В Юрмале будут снимать новый фильм по самой печальной на свете повести Шекспира

Нам есть чем похвастаться: исполнителя роли Ромео латвийская студия «KRUK-films» нашла, благодаря «Субботе». Продюсеры абсолютно случайно открыли один из наших прошлогодних номеров и увидели фотографии первокурсника ГИТИСа и выпускника 40-й рижской средней школы Германа Андреева, которого, благодаря участию в акциях и проектах «Субботы», мы шутя называли подшефным юным артистом нашей редакции.

«Это тот, кого мы искали!», — сказал режиссёр Марис Мартинсонс. И буквально через несколько дней Герман успешно прошёл по скайпу (!) первые пробы на роль Ромео.

Исполнительницу на роль Джульетты нынче полным ходом ищут среди юных латышских актрис.

Наша газета в итоге получила эксклюзивное право первой узнавать все подробности со съёмок картины под названием «Romeo n’ Джульетта».

Начало съёмок намечено на июль. Выпуск картины в прокат — в первой половине 2014 года.

Латышская версия «Ромео и Джульетты» имеет все шансы стать третьей по счёту знаменитой экранизацией великой шекспировской трагедии. Правда, не в буквальном прочтении, а в косвенном. Суть драмы и даже имена героев останутся неизменными. А время и место событий перенесутся в наши дни, в великолепную и противоречивую летнюю Юрмалу.

Шекспировские пророчества на латвийской земле

Идею снять фильм про русского парня Ромео и латышку Джульетту, живущих в современной Латвии, режиссёр Марис Мартинсонс вынашивал долгих три года. За это время он даже успел в разных концах света снять три художественных картины — «Амайю» в Гонконге , «Тихую ночь» в Лос-Анджелесе, «Oki — посреди океана» в Лос-Анджелесе, а также получить несколько международных призов и перебраться из соседней Литвы на постоянное место жительства в родную Латвию.

К слову сказать, на информационных кинопорталах Мариса Мартинсонса по сей день называют литовским режиссёром латвийского происхождения. Он единственный сегодня в Балтии, чьи картины дважды выдвигались на «Оскар» в номинации «Лучший иностранный фильм» — сначала от Литвы, затем от Латвии.

По своей сути Марис космополит, стоящий выше национальных препирательств и испытывающий явную боль за то, что происходит с его родной страной последние двадцать с лишним лет.

— Так сложилось, что восемнадцать лет своей жизни я прожил на родине жены в Литве, — рассказывает Мартинсонс. — Уехал из Риги в 1991 году, это было время, когда все жили надеждой на прекрасное будущее независимой Латвии и с энтузиазмом готовы были строить новое государство.

Какое-то время я жил между двумя городами: то в Риге несколько дней поживу, то в Вильнюсе. А потом у нас с женой родился сын и я задержался в Литве на восемнадцать лет. В Ригу приезжал максимум один-два раза в год. А когда три года назад я вернулся сюда окончательно, то был крайне поражён всем тем, к чему люди здесь давно, кажется, привыкли — острым изменениям национального и социального характера.

Поскольку я всё-таки уехал из Риги в возрасте 30 лет и хорошо знал с чего начиналась идея строительства независимой Латвии, я смог очень чётко увидеть всё то, что из задуманного реально свершилось, а что нет. Ведь за точку отсчёта я брал не прошлый год и не вчерашний день, а 90-е годы.

И эти наблюдения показались мне как творческому человку очень интересными для осуществления моей давнишней режиссёрской мечты снять фильм «Ромео и Джульетта». В один прекрасный момент я просто понял, что корни событий, описанных Шекспиром в этой пьесе, имеют много общего с тем, что происходит сегодня в Латвии.

Я стал буквально подкладывать эпизоды трагедии под наши ситуации и чем больше углублялся, тем больше убеждался в том, что «Ромео и Джульетта» очень точно вскрывает проблемы, живущих в Латвии двух общин. Только если у Шекспира никто не помнит причин вражда между двумя равно уважающими семьями, то у нас всё наоборот.

По первому замыслу Мариса Мартинсонса, действие его новой картины «Ромео и Джульетта» должно было начинаться в 1939 году, далее захватывывать время Великой Отечественной войны и 90-е годы, а завершаться в дне сегодняшнем. Но когда он сделал набросок сценария, понял, что получается фильм-эпос, который в современных латвийских реалиях сделать будет невозможно.

Но если фильму суждено родиться — обстоятельства всегда сложатся так, чтобы он родился.

