Как старинные иконы обретают вторую жизнь

Иконопись — это особый вид искусства, который нельзя отнести к обычной живописи. Это место встречи Творца и человека, эстафета времен — прошлого, настоящего и будущего. «Икона» — слово греческое и переводится на русский язык как «образ». Недаром в русских избах испокон веков в красном углу висели образа, которые были окном в духовный мир, дарили людям просветление, надежду и передавались из поколения в поколение.

Елена СМЕХОВА

Увы, ничто не вечно под луной: иконы тоже стареют и ветшают. Стираются лики и краски, тронутые неумолимым временем… А в маленькой рижской мастерской на бульваре Райниса происходит обыкновенное чудо — художник-реставратор Татьяна ФРЕЗЕ дарит иконам вторую жизнь. В ее руках они вновь обретают утраченные краски, былые красоту и величие.

Прежде чем прийти к реставрации икон, Татьяна прошла удивительный путь. Иначе и быть не могло: в мир иконописи люди просто так не попадают, сюда нельзя прийти с улицы — шаг в эту профессию непременно имеет свою предысторию…

Генетический код

Татьяна родилась в Казахстане, через три года ее семья переехала в город Тольятти, где Таня провела детство и юность. Девочка любила петь, танцевать, окончила художественную школу, мечтала о творческой профессии. Но папа, желая дочке только добра, настоял на том, чтобы для жизни она выбрала «земную» специальность — например, юриста. Татьяна послушалась отца и безропотно поступила на юридический факультет в Тольятти. Но чем дальше училась, тем больше осознавала, что это не ее путь. Законы, нормативные акты и юридические казусы казались Татьяне засушенным гербарием, в котором не было ни жизни, ни фантазии, ни глотка свежего воздуха.

— Со второго курса я стала ездить по монастырям: меня очень привлекали иконопись и все, что касается сакральной живописи, — говорит Татьяна. — Это был внутренний поиск себя, который, вероятно, передался мне генетически: в моем роду немало верующих. Мамин дедушка был регентом, а папин — из семьи староверов, который крестил своих детей даже в советское время…

Арзамас — Рига

Татьяне было 20 лет, когда духовный поиск привел ее в Арзамас, где расписывали храм в женском Николаевском монастыре, и ей посчастливилось принять участие в этом таинстве. Татьяна вспоминает:

— Там, в Арзамасе, произошел самый удивительный случай в моей жизни. Я познакомилась с монахиней — красивейшей и умнейшей девушкой из… Риги. Для меня тогда это прозвучало как сказка. «А поехали ко мне в гости!» — неожиданно пригласила меня монахиня. Я приняла приглашение, отправилась в Ригу, где случайно (или не случайно?) познакомилась со своим будущим мужем. В 2004 году мы поженились, и я осталась в Латвии навсегда…

Больше к юриспруденции Татьяна Фрезе не возвращалась. Ее по-прежнему манила иконопись, но для этого нужно было повышать квалификацию. И тогда случай свел Татьяну с замечательной латвийской художницей Людмилой ПЕРЕЦ (о которой «СУББОТА» писала совсем недавно. — Ред.).

«Иконы находят меня сами»

— При помощи Людмилы Васильевны Перец я быстро восстановила все свои художественные навыки, полученные в Тольятти, поступила в Латвийскую академию художеств и выбрала профильную профессию — реставрацию, — говорит Татьяна Фрезе.

А дальше в ее жизни произошло еще одно обыкновенное (или все-таки необыкновенное?) чудо: буквально с первого курса юной студентке начали поступать звонки с просьбами реставрировать иконы. В то время Татьяна, будучи православным человеком, пела в хоре Кафедрального собора, затем — в Задвинской церкви. Круг знакомых постепенно расширялся, и все, кто узнавал, что Таня занимается реставрацией, говорили: «Вот у нас есть икона, которую нужно восстановить…»

Так продолжается по сей день: не Татьяна ищет иконы, а они как будто сами находят ее: идут и из церквей, и от людей, связанных верой, и из частных коллекций.

Миллиметры души

Таких специалистов, как Татьяна Фрезе, в Латвии можно буквально по пальцам пересчитать. Талант реставратора — особый дар. Человек, выбравший эту профессию, должен быть не только художником — он должен обладать редчайшим для творческого человека качеством — деликатностью по отношению к автору произведения. Ведь в работе реставратора, как и в работе врача, существует заповедь: «Не навреди!»

