Зачем анафемой грозите вы России? Патриотическую оду «Клеветникам России» Александр Сергеевич Пушкин написал в 1831 году в Царском Селе, вдохновившись польским восстанием 1830-31 годов.

Стихи обращены к депутатам французского парламента и журналистам, демонстративно выражавшим сочувствие польскому восстанию и призывавшим к вооружённому вмешательству в русско-польские военные действия.

Антироссийскую кампанию тогда возглавлял Жильбер Лафайет, ставший председателем Польского комитета. Война с Европой казалась весьма вероятной многим.

В письме Петру Вяземскому Пушкин так оценивал ситуацию: «Варшава окружена, Кржнецкий сменён нетерпеливыми патриотами. Дембинский, невзначай явившийся в Варшаву из Литвы, выбран в главнокомандующие. Кржнецкого обвиняли мятежники в бездействии. Следственно, они хотят сражения; следственно, они будут разбиты, следственно, интервенция Франции опоздает».

«Озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою… — писал Пушкин Бенкендорфу. — Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападки иностранных газет».

Впрочем, в действенность своего слова Пушкин, похоже, не особенно верил. Его оду предварял эпиграф «Vox et praeterea nihil» — «Голос и больше ничего» (лат.). В смысле «пустые слова».

Нетерпеливые патриоты, европейское вмешательство в непонятные им славянские дела, от потрясённого Кремля до стен недвижного Китая… Не правда ли, кажется, что всё это происходит сегодня? Дежавю?..

Клеветникам России

О чём шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою

Враждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозою

То их, то наша сторона.

Кто устоит в неравном споре:

Кичливый лях, иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали

Сии кровавые скрижали;

Вам непонятна, вам чужда

Сия семейная вражда;

Для вас безмолвны Кремль и Прага;

Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага —

И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

И нашей кровью искупили

Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!

Иль старый богатырь, покойный на постеле,

Не в силах завинтить свой измаильский штык?

Иль русского царя уже бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

От потрясённого Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?..

Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

Примечания

Сии кровавые скрижали — многовековая борьба украинского казачества и крестьянства со шляхетской Польшей, а также польская интервенция 1610-1 гг., когда польские войска были в Москве и горел Кремль.

Прага — древнее варшавское предместье на правом берегу Вислы — связана с событиями 1794 г., когда Варшава была взята Суворовым.

«…На развалинах пылающей Москвы // Мы не признали наглой воли // Того, под кем дрожали вы» — то есть Наполеона.

Измаильский штык — намёк на взятие турецкой крепости Измаил войсками Суворова в 1790 г.

Похожие публикации