Юлия Комарова — мама шестерых детей, а также филолог и переводчик с английского языка, прислала нам письмо из Севастополя. И рассказала о личных ощущениях от происходящих событий. Это взгляд не политика, а обычного человека. Как есть.

Меня часто спрашивают: что означает присоединение к России лично для тебя? Не смущает ли тебя способ, которым это было сделано? И неужели севастопольцам действительно было так уж плохо на Украине?

Коротко здесь не ответишь. Вот такой пример приведу для наглядности. Я больше 15 лет жила в Подмосковье, в Красногорске. Никто меня там не притеснял, это были замечательные годы сразу после университета. Мы с мужем приобрели там квартиру, обставляли её, радовались. Дети там родились — бОльшая половина детей.

Но все эти годы я жила с одной мыслью: вот бы вернуться в Севастополь! И когда представилась такая возможность, я ринулась без раздумий на родину, буквально бросив всё. И я была (и есть) счастлива, хотя здесь у мужа проблемы с работой, живём мы гораздо скромнее, чем в Москве, и очень скучаем по тамошним друзьям.

Поэтому я так скажу: дело не в притеснениях (мы прекрасно уживались всегда и с татарами, и с украинцами, и с греками, и с кем только можно здесь, в Крыму), дело в глубинном ощущении себя русскими, в тоске по Родине, в ощущении оставленности и даже предательства по отношению к себе, с которым севастопольцы жили больше 20 лет после развала Союза.

И нет ничего удивительного, что им не нравилось и то, что мэра города назначал и присылал в Севастополь Киев, и то, что в городе, абсолютно русскоговорящем, всё больше было украинского языка (многие старики его просто не понимали): и по телевидению, и на рецептах в аптеках и т. д.

Всё-таки украинизация проходила на самом высоком уровне — чего только стоили заявления Тимошенко о том, что Севастополь нужно огородить колючей проволокой и насильственно украинизировать. И особенно было обидно то, что город русской славы как-то не очень котировался украинцами: переписывание истории, насаждение новых героев — это был, прямо скажем, нож в сердце для тех, кто историю любит и знает. Поэтому всегда в Севастополе были популярны плакаты: «Мы имеем право на историю и русский язык». И всё равно севастопольцы мирились с этими неудобствами, приспосабливались и даже почти смирились и успокоились.

* * *

Но именно поэтому пресловутый закон о языке, который умудрились поставить на голосование в первый же день победы новой власти, переполнил чашу. Нет, ну правда. Почему Майдану можно хотеть другой жизни и требовать улучшений, а севастопольцам нельзя? Я уж не говорю об угрозах «Правого сектора» — слышали о «поезде дружбы»? Кому понравится, что их семьям угрожают расправой только за то, что они говорят на русском?

Конечно, практически все севастопольцы вышли на площадь. И потребовали давно желанного — статуса русского города. Никто даже и не думал, что весь Крым присоединится к этому, никто ничего не продумывал заранее. Но когда так получилось, ликование было грандиозным. Я такого единения народа просто никогда в жизни не видела. И забыть теперь не смогу. Впервые народ был не массой, не толпой, а именно народом, что бы там ни говорили враждебные СМИ.

* * *

И все разговоры о подготовке и планировании этой операции «захвата» Крыма… я не думаю, что это правда. Я так думаю, что Путин просто быстро сориентировался (надо отдать ему должное, не в пример украинскому правительству), взвесил все «за» и «против» и принял решение нас поддержать. Правда, надо оговориться, что я вообще не верю в то, что большая политика может быть человечной, — просто интересы геополитики совпали нечаянно с интересами простых людей.

Он ведь долго молчал и не высказывался, а мы тут сидели на нервах: предаст нас Россия или поддержит? Именно так ставили вопрос жители Крыма.

Понятно же было, что националистическое украинское государство не будет приветствовать тех, кто хотел уйти, отделиться. А потом… появилась надежда, что мы не одни со своей тревогой, со своей самообороной и со своей бедой.

Потому что это беда, когда разделяется страна, когда революция делит семьи, друзей и знакомых. Волна ненависти и злобы обрушилась на нас со стороны тех, кто раньше считался братским народом. Это ужасно больно было (и есть) осознавать. Потому что я лично не испытываю таких чувств.

У меня и родные, и друзья остались на Украине, в Киеве. И так это неправильно, когда уже в этих семьях, внутри, идут революция, разделение, ссоры. Звонит мне подруга и плачет… И не от счастья совсем. И я не понимаю: почему Крым был хорош для россиян, когда был в составе Украины, а теперь он плох для украинцев, когда стал российским? Почему нельзя принять этот факт как историческую реальность? Как приняли факт передачи Крыма Украине в своё время севастопольцы?

Я лично вижу в самом акте референдума победу демократии здесь, на нашем полуострове. Люди шли голосовать с радостью, устроили потом сами народные гулянья — никто не хотел расходиться по домам.

Мы живём на окраине города. Здесь смешанное население, есть украинцы — и люди, говорящие на украинском, есть армяне, есть русские. Рядом стоят богатые виллы бывших партийных боссов. А есть и развалюхи, в которых доживают свой век старушки. И поверьте, буквально все воспринимают воссоединение с Россией нормально, нет никакой агрессии, недовольства и недоверия друг к другу. Большинство голосовали за Россию и не скрывали этого. И я уверена, что все эти цифры голосования — честные. Везде народ радовался и даже плакал от счастья.

* * *

Я не говорю, что все до одного были довольны. Были и недовольные, наверное. Но всем угодить никогда не получится, таковы реалии жизни. Для этого и придумано голосование.

И люди, простые россияне. Вот кто нас сразу понял и поддержал! Многие писали мне в тот день, что рады, как будто свершилось их заветное желание. И они тоже всегда ощущали общность с народом Крыма. Тут какие-то такие сложные и запутанные отношения, такие глубокие связи, что никому не распутать. Это что-то на уровне крови, почти генетика.

И очень странно мне было слышать от других «простых» россиян речи о том, что нищие крымчане ищут каких-то выгод и стремятся отобрать их большие деньги и «подсидеть» их детей в грядущем поступлении в вузы.

Вот уж о чём никто не думал, так это о материальной выгоде. Сравнение пенсий и пособий и т. п. льгот в России и Украине крымчанами воспринималось скорее как бонус, а не как главная причина воссоединения.

В моей ленте в «Живом журнале» русские очень осторожно интересовались: «А не считаете ли вы русских оккупантами? А как вы лично относитесь к России?» и «Как не хотелось бы вас разочаровать!». А вот со стороны некоторых украински настроенных знакомых пролилось столько неожиданной злобы… Мне лично неприятно, когда инакомыслящих называют ватниками и совками, а Россию обзывают рашкой. Я ни к кому не обращалась с оскорблениями, не желала разрухи Украине. И не считаю, что все украинцы бандеровцы.

Слышать такое и больно, и неприятно. С любой стороны. Не мы затеяли Майдан. А вот тем, кто всё это затеял, следовало бы просчитать ситуацию. Тем более что все олигархи на Украине остались на местах, и украинскому народу не стало легче жить. И это, пожалуй, самое обидное в этой ситуации. Но и самое предсказуемое. Увы.

Всё дело в том, что крымчане не против украинского выбора. Они просто сделали свой — в пользу России. Я лично жду от России любви и дружбы, мира и спокойствия. Вот это самое главное.

Похожие публикации