Леонид Рошаль — живая легенда медицины, имеет множество российских и международных званий и наград, возглавляет институт неотложной детской хирургии и травматологии — одну из лучших клиник мира. Но на его визитке написано просто: «Детский доктор».

— Я прежде всего педиатр, — на всякий случай ещё раз уточняет Леонид Михайлович.

Сотни юных пациентов здоровьем и самой жизнью обязаны доктору Рошалю, которого во всём мире называют совестью медицины.

В Юрмале Леонид Михайлович был впервые — в качестве сопредседателя Международного форума русскоговорящих врачей «Новая волна в медицине», и участники форума из разных стран за ним ходили толпами. В город у моря, который очаровал его с первого взгляда, 80-летний доктор приехал за рулём собственной машины.

— Из Москвы к вам два дня добирался. Обратно нужно за день успеть. Спешу…

«Субботе» удалось пообщаться с Леонидом Рошалем.

Программа «Здоровье»

— Леонид Михайлович, у вас масса дел. И всё-таки вы согласились стать сопредседателем Международного форума русскоговорящих врачей. Почему?

— Я благодарен организаторам этой конференции. У наших стран общая граница, и она должна быть дружественной. Мало ли что в истории было? Это надо оставлять в стороне и думать о том, что будет дальше, искать пути сотрудничества, используя для этого возможности русского языка. А они огромны! Русскоговорящие врачи есть во всём мире: в Германии, Франции, азиатских странах, бывших республиках Советского Союза. У них богатый опыт, которым нужно обмениваться. Уверен, что этот форум — только первая ласточка. В следующем году, со мной или без меня, вы соберётесь снова.

— Что вас связывает с Латвией?

— Впервые я соприкоснулся с вашей страной в 1957 году, когда в Москве проходила первая студенческая конференция при кафедре детской хирургии. Я был старостой студенческого кружка, а председателем конференции был профессор Александр Биезиньш, отец латвийской детской хирургии. Очень знающий, тактичный человек, его все безумно уважали. У меня сохранилась фотография с этой конференции, и я передам её в музей медицины, который создаётся сейчас в России по аналогии и при сотрудничестве с латвийским музеем имени Страдиня.

Тогда контакты и завязались. После этого я неоднократно бывал в Риге. Подружился с вашим выдающимся кардиологом Янисом Волколаковым. Ехал к вам, мечтая обняться с другом — выдающимся хирургом Янисом Гауенсом. Мы давно знакомы с Виктором Калнберзом. Это великий человек! Его надо слушаться, он плохого не посоветует.

— Интересует ли российских медиков опыт Латвии?

— Все постсоветские страны сейчас ищут подходящую модель здравоохранения. Нам интересно изучить латвийский опыт, чтобы понять, что вы потеряли и что приобрели, когда ликвидировали советскую систему, ввели врачей общей практики, платность услуг.

Мы у себя в России пытаемся обеспечить бесплатное лечение. Я считаю советскую систему здравоохранения — если она финансируется нормально — одной из лучших в мире. Можно сколько угодно ненавидеть коммунистов, но зачем ломать то, что работает?

Хотя и в России частный сектор развивается. Те, кто могут платить, пусть платят. Но большинство народа — до 70 процентов — не имеет денег, а значит, платить за них должно государство. Потому что дороже здоровья ничего нет. Это безобразие, когда в одной палате лежат платные и бесплатные больные. Я боюсь коммерции в медицине!

— Россия страна богатая. А если в бюджете денег нет?

— Это всё болтовня! В стране как в семье — кто-то тратит деньги на путешествия, кто-то дорогие галстуки покупает… Те три-четыре процента ВВП, которые выделяются на здравоохранение, — в два-три раза меньше, чем нужно. И это проблема не денег, а ментальности, которая схожа у руководства наших стран.

«Не умею быть миллионером»

— Вы не оставляете надежды её изменить… Что получается?

— В 2008 году Общественная палата — а я был председателем её комиссии по здравоохранению — приняла судьбоносное решение: признать здравоохранение в России неудовлетворительным и не соответствующим Конституции РФ, и государство стало думать, что делать. Так родилась программа «Здоровье», были выделены деньги. Теперь уже и президент страны, и премьер знают слово «профилактика»…

У участковых врачей были мизерные зарплаты, Путин поднял их с шести до 16 тысяч. И таким образом спасли первичное звено. Мы сохранили и систему участковых педиатров по стране, за зарплаты продолжаем бороться, но идея приближения квалифицированной медицинской помощи к пациенту правильная.

Когда в наш институт неотложной детской хирургии и травматологии приезжают американцы, немцы, они не верят, что такое может быть в России. Все компьютеризировано, на крыше — вертолётная площадка. Но самое главное — это хорошие кадры, которые обучались и в России, и за рубежом. Три года назад здравоохранение получило 640 миллиардов рублей. Таких денег мы никогда в жизни не видели! Но всё равно этого мало…

— Парадокс: вы считаете себя исключительно детским доктором, а не политиком, но, по опросам, входите в топ самых популярных людей России, занимая почётное место сразу после Путина, Медведева и Шойгу. Это ведь ваше имя помогает поднять здравоохранение в России?