— Мне повезло — однажды я встретил такого человека как Нил Сакс, журналиста и фанатика Шекспира, — рассказывает режиссёр. — Мы говорили с ним на самые разные темы, а прощаясь он сказал, что более всего из моих проектов ему нравится «Ромео и Джульетта».

Так мы стали работать вместе. В первую очередь отказались от всего моего большого эпоса. Я дал Нилу полную свободу для работы и в итоге у него получился очень острый, интересный и современный киносценарий, где каждый эпизод имеет прямое пересечение с эпизодом из трагедии Шекспира.

Многие люди сегодня меня спрашивают: а как всё закончится? Так же как у Шекспира? Ну, конечно. А как же иначе?! Фабула и суть останутся неизменными. Вот только поэтическим слогом наши герои, конечно, говорить не будут. Времена нынче другие, непоэтические.

— Многие считают, что если бы Ромео и Джульетта остались жить, то их великая любовь разбилась бы об элементарный быт…

— Жанр трагедии издавна имеет свою миссию — дать катарсис зрителю, через который он может прийти к чему-то светлому.

А что до любви — да, она не может быть бесконечной и в большинстве случаев приходит для того, чтобы человек её пережил и потом мучился всю жизнь (смеётся).

Про Латвию и русский язык

— На каком языке будете снимать фильм?

— На русском и латышском. В кинотеатрах фильм будет идти с титрами.

— Латышская семья Капулетти и русская семья Монтекки будут у вас враждовать друг с другом на почве национального вопроса?

— В буквальном смысле — нет. Трагизм нашей истории в том, что молодые люди Ромео и Джульетта, которые родились уже в независимой Латвии, не испытывают языковых проблем в общении друг с другом.

Но эти проблемы остро испытывает само общество, в котором они живут, проецируясь словно вирус на каждую отдельно взятую семью и далее на каждого человека. В итоге одно поколение заражает этим вирусом другое и конца этой болезни не видно.

Может кому-то эта тема уже и надоела, но за три года, что я здесь живу, я каждую неделю черпаю из нашей жизни новые ситуации, актуальные для этого фильма. Так, например, если бы я снимал его в прошлом году, то одним из событий в нём обязательно был бы референдум за русский язык.

— Каково ваше личное мнение относительно присутствия русского языка в Латвии?

— Надо ли учить русский язык или не надо — об этом не надо даже рассуждать. Русский зык надо знать. Потому что язык — это дверь в будущее, возможность двигаться дальше.

Я лично очень рад, что мой сын закончил третий класс в школе, где уже с первого класса учат русский язык. А если говорить о творческих людях в Латвии, то я очень уважаю тех, кому удаётся поступить в театральные вузы в Петербурге или Москве. Потому что это вузы, где латыши могут получить мирового уровня образование.

В своё время я сам мечтал поступить во ВГИК, но так случилось, что закончил факультет режиссуры драматического театра в Латвийской консерватории. Хорошо помню, как был счастлив, когда наши педагоги смогли договориться о том, чтобы мы с однокурсниками смогли поехать посмотреть репетиции Анатолия Эфроса. Москва была для нас тогда театральной меккой.

По возвращению же из Литвы, практически первый вопрос, который я себе задал и не нашел на него по сей день ответа: почему русские не участвуют в конкурсах на гранты местного Киноцентра?

Нигде же не написано, что в Латвии проходят конкурсы только для латышских фильмов. Для меня это непонятно, может я что-то за 18 лет упустил. Не думаю, что среди русских у нас больше нет талантливых мастеров.

В этом плане миссия нашей картины также состоит в том, чтобы поспособствовать объединению и местных актёров, и местной публике. Я хочу снять фильм, который будет понятен и близок и русским, и латышам.

От Вероны до Юрмалы: нюансы сюжета

— Для меня очень важно, что местом действия для нашего фильма мы выбрали именно Юрмалу. Как режиссёр я точно знаю, что каждое место на земле имеет свою ауру, которая напрямую влияет на общую энергетику фильма. Что так же есть сюжеты, которые могут произойти только в определенных местах на планете.

Так сюжет «Амайи» мог произойти только в Гонконге, «Тихой ночи» — только в Вильнюсе, а история наших современных Ромео и Джульетты — только в Юрмале.

Это наш город-бренд, где каждый уголок может выполнить функцию самой красивой декорации для фильма. Юрмала имеет всё для воссоздания в кино наших сегодняшних реалий — и блоковые дома в Каугури, и виллы в Майори, и пляжи, и дюны, и море. Только бери камеру и снимай.

— Ваши Ромео и Джульетта будут юрмальчанами?

