О русском фольклоре на латышской земле

Наталия ЯКОВЛЕВА родилась в Риге, окончила наш Институт транспорта и связи, факультет компьютерных наук и электроники, работает тестировщиком программного обеспечения. И вот уже 17 лет занимается в Студии аутентичного фольклора «Ильинская пятница»: когда девочке было 13, в нагрузку к аэробике и акробатике к ее расписанию добавились русские песни и танцы. Слушаем и знакомимся!

Людмила МЕТЕЛЬСКАЯ

— Мама всегда считала, что дети должны быть загружены как можно больше, и мы с младшей сестрой пошли на пение и танцы. Занятия проходили там же, где проходят сейчас, — в помещении Гризинькалнской средней школы рядом с Парком 1905 года, тогда это была Рижская русская средняя школа.

Мы приходим на репетицию, я смотрю: стоят девчонки, человек пять, в сарафанах, и поют непривычно громко. Больше никаких особых ощущений, никаких эмоций — не могу сказать, понравилось мне все тогда или нет. Наверное, нет. Я даже тогда, по-моему, не догадалась, что они народные песни поют. Ведь большинство людей народную песню совсем не так себе представляют. Им кажется, что народная песня — это то, что поют Надежда Бабкина, Надежда Кадышева и Пелагея…

Песня — народная, да не та

— Руководитель вашего коллектива — профессиональный музыкант?

— Сергей Александрович Олёнкин — увлеченный человек. Когда-то очень давно он услышал по радио, как поет этнографический ансамбль. Такое пение на самом деле очень энергетичное — впечатляет.

Он узнал, что в Санкт-Петербургской консерватории есть отделение музыкальной этнографии, что преподают там этнографы, музыкологи, этномузыкологи, что есть там программа, связанная с фольклором и традиционной культурой, и частью программы являются экспедиции. Поехал со студентами в экспедицию на русский север. А потом стал интересоваться, где можно записать что-то подобное на территории Латвии…

— То есть он допускал, что русская песня здесь не такая же, как в России?

— Нет, он как раз допускал, что здесь она такая же, как в России. И начал организовывать экспедиции в Латгалию, поближе к границе с Белоруссией или с Псковской областью. Изначально он записывал на диктофон только песни.

Постепенно пришло понимание, что отдельно песню записывать нельзя, в этом нет смысла — она не может существовать в отрыве от контекста, потому что всегда существовала в связи с обстоятельствами, исполнялась в определенный момент, а не просто так.

Чтобы песня ожила, нужно учитывать многое. Хотя, собственно, нам уже кажется, что она и не умирала. Просто был момент, когда народную песню презирали: ай, какая-то ерунда деревенская! Сейчас, пожалуй, наоборот, начинает приходить осознание, что это не такая уж ерунда и что все не так просто…

О дискотеках всех времён

— Вы занимаетесь одним и тем же делом в одних и тех же стенах под началом одного и того же человека 17 лет! А как аэробика, акробатика — отсеялись по пути?

— Очень долгое время, где-то с 13 до 18 лет, я занималась всем параллельно. Потом перестала заниматься аэробикой, потом, где-то года в 22, — акробатикой. Просто я никогда не стремилась быть профессиональной спортсменкой. Но эти свои занятия вспоминаю с большой любовью.

Они научили меня многому — терпению, усидчивости, умению целенаправленно работать. У меня были замечательные тренеры, с которыми я и сейчас поддерживаю отношения. Это целая эпоха моей жизни…

— Наверное, ваши спортивные занятия помогают и сейчас — ведь вы же не только поете!

— Конечно, традиционная культура включает в себя не только пение, но и движение, традиционный танец. Есть разные жанры. Особенно можно выделить обрядовые танцы, приуроченные к обрядам — календарным праздникам, свадьбам.

Другой жанр — бытовые танцы. Это и различные кадрили, и сольная, и парная пляски. Но это не выученный раз и навсегда танец, хотя фигуры известны заранее: он танцуется каждый раз как в первый раз. Люди просто собирались вечерами, и танцевали. А мероприятия такие назывались вечерки. Можно сказать, аналог наших дискотек.

Но песенного материала мы записали больше, чем танцевального, потому что на тот момент, когда наш руководитель записывал бабушек, они были уже в весьма преклонных годах — спеть смогли, а вот станцевать… Но одна кадриль у нас есть. Мы ее восстановили по словесному описанию.

Вроде бы, кажется: вот фигуры, вот шаги. А какой темп, насколько плавно человек двигается? На основании записанного нами материала это было довольно сложно разобрать. Но Псковская область — вот она, рядом, и можно предположить, что традиционный танец там был такой же. К тому же о тех танцах сохранились записи благодаря студентам все той же питерской консерватории…

— Просто они гораздо раньше начали этим заниматься.

— Конечно. Там организуется много мастер-классов и по традиционному танцу, и по вокалу. И когда сформировался наш ансамбль, мы стали участвовать в таких мастер-классах…

Узоры не для красоты

— Вокал, танец. А костюм?

— Изучением костюмов мы тоже занимаемся — они часть традиционной культуры. И те, в которых выступаем, мы сшили по образцам из Псковского этнографического музея. Исходя из допущения, что у нас здесь костюм был такой же. Причем стараемся шить сами.

Смысл как раз в том, чтобы почувствовать, насколько это здорово — одежду, которую ты на себя надеваешь, сделать своими руками и понять, что это не какой-то дурацкий вычурный сарафан, задача которого — произвести яркое впечатление на короткий срок. То, что мы поем, что танцуем и во что одеваемся, не нацелено на то, чтобы выйти на каком-то концерте на сцену и обратить на себя внимание, людей поразвлекать.

