17 июля — день памяти святых царских страстотерпцев. В 2000 году последний российский император Николай II и его семья (царица Александра, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, наследник цесаревич Алексей) были канонизированы Русской церковью в лике святых. Их канонизация на Западе — в Русской православной церкви за границей — произошла ещё раньше, в 1981 году.

И хотя святые князья в православной традиции не редкость, эта канонизация до сих пор вызывает сомнения и споры.

Почему в лике святых прославлен последний российский монарх? Говорит ли его жизнь и жизнь его семьи в пользу канонизации и какие существовали доводы против неё?

Об этом журнал «Фома» решил побеседовать с членом Синодальной комиссии по канонизации святых, ректором Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиереем Владимиром Воробьёвым.

Смерть как аргумент: Николай «кровавый»

— Откуда такой термин — царственные страстотерпцы? Почему не просто мученики?

— Когда в 2000 году Синодальная комиссия по канонизации святых обсуждала вопрос о прославлении царской семьи, она пришла к выводу: хотя семья Николая II была глубоко верующей, к лику святых они могут быть причислены прежде всего за своё по-христиански воспринятое страдание и насильственную смерть.

Но всё же нужно было ясно понять и чётко сформулировать, за что именно была убита царская семья. Может быть, это было просто политическое убийство? Тогда их мучениками назвать нельзя. Однако и в народе, и в комиссии было сознание и ощущение святости их подвига.

Поскольку в качестве первых святых на Руси были прославлены благоверные князья Борис и Глеб, названные страстотерпцами, и их убийство также не было прямо связано с их верой, то появилась мысль обсуждать прославление семьи государя Николая II в этом же лике.

Страстотерпцы — это христиане, которые претерпели страдания («страсть» — в переводе с греческого) от своих близких и единоверцев — в силу их злобы, корыстолюбия, заговора.

Кроме того, семья Николая II была так невероятно оболгана и современниками, и советской властью, что необходимо было восстановить истину. Их убийство было эпохальным, оно поражает сатанинскими ненавистью и жестокостью, оставляет чувство мистического события — расправы зла с богоустановленным порядком жизни православного народа.

— Какие были доводы за и против канонизации?

— Мы очень педантично проверяли все доводы. Кто-то говорил, что этого нельзя делать потому, что государь Николай II был «кровавым», ему в вину вменяли события 9 января 1905 года — расстрел мирной демонстрации рабочих.

Но в результате исследования архивных материалов оказалось, что царя в это время вообще не было в Петербурге, он никак не был причастен к этому расстрелу и не мог отдать такого приказа — он даже не был в курсе происходящего. Этот довод отпал.

Подобным образом рассматривались и все остальные аргументы против, пока не стало очевидно, что весомых контрдоводов нет.

— А почему нельзя назвать их убийство политическим?

— Большевики не просто хотели уничтожить возможных претендентов на царский престол, им был ненавистен этот символ — православный царь. И, убивая царскую семью, они уничтожали саму идею.

Это становится понятным в контексте византийской интерпретации царской власти как служения «внешнего епископа церкви». А в синодальный период в изданных в 1832 году «Основных законах Империи» говорилось: «Император, яко христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. И в сем смысле император в акте о престолонаследии (от 5 апреля 1797 года) именуется Главой Церкви».

Государь и его семья были готовы пострадать за православную Россию, за веру, они так и понимали своё страдание. Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский писал ещё в 1905 году: «Царь у нас праведной и благочестивой жизни, Богом послан ему тяжёлый крест страданий, как Своему избраннику и любимому чаду».

Отречение: слабость или надежда?

— Как понимать тогда отречение Николая Второго от престола?

— Хотя царь и подписал отречение от престола как от обязанностей по управлению государством, это не означало его отречения от царского достоинства. В сознании всего народа он по-прежнему оставался царём. Так же его воспринимали и большевики.

Если бы государь в результате отречения стал обычным человеком, зачем и кому нужно было бы его преследовать и убивать? Когда кончается, например, президентский срок, кто будет преследовать бывшего президента?

Царь не добивался престола, не проводил предвыборных кампаний, а был предназначен к этому от рождения, над ним был совершён богослужебный чин помазания святым миром на царство.

От этого помазания Николай II не мог отказаться, не имея преемника, и это прекрасно понимали все. И, передавая власть своему брату, он отошёл от исполнения своих управленческих обязанностей не из страха, а потому, что был человеком смиренным и сама идея борьбы за власть была ему абсолютно чужда.

Он мог эмигрировать, организовать надёжную охрану, обезопасить семью. Но в 1906 году во время Кронштадтского мятежа государь после доклада министра иностранных дел сказал следующее: «Если вы видите меня столь спокойным, то это потому, что я имею непоколебимую веру в то, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи — в руках Господа. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей».

И незадолго до своей гибели он говорил: «Я не хотел бы уезжать из России. Слишком я её люблю, я лучше поеду в самый дальний конец Сибири».

В конце апреля 1918 года, уже в Екатеринбурге, государь записал: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой — да свершится воля Божия!»

— Но многие усматривают в отречении обыкновенную слабость…

— Да, человек властный, сильный в обычном понимании слова не отрёкся бы от престола. Но для императора Николая II сила была в другом: в вере, в смирении.

Великая княжна Ольга писала из заточения в Ипатьевском доме в Екатеринбурге: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него — он всех простил и за всех молится, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет ещё сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь».

