Звезда российской эстрады будет играть на рижской сцене

В этом году у Геннадия Викторовича Хазанова юбилей. 1 декабря ему исполнится 70. Поверить в это сложно — энергичности, непредсказуемости и трудоспособности этого артиста может позавидовать любой двадцатилетний.
Теперь Хазанов живёт в буквальном смысле между Ригой и Москвой. Любит проводить время в Юрмале, где у него квартира. Шутя цитирует Бродского: «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…»
В Риге у него полным ходом идут репетиции «Смешанных чувств» в постановке Леонида Трушкина, и до премьеры остались считанные дни. В Москве — еженедельные съёмки в телешоу «Точь-в-точь», руководство Театром эстрады, концерты, дом и семья.
Мы встретились с Геннадием Викторовичем за кулисами Рижского русского театра в паузе между репетицией и отъездом артиста в аэропорт.
— Геннадий Викторович, какие пути-дороги привели вас в Рижский русский театр? Что предшествовало вашему решению играть на этой сцене?
— Понимаете, Москва сегодня — это огромное броуновское движение. Не просто большой город, а настоящий мегаполис, и театральный мегаполис в том числе. Я прожил в этом мегаполисе жизнь в режиме очень большой востребованности. И сейчас мне грех жаловаться — меня никто ниоткуда не убирает, и я никуда не собираюсь уходить. Но вместе с тем мне всё ближе становится позиция (в особенности применительно к театру), которую в своих стихах определил поэт Иосиф Бродский: «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…»
Потому сегодня мне всё больше хочется быть в таком уютном месте, как Латвия, — и конкретно Рижский русский театр им. М. Чехова… Во-первых, мы много лет знакомы с директором театра Эдуардом Цеховалом. Наша первая встреча произошла во время гастролей Рижского русского театра в Израиле больше десяти лет назад…
Во-вторых, мне очень импонирует атмосфера, которая царит в Рижском русском театре. В-третьих, в Риге живут удивительные люди. Здесь нет хамства, нет разнузданности — и это всегда было присуще тому пространству, которое в советское время называлось Прибалтикой. И несмотря на то, что уже давно всё это было ассимилировано большим количеством приезжего населения, всё равно до конца вытравить эти ценности не удалось. И мне в этом всём очень комфортно и хорошо.
— У вас есть недвижимость в Латвии?
— Да, у меня есть квартира в Юрмале.

И никаких точь-в-точь!

— Десять лет вы играли «Смешанные чувства» с Инной Чуриковой. Как после столь долгого творческого союза с одной актрисой вы чувствуете себя в партнёрстве с новой партнёршей — Галиной Российской?
— Пока я чувствую себя в процессе репетиций и могу высказать только одно — своё глубочайшее уважение актрисе Галине Российской. Она проделала колоссальный объём работы, тем более что наш спектакль держится практически на двух актёрах, имеет свои сложности и свои законы. Галина работает на максимуме возможностей и делает всё от неё зависящее…
— А вам приходилось прежде видеть актрису Галину Российскую на сцене?
— Нет, не приходилось. Мы были знакомы, но как актрису я её не знал. Решение о том, что Галина будет моей партнёршей, пришло не сразу, а в процессе наших разговоров с директором театра по поводу возможной постановки на рижской сцене «Смешанных чувств».
Мы стали обсуждать, кто может сыграть женскую роль. А сыграть её может отнюдь не каждая даже самая хорошая актриса. Потому что эта роль требует каких-то обязательных условий, в том числе и «возрастного коридора». И даже если бы в Риге сейчас была какая-нибудь Джулия Робертс и было ей 35 лет, она не подошла бы на эту роль…
Но я хочу обратиться с просьбой ко всем зрителям и журналистам, которые видели «Смешанные чувства» с Инной Чуриковой: не сравнивайте, пожалуйста, наш рижский спектакль с тем, что был поставлен в Москве. Это бессмысленно. Наш рижский спектакль будет совсем другим. И прежде всего потому, что дуэт Чуриковой с Хазановым и дуэт Российской с Хазановым — это разные дуэты. И Хазанов в партнёрстве с Российской будет совсем другим, нежели в партнёрстве с Чуриковой. А если он будет одинаковый — значит, он просто машина, заводной апельсин.
Но я уже точно вижу, как в процессе репетиций у нас с Галиной возникают в спектакле какие-то совершенно новые зоны, которых за все годы у нас не возникало с Инной Михайловной.
Посмотрим, конечно, что из всего этого получится. 9 апреля выйдем на зрительский суд. Но знаете, что я хочу сказать? Я хочу сказать, что у меня всё спокойно на душе. И этот покой от того, что здесь в театре очень хорошая, доброжелательная атмосфера.

Культура начинается с запретов

— Геннадий Викторович, а в реальной жизни вам часто приходилось испытывать смешанные чувства?
— Мне кажется, что нормальная жизнь — это всегда смешанные чувства. А когда чувства ни с чем не смешаны, стоит проверить, а чувства ли это вообще. Смешанные чувства — очень ёмкое философское понятие.
— В одном из интервью вы сказали, что для актёра самое главное — сострадание…
— Я не помню, в каком контексте это было сказано, но мне кажется, что сострадание вообще одно из самых важных человеческих качеств.
— В рамках телепроектов вы много общаетесь с молодыми актёрами. Свойственно ли им чувство сострадания? Или, напротив, современное актёрское поколение больше акцентируется на внешних формах выразительности, на техничности?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. Я очень поверхностно соприкасаюсь с молодой генерацией артистов. Но вместе с тем я не стал бы попрекать никакое поколение — ни то, которое предшествовало моему рождению, ни то, которое появилось после моего рождения. Потому что каждое поколение живёт по своим законам и своим мотивированным направлениям. А размышлять о том, что раньше люди были лучше, — это свойство брюзжащих стареющих людей.
Конечно, важно иметь вкус и прививать его. Конечно, важны позиции в искусстве. Но что делать, если Comedy Club имеет такое большое количество зрителей, слушателей и поклонников?! Слава богу, что никто насильно не заставляет их слушать.
Потому я против того, чтобы что-то у нас на сцене или на экране запрещали. Пускай всё будет. Потребители сами всё отрегулируют. Да, наверное, какие-то ограничители необходимы. Но это должно осознанно созреть и внутри самого общества.
Как говорил Юрий Михайлович Лотман, культура начинается с запретов. Но всё-таки в первую очередь он имел в виду внутренние запреты художника, а не внешние указания. Другое дело, что иногда художники испытывают сложности с самозапретами, и тогда внешнее вмешательство просто необходимо.
— А вам в жизни приходилось сталкиваться с внешними запретами?
— Ну зачем я вам буду рассказывать, с какими запретами я сталкивался? Зачем я буду рассказывать о том, сколько лет я был невыездным? И о том, под каким клеймом лежало моё дело в кабинете государственной безопасности? Сегодня это не предмет для разговора.
Наталия ЗАХАРЬЯТ.
Фото — Никита КУЗЬМИН (Baltnews.lv).

Похожие публикации