— Это два совершенно разных направления в музыке. Свои концерты мы всегда стараемся представить тремя блоками. Классика (Моцарт, Сибелиус, Григ, Чайковский) потрясающе звучит в исполнении народных инструментов. Далее современный блок — с неожиданной аранжировкой, насыщенными гармониями. И заканчиваем, как правило, джазовыми композициями. Народная музыка не живет только прошлым, она постоянно развивается и живет современной жизнью.

Пару лет назад у «Славян» случились гастроли в Швейцарии. Их помогла организовать бывшая ученица Елена Булавка. Но предупредила: особо теплого приема не ждите, публика избалована, даже самых именитых артистов встречает в полуоборот. И вот — концерт, вторая по значимости в городе площадка, легкий шумок в зале… Сытую швейцарскую публику «Славяне» порвали как тузик грелку. «Бис!», «браво!» и овации еще долго сотрясали стены церкви Святого Петра.

Та же картина в Берлине, в Русском доме. Встретили с прохладной снисходительностью. Ну оркестр народных инструментов, ну из Латвии. Малозначимое событие для сцены, где звучали всемирно известные имена. А тут какие-то школьники, балалайки, косоворотки, «Калинка»… Они вышли на сцену в строгих концертных костюмах и выдали программу от «Ave Maria» до джаза. Чопорные бюргеры кричали как дети: «Дас ист фантастиш!» Такого немцы явно не ожидали…

— А как латышская публика принимает ваши выступления?

— Мы выступали на разных столичных площадках: в Доме Черноголовых, Ave Sol, Большой гильдии, во Дворце культуры ВЭФ. Публика всегда принимает нас очень тепло. Мне запомнился такой случай. Выступали как-то в Цесисе. У мужчины в первом ряду заметил букетик цветов. Сыграли номер, второй, третий. Мужчина вручил солисту цветы и вышел из зала. Я слегка расстроился. Начинается второе отделение, вижу: сидит тот же мужчина, а в руках — охапка цветов. Он дарил их буквально после каждого номера!

В ноябре на празднике Дня независимости Латвии мы исполняли музыку Раймонда Паулса, Эмиля Дарзиньша. Очень неожиданно прозвучала композиция «Вей, ветерок!». Для Латвии это культовая песня, в разных регионах она звучит по-разному. Мы представили свою версию. Я внес в нее славянский драматизм. Начинается песня нежно, аккуратно. И вдруг — взрыв флейты, ритма, как свежий порыв ветра в знойный день. Получилось потрясающе красиво, латышским слушателям понравилось. Сейчас мы активно готовимся к 100-летию Республики, к Празднику песни и танца, в котором тоже примем участие…

— А дальше как из рога изобилия на вас посыплются даты и юбилеи…

— Да уж! В этом году исполняется 130 лет со дня рождения балалайки, в России дата будет широко отмечаться концертами. В следующем, 2019 году оркестр «Славяне» отметит свой 25-летний юбилей. В 2020-м — 30 лет музыкальной школе «Лира». И в том же году — 55 лет моей творческой деятельности. Так что работы предстоит много. Были бы силы, нашлись бы средства, а уж мы найдем чем удивить и порадовать публику…

(врезка 1)

«Лира» рождалась в муках и терпении. Школу пинали как футбольный мяч. От сырого холодного полуподвала до сегодняшних уютных помещений в здании на ул. Смилшу прошла целая биография…

(врезка 2)

«Почему не дать возможность выступить нашим коллективам, которые хотят, могут и имеют что показать? Но у них нет средств, они откровенно обделены заботой и лаской со стороны государства…

ФОТО У ИНАРЫ В МЕЙЛЕ

Похожие публикации