— Я не принадлежу ни к одной партии, ничего хорошего от политики никогда не видел и не вижу. Я совершенно самостоятельный человек. Живу по своим законам — говорю, где правда, где неправда, вот и всё.

— Многие медики становятся очень состоятельными людьми. А уж вы-то должны быть миллионером!

— Я не стал миллионером, потому что я не умею быть миллионером. Я человек государственный, получаю заработную плату. Никогда не занимался частной практикой и за всю жизнь не взял рубля с больного. И, как видите, жив-здоров, с голоду не умираю.

— Ваш рецепт: как сохранить бодрость и работоспособность до седин?

— Не делать глупостей. Серьёзно? Я ничего специально не делаю. Генетика, наверное… Спортом не занимаюсь, физкультурой тоже. Времени не хватает. Правда, я не курю, не пью. И сейчас стал умерен в еде. Ничего жареного не ем, даже от своей любимой картошки с луком отказался. Ем овощи, фрукты, ем рыбу, очень редко мясо.

Лечить противника

— Некто Слуцис, медик из эмигрантов, однажды заявил, что его семья пострадала от коммунистического режима и потому он не может русского лечить так же, как латыша…

— Это фашизм! Доктор обязан лечить всех одинаково.

«Сумочки оставляйте за дверью»

— Как вы относитесь к «благодарности», которую пациенты приносят врачам в конверте?

— Когда врач говорит: «Ты мне заплати, а я тебя обследую», — это в прокуратуру. А если человека вылечили и он ушёл с чувством благодарности, а потом принёс в конверте деньги, то это никакая не взятка. Я сам месяц лежал в больнице и когда выписывался, то думал, что подарить санитарке, которая за мной ухаживала, медсестре, завотделением, профессору. И мне было бы очень обидно, если бы они сказали: «Нет, профессор, не надо!» Хотя я сам очень строг в этом плане. Когда ко мне приходят на приём, я прошу сумочки оставить за дверью.

«Дети не должны страдать из-за взрослых»

Вот далеко не полный список фактов, которые не нуждаются в комментариях:

В 1988 году доктор Рошаль со своей командой помогает детям при землетрясении в Армении, в 1990-м — в Иране, в 1991-м — в Сан-Франциско (США), в 1992-м — в Египте, в 1995-м — в Японии и на острове Сахалин.

В 1998 году Рошаль дважды летает в Афганистан, перевозит детей, пострадавших от землетрясения, в Таджикистан, оказывает помощь детям, пострадавшим на железнодорожном перегоне Челябинск — Уфа.

Помогает детям во время первой чеченской войны.

В 2002 году Рошаль — посредник в переговорах во время захвата московского театрального центра на Дубровке, оказывает медицинскую помощь заложникам. Задержан террористами на пять часов.

В 2004 году помогает детям, пострадавшим в катастрофе в аквапарке «Трансвааль», посредник в переговорах с террористами во время захвата школы в Беслане.

В 2009 году — помощь детям во время войны между Израилем и «Хамасом».

— Леонид Михайлович, что заставляет вас лезть в самое пекло? Ведь это же опасно…

— Меня часто об этом спрашивают. Я считаю, что дети не должны страдать из-за глупости взрослых. А во время катастроф врачей всегда не хватает. Я уверен, что помощь детям должны оказывать детские врачи, и это я доказываю всю жизнь. Некоторые говорят: какая разница? А она огромна! При этом в два раза меньше умирает детей, в два раза меньше их становится инвалидами.

Рубец на щеке у девочки или шрам у неё на животике может повлиять на всю её жизнь. Девочке из Алжира, получившей тяжёлую травму, хотели ампутировать ногу, а мы привезли её в Москву, в свой институт, и спасли конечность. Дети во всём мире одинаковы. Они смотрят на нас с надеждой, и мы должны её оправдать.

— Правда ли, что ваша команда работает бесплатно?

— Основа нашей команды — сотрудники нашего НИИ травматологии. И да, мы работаем без зарплаты. Такого больше нигде в мире нет. У нас всегда всё готово, чтобы, если что-то случилось, сесть в рейсовый самолёт и улететь туда, куда надо. Находятся добрые люди, которые оплачивают наши перелёты, снабжают медикаментами и прочим. Мы не везём с собой госпитали, а работаем в местных условиях, с местными врачами, передавая свой опыт. Вот мы жалуемся, что у нас плохо, но если бы вы хоть час провели в Афганистане, вам показалось бы, что вы в раю.

— Кто может попасть в вашу команду?

— Квалифицированные и добрые люди.

— Не трудно найти добровольцев для такой работы?

— У нас длинная скамейка запасных. С 1988 года никто не ушёл.

— На форуме в Юрмале вы показывали фотографии искалеченных в катастрофах детей. Страшно…

— Да, это не прогулка в лес, это серьёзная работа. Но когда работаешь, страха нет. Нужно быть нормальным профессионалом, поставить диагноз, назначить лечение, успокоить ребёнка, родителей, это очень важно, потому что когда ребёнок болеет, родители сами становятся больными.

— Как вы отвлекаетесь от этих воспоминаний?

— Да никак. Мы такие же люди, как все, и так же переживаем. Быть с холодной душой нельзя, всё равно рубцы остаются.

— Вы когда-нибудь считали, сколько детей вылечили?

— Нет, не могу считать.

Похожие публикации