— До вчерашнего дня, согласно нашему сценарию они были юрмальчанами. Но сегодня я уже задумался о том, что один из них может быть жителем какого-то другого города. Потому что летом Юрмала становится своеобразным местом пересечения не только местных русских и латышей, но и жителей других стран.

Наши герои хоть и будут из равноуважаемых семей, но их семьи не будут состоятельными. Они будут из той прослойки людей, что уезжают отсюда сотнями и тысячами.

— А какой священник будет венчать героев — православный или католический?

— А вот этого эпизода у нас как раз не будет. Потому что в шекспировское время факт соединения людей перед Богом был неоспоримой истиной, он давал молодым людям полное право жить вместе.

Сейчас другие времена и венчание в церкви в рамках этого сюжета кардинально никак не изменило бы ситуацию. Мы всё-таки снимаем фильм про современную молодёжь. Про то, чем они живут в реальности.

Интересно, что после публикации одного моего интервью на эту тему, меня по собственной инициативе нашёл менеджер популярного латвийского исполнителя хип-хопа Гачо и предложил сотрудничество. Он узнал, что по-моему замыслу в нашей картине очень важную роль будет играть именно хип-хоп, как музыкальное явление нашего времени.

Мне нравится, что люди как-то спонтанно подключаются к работе над нашей картиной и понимают, что она может стать очень своевременной, важной, заманчивой. Это внушает надежду, что мы всё затеяли не зря.

В идеале наша киноистория может стать мостом к очень большой аудитории. Не только в России, Латвии и странах СНГ.

Потому что когда разговариваешь с людьми, скажем, в Америке или Японии, понимаешь, что им очень тяжело объяснить, что из себя представляет наше общество и чем оно живёт.

Шекспировская история, перенесённая в современную Латвию, могла бы как нельзя лучше помочь понять нашу страну в других уголках земли.

А для живущих в самой Латвии… Мне бы очень хотелось, чтобы наш фильм подвиг людей посмотреть на старые проблемы с другой стороны, чтобы они не ждали мнения властей по разрешению этих конфликтов, а начали с самих себя, со своих семей.

Как выбирали Ромео

— Как продвигаются ваши дела с поиском молодых актёров на роли?

— У нас уже было два кастинга, которые помогли определиться с исполнителями на роли из окружения главных героев.

Исполнителя роли Ромео, как вам известно, я нашёл благодаря «Субботе» — случайно наткнулся на статью с фотографиями очень подходящего на роль романтического героя рижанина Германа Андреева и узнал из статьи, что он учится на 1 курсе ГИТИСа в мастерской легендарного педагога Леонида Хейфеца.

Поскольку я испытываю слабость к московским и питерским театральным и кино- вузам, то сам факт того, что Герман учится в ГИТИСе стал для меня своеобразной гарантией того, что этот молодой человек имеет не только целеустремленность, но и талант. Раз на вступительных экзаменах он выдержал конкурс в 500 человек на одно место — значит, определенный актёрский кастинг он уже прошёл.

Вдобавок он учится в Москве по квоте для соотечественников от посольства России в Латвии и Министерства образования и науки РФ, которую ему также присудили в результате серьёзного конкурса. Плюс также в том, что он ещё только первокурсник, а значит, ещё не утратил ту свежесть и непосредственность, которые свойственны герою Ромео. Не зря Ди Каприо играл Ромео, когда ему был ещё только 21 год.

При выборе Германа на эту роль, я также отталкивался от того, что как главный герой Ромео обязательно должен выделяться среди своих ровесников внешними данными, — кино всё-таки искусство визуальное. А Герман очень красивый молодой человек, обаятельный. И рост у него 187 см!

Сейчас моя главная задача найти Джульетту — юную латышку с хотя бы небольшим знанием русского языка.

Желающим войти в историю

— На какие деньги будете снимать вашу картину?

— Бюджет «Romeo n’ Джульетта» составит примерно 75 000 латов.

К слову сказать, большинство наших кинематографистов считают ниже своего достоинства делать фильмы с таким бюджетом. Я так не считаю. В Литве я сделал фильм с бюджетом 25 000 латов и его посмотрели 26 000 зрителей — мы полностью вернули затраченные деньги.

На этот фильм затраты потребуются более существенные.

И наша главная задача сегодня, с условием того что мы имеем два месяца до первого съёмочного дня, максимально быстро найти потенциальных спонсоров, которые поверят в то, что этот фильм сегодня очень нужен и своевременен. Всё-таки кино — это то, что останется в истории и зафиксирует не только наш сегодняшний день, но и конкретных людей, живущих здесь и сейчас.

Похожие публикации