— Авторское вИдение нельзя нарушать ни в коем случае. Даже если тебе как художнику хочется что-то улучшить в работе живописца, ты не имеешь на это права и обязан вовремя остановиться, — считает Татьяна Фрезе. — Нельзя отступить даже на один миллиметр! Художник-реставратор не должен пытаться превзойти автора и создать новое, «улучшенное» произведение. Цель реставратора — максимально приблизить икону к ее сути, к ее времени и сделать так, чтобы она снова могла жить и дышать. Эта работа сказывается и на тебе, на твоем внутреннем развитии: терпеливо восстанавливая икону — миллиметр за миллиметром! — ты как будто восстанавливаешь в себе миллиметры души…

В поисках утраченного

— Иконы часто поступают в мастерскую темными, «больными», разрушенными от времени. В копоти, трещинах, царапинах… Изображение на них порой стерто до неузнаваемости. Первое, с чего мы начинаем работу с моей коллегой-помощницей Лигой Шлякотой, — это расчистка иконы. Если мы видим, что краска отходит от красочного слоя, то используем специальные клеи. Сначала их нужно подобрать, потом укрепить… Клей наносится очень осторожно, слой за слоем.

При этом нужно постоянно следить за реакцией иконы на каждое твое действие. Затем смотреть, не нужно ли полученный слой дополнить. Если видим, что он в дополнении не нуждается, то останавливаемся и прикрепляем на восстановленный фрагмент бумагу, которая дает возможность улечься краске. Потом эту бумагу нужно снять и оценить, насколько удачно идет восстановление.

Труд реставратора требует не только умения, но и терпения. Иногда процесс приходится повторять несколько раз, чтобы убедиться, нет ли нового поднятия красочного слоя. В результате — фрагмент за фрагментом — икона оживает, преображается и выздоравливает на глазах, как бы больна она ни была. Это сродни чуду и каждый день несет новые открытия…

По ту сторону Зазеркалья

Процесс реставрации икон завораживает. Это одновременно и таинство, и ювелирная работа, не допускающая ни единого промаха, ни одного механического, суетливого движения.

Сейчас Татьяна Фрезе и Лига ШЛЯКОТА восстанавливают икону «Господь Вседержитель с Предстоящими» известного во всей Балтии иконописца ФРОЛОВА. Его мастерская даже имела свою печать, которую и ныне можно отчетливо разглядеть на обратной стороне произведения.

Часть иконы тусклая и затертая. Часть фрагментов заклеена прозрачной бумагой, по мере снятия которой — это делается легким прикосновением пальцев — на иконе как по волшебству проступают новые свежие краски: с одной стороны — зеркало, с другой — зазеркалье… Рождаясь заново, икона открывает свои тайны.

Кстати, самой старой иконе, восстановленной в мастерской Татьяны Фрезе, более трех веков.

— Мы работаем для многих церквей Латвии, не только православных, но и старообрядческих. Например, несколько лет назад у нас была грандиозная работа — икона огромных размеров из даугавпилсского Борисоглебского кафедрального собора. Приходилось реставрировать и врезки — маленькие намоленные образа, которые старообрядцы имели обыкновение врезать в большую икону, и таким образом икона получалась двойной. Финансирует и поддерживает реставрацию икон Valsts Kulturkapitala Fonds, за что ему огромное спасибо…

Душа обязана трудиться

О чем думает реставратор в момент, когда трепетно прикасается к святыне? На этот вопрос Татьяна отвечает так:

— Каждая икона прекрасна, она таит в себе информацию и энергетику многих веков, стоит на грани прошлого и настоящего. Несмотря на толстые слои олифы, под которыми порой не разглядеть ликов святых, икона всегда несет в себе свет, и таким же светом озаряется душа человека, если, конечно, трудиться над ней…

Лучшей наградой за кропотливый труд реставратора будет ответный свет в душах людей, которые увидят обновленную икону и воспримут ее как откровение, высказанное линиями и красками.

«В руках художника-реставратора Татьяны ФРЕЗЕ старые иконы вновь обретают утраченные краски, былые величие и красоту…

«Цель художника-реставратора — максимально приблизить икону к ее сути, ее времени и сделать так, чтобы она снова могла жить и дышать…

Похожие публикации