Чтобы получить какие-то сведения о том, как шить и вышивать, участвуем в соответствующих мастер-классах на территории России. Слушаем лекции о традиционном костюме, о его значении, о том, как его предположительно можно было бы расшифровать…

— Сравниваете латышские орнаменты с русскими?

— Там очень много общего. И очень много символов, которые согласно некоторым источникам можно расшифровать одинаково…

Общедоступный вокал

— Вы горожанка, родились и выросли в Риге и при этом занимаетесь тем, чем занимаетесь.

— Чтобы получить удовольствие от такой песни, чтобы мы ее вот так взяли и спели, и чтобы она хорошо получилась, надо вокалом заниматься, раскрепостить свой голос. Те-то люди с детства слышали, как их родители поют, и сами все время пели. Им не пришлось учиться, например, технике звукоизвлечения и многим другим вокальным приемам.

— С вокальными данными в «Ильинской пятнице» у всех все хорошо?

— По-разному. У меня вокальные данные весьма средние. К тому моменту, когда я начала заниматься в коллективе, учительница музыки в школе сказала: человек ты конченый и слуха у тебя нет совсем! Но попала я к Сергею Александровичу и вдруг обнаружила, что могу держать голос. Что мне надо просто учиться-учиться-учиться, и я смогу. Но бывает, приходит человек и в процессе занятий выясняется, что со слухом у него совсем плохо…

— …А желание есть, интерес к теме есть. Вот что ему делать?

— Он в любом случае приходит. Он поет, у него не получается, и мы договариваемся: слушай, мы сейчас попробуем тут сами, а потом — уже все вместе.

— Можно ли выступать человеку, который способен испортить вашу песню? Дело-то народное, а значит, всеобщее, общедоступное? Ведь на селе раньше слух тоже был не у всех, тем не менее, подпевать имел право каждый.

— На выступления мы все-таки идем тем составом, который спет и ноты берет те. Человек, у которого совсем ничего не получается, обычно сам понимает, что происходит. А на наших посиделках мы поем все — как получается, так получается.

Судя по рассказам бабушек, всегда бывали такие моменты: начинается песня, и обязательно подпевает кто-нибудь, кому медведь на ухо наступил. На него просто шикают: не мешай! Нормальные человеческие отношения, без сильных обид, но и без преувеличенного потакания. Как есть, так есть, у всех людей свои достоинства и свои недостатки…

Здоровая радость, здоровая грусть

— Есть религиозные традиции, и есть народные. И отношения между ними натянутые.

— Многие традиции, изучением и передачей которых мы занимаемся, конечно, идут страшно представить из какой глубины веков. Они идут из языческих времен. Когда Русь крестили, понятное дело, что церковь была против этих традиций, но все же делала какие-то допущения, что-то позволяла.

И, наверное, в наше время так все и осталось: церковь эти допущения делает. Есть праздник Рождества Христова, есть праздник Крещения, а в период от Рождества до Крещения — Святки: в старину в это время ходили колядовать, надевали страшные маски. И сейчас, насколько я знаю, есть батюшки, которые достаточно лояльно к этому относятся: люди, надо сходить в Рождество на службу, а потом — ну ладно, веселитесь, колядуйте.

Каждый человек хочет чувствовать себя гармонично в отношениях с окружающим миром, в общении с людьми. Получать от жизни здоровую радость, здоровую грусть, ведь в одной радости жить тоже как-то странно. И все это заложено в традиционной культуре — она воспитывает, помогает чувствовать себя гармонично.

— А если бы вы занимались латышской традиционной культурой, она помогла бы вам в этом же и в такой же степени?

— Конечно. Любая традиционная культура в этом помогает. Другое дело, что изучать предмет надо глубоко, ведь мы на селе не выросли…

Печка для посиделок

— У меня родилась идея, — продолжает Наталия, — найти где-нибудь в Латгалии старинный дом с печкой, с колодцем, и всем поехать туда пожить. Просто пожить. Готовить еду, пользоваться колодцем, собирать в лесу ягоды, можно попробовать хлеб настоящий испечь. Вечером устраивать посиделки, может быть, рукодельничать — я ведь уже умею пояс на дощечках плести, умею вышивать.

Можно потанцевать, а можно и просто посидеть, поговорить. У нас похожие мероприятия уже были, но в графике обязательно значились занятия. Здесь мы, конечно, тоже все равно споем, но это не будут занятия. Мне кажется, в этом будет определенный смысл.

— Вы придете к той жизни, о которой поете. Ведь до сих пор все было несколько вынуто из среды.

— А с другой стороны… Я честно себе признаюсь, что все-таки я очень городской человек. Хотела бы я уехать жить в деревню навсегда, жить без горячей воды, без душа? Вот честно: чувствую, что нет.

— Жить в городе и заниматься тем, чем вы занимаетесь: в этом особый смысл, особая красота.

— В общем, надо держаться. Жить и пытаться заниматься так, как мы занимаемся, не могу сказать что легко. Вот у меня рабочий день закончился в шесть часов вечера, и надо на репетицию. Я думаю: может, поеду домой, полежу? Но надо себя собирать. Вот это и называется — держаться…

«Традиционная культура включает в себя не только пение, но и движение, традиционный танец. Особо можно выделить обрядовые танцы, приуроченные к обрядам — календарным праздникам, свадьбам…

«Чтобы получить удовольствие от такой песни, чтобы мы ее вот так взяли и спели, и чтобы она хорошо получилась, надо вокалом заниматься, раскрепостить свой голос…

ФОТО — из архива героини.

Похожие публикации