— То, как жили и верили последние Романовы, повлияло на их канонизацию?

— Безусловно. Сохранилось множество материалов, которые указывают на очень высокое духовное устроение самого государя и его семьи: дневники, письма, воспоминания.

Известно, что Николай II построил множество храмов и монастырей, он, государыня и их дети были глубоко верующими людьми, регулярно причащались. В заключении они постоянно молились, а за три дня до смерти охрана разрешила священнику совершить литургию в Ипатьевском доме, за которой все члены царской семьи причастились.

А государь записал в своём дневники: «Я твёрдо верю, что Господь умилосердится над Россиею и умирит страсти в конце концов. Да будет Его Святая Воля».

Беседовала Валерия ПОСАШКО.

Джой

История царской собаки — единственного выжившего свидетеля убийства в Ипатьевском доме

«Чекист Михаил Медведев с первого выстрела застрелил насмерть Николая II. В это время я также разрядил свой наган по осуждённым. Результатов моих выстрелов я не знаю, т. к. вынужден был сразу же пойти на чердак, к пулемёту, чтобы в случае нападения на нас (во время этой акции) враждебных нам сил в своей пулемётной команде отражать это нападение.

Когда я вбежал на чердак — увидел, что в Горном институте, расположенном через улицу, загорелся свет. Хорошо были слышны выстрелы и сильный вой царских собак.

Я немедленно спустился в комнату казни и сказал, что стрельба в городе хорошо слышна, что очень силён вой царских собак, что против нас, в Горном институте, во всех окнах горит свет, но в это время, за исключением фрейлины и сына Николая, все уже были мертвы.

Я рекомендовал умертвить их холодным оружием, а также умертвить трёх царских собак, которые сильно выли. Четвёртую собаку как не производившую вой не тронули. Затем районный врач освидетельствовал всех казнённых и установил, что все они мертвы».

Так рассказывал об убийстве царской семьи в Ипатьевском доме член Уральского ЧК М. Кабанов. В его воспоминаниях есть неточность — царских собак было три, а не четыре: Джой, Ортипо и Джимми.

В августе 1917 года все три собаки отправились со своими хозяевами из Царского Села в ссылку в Тобольск, а позже — в Екатеринбург, где в июле 1918-го и была расстреляна императорская семья. После событий, описанных чекистом Кабановым, в живых остался только спаниель цесаревича Алексея Джой.

Один из охранников дома Ипатьева Анатолий Якимов вспоминал: «Дверь из прихожей в комнаты, где жила царская семья, по-прежнему была закрыта, но в комнатах никого не было. Это было ясно: оттуда не раздалось ни одного звука.

Раньше, когда там жила царская семья, всегда слышалась в их комнатах жизнь: голоса, шаги. В это же время там никакой жизни не было. Стояла только в прихожей у самой двери в комнаты, где жила царская семья, их собачка и ждала, когда её впустят в эти комнаты. Хорошо помню, я ещё подумал тогда: напрасно ты ждёшь».

Через восемь дней в Екатеринбург пришли белые. Во дворе Ипатьевского дома они нашли «бедное маленькое животное, полуголодное, бегавшее по двору Ипатьевского дома. Казалось, что собачка всё время искала своего хозяина и его отсутствие её так печалило и удручало, что она едва прикасалась к еде, даже когда о ней ласково заботились».

Джоя, который после трагедии почти ослеп, взял к себе полковник Павел Павлович Родзянко, служивший в белых войсках Восточного фронта. Вскоре он отвёз собаку в Омск, где в то время находилась бывшая фрейлина императрицы баронесса Буксгевден.

Узнав, что маленький друг убитого цесаревича Алексея здесь, она немедленно отправилась посмотреть на него. Почувствовав знакомого человека из той жизни, находящийся в отчаянии почти слепой пёс вскочил и побежал навстречу баронессе.

«Я никогда не видела собаку в таком волнении, — вспоминала она. — Когда я позвала его, он мгновенно выскочил из вагона и бросился через платформу ко мне, подпрыгивая и делая вокруг меня широкие круги, и не прильнул ко мне передними лапами, но вышагивал на задних лапах, как цирковая собака.

Генерал Дитерихс сказал мне, что он до этого никого так не приветствовал, а я приписала это тому, что моя одежда, которая была той же, что я носила в Тобольске, всё ещё имела знакомый запах.

Когда я ушла, Джой пролежал целый день у двери, через которую я ушла. Он отказался от еды и снова погрузился в своё обычное состояние отчаяния.

Что видел маленький Джой в ту ужасную ночь с 16 на 17 июля? Он до последнего был с императорской семьёй. Был ли он свидетелем трагедии? Очевидно, в его голове сохранялась память об огромном потрясении и его сердце было разбито. Вызывало большое сочувствие наблюдать этого немого друга, который так живо сохранял память о цесаревиче.

О маленьком Джое хорошо заботились. Полковник Родзянко взял его в Англию, и он провёл свои последние годы в самых комфортных условиях, но прежнее его настроение так и не восстановилось».

Полковник Родзянко передал Джоя англичанам. Они увезли собаку в Англию, где её приняли в семье короля Георга, кузена императора Николая II. Свою жизнь Джой дожил при английском дворе в Виндзоре.

Татьяна МАНАКОВА,

автор-составитель мемуаров баронессы Софьи Карловны БУКСГЕВДЕН, фрейлины царицы Александры Фёдоровны.

Похожие публикации