Как на острове Афродиты пытались построить коммунизм и почему идиллия обернулась шоком, рассказывает наш специальный корреспондент на Кипре.

В субботу утром я был разбужен криком: «Pannem luudzu maiziite!» — после чего немедленно стал переживать за своё душевное здоровье. Нашёл, скажете вы, из-за чего паниковать. Но дело в том, что я живу на Кипре. Меж тем голоса на латышском языке в моей голове усиливались, они даже стали спорить. Я понимал абсолютно всё, но это меня не радовало. И тут я наконец-то догадался, кому они принадлежат. Двум сестрёнкам, работающим в продуктовом магазине рядом с нашим домом. В 2008-м Дайга и Даце улетели на Кипр от ужасов финансово-экономического кризиса. Спустя пять лет кризис настиг их на, казалось бы, сытом и благополучном острове.

Держитесь подальше от ночного Брюсселя

В субботу утром, 16 марта, жители Кипра проснулись и узнали, что стали беднее. Оказалось, что глубокой ночью в Брюсселе на внеочередном заседании Еврогруппы (Совет министров финансов 17 стран еврозоны), продлившемся 10 часов, было принято решение списать с кипрских банковских счетов от 6,75 процента до 9,9 процента размещённых на них средств. Люди ринулись спасать свои деньги к банкоматам, но было поздно.

Поднявшаяся волна народного возмущения привела к тому, что кипрский парламент отказался одобрить этот грабёж. В итоге в ночь на понедельник, 25 марта, в Брюсселе было подписано новое соглашение, которое получилось ещё хуже. В нём нет пункта о введении налога на депозиты, но владельцы сумм в более 100 000 евро потеряют от 40 до 80 процентов своих денег. Это означает конец Кипра как международного финансового центра.

Детские мечты

С чего стоит начать, чтобы стала понятной логика событий?

С 1974 года, когда в результате турецкого вторжения беженцем стал каждый третий киприот. Нация столкнулась с необходимостью учиться жить заново. Это у киприотов получилось. Уже в 1975-м был принят толковый пакет финансовых законов — и в страну постепенно потекли деньги. Люди при этом работали: строили дома, дороги и отели.

До 1974 года около 80 процентов ВВП Кипра было сосредоточено на севере острова (ныне турецком), бедный юг был аграрным, Лимасол представлял собой рыбацкую деревушку, а главным средством передвижения оставались ослики. Спустя буквально 20 лет всё кардинальным образом изменилось: на смену осликам прибыли «мерседесы», а в центрах кипрских городов выросли высотки из стекла и стали.

Одновременно выросло первое поколение бездельников, родители которых — труженики, пережившие ужас 1974-го, во всём потакали чадам, лишь бы те не знали горя и лишений. Ныне на Кипре имеются уже два поколения, не знающих, что такое тяжёлый физический труд и умение жить по средствам. О чём ещё пару лет назад (до кризиса) мечтали кипрские юноши и девушки? Стать банкирами, чиновниками, политиками.

Кто виноват в сегодняшнем коллапсе? Банкиры, инвестировавшие деньги вкладчиков в «мусорные» греческие облигации. Чиновники, привыкшие вообще ничего не делать и получать за это десятки, а то и сотни тысяч евро. Политики, хранившие почти 100 тонн пороха рядом с главной электростанцией страны. Всех этих товарищей объединяют жажда красивой жизни и тотальная безответственность.

Денег на коммунизм хватило на три года

В ноябре 2008 года мне довелось побывать в Праге на журналистской конференции «Образ России в современной Европе». Тональность форума была, увы, грустной: русских в Европе не любят, назвать Москву другом у ЕС недостаёт духа, а открыто обозначить врагом не хватает газа. Лишь Кипр, главный союзник Кремля в Евросоюзе и страна — инвестор N1 в Россию, никоим образом не вписывался в эту концепцию. Картинка с острова Афродиты той поры была фантастической.

В 2008 году впервые в истории Кипра его президентом стал коммунист. Димитрис Христофиас учился в России, а это значит, что он хорошо говорит по-русски. Мэрами столицы и главных портов — Лимасола и Ларнаки — тоже были коммунисты, причём последние два — русскоговорящими. На сайтах аэропортов Ларнаки и Пафоса и трёх главных банков страны русский язык стал обязательным.

На момент прихода Христофиаса к власти госбюджет Кипра был профицитным. И, похоже, глава государства решил, что настала пора воплощать в жизнь в отдельно взятой стране то, о чём рождённые в СССР мечтали в детстве. В результате знаменитая концепция «От каждого по способностям, каждому по потребностям» оказалась не утопией, а нормой бытия.

В общем-то, и до Христофиаса кипрские политики и чиновники жили неплохо, но при нём началось, как пел Высоцкий, «не опишешь в словах». Госслужащие, которых президент с любовью называл трудящимися, приспособились работать до обеда, имея 14 зарплат в год плюс кучу премий, бонусов и надбавок. Им доплачивали, например, за приход на работу вовремя и за знание компьютера.

При выходе на «заслуженный отдых» политики получали порядка 120 тысяч евро компенсации, а затем ежемесячно — три четырёхзначные пенсии (министерскую, депутатскую и обычную «трудовую»). Не удивляйтесь, министрами и депутатами побывали почти все VIP’ы, при этом глава МВД потом запросто мог порулить Минздравом, после чего переключиться на сельское хозяйство.

Справедливости ради надо отметить, что лучше стали жить и простые киприоты. Лесникам, например, начали доплачивать за работу на свежем воздухе. А пособия в 300 евро на Пасху получали не только миллионеры, но и те, кто жил довольно скромно (по кипрским, конечно, меркам). Досадно, что денег в бюджете на существование страны в режиме коммунизма хватило всего на три года.

Первыми нарушили идиллию кипрские банкиры, решившие заработать на купле-продаже «мусорных» греческих облигаций и кредитовании в Греции. После частичного списания «токсичных» долгов, на которое Афины пошли под давлением «тройки» кредиторов (Еврокомиссия, Европейский Центробанк и Международный валютный фонд), кипрские банки N1 (Bank of Cyprus) и N2 (Laiki) получили 5-миллиардную пробоину.

Посиделки на пороховой бочке

Спусковым же крючком кризиса стал сухогруз торгового флота бывшего СССР «Мончегорск», следовавший под кипрским флагом из Ирана в Сирию. Под давлением США корабль был задержан в порту Лимасола.

Кипрские власти проинспектировали судно, после чего с неохотой признали, что в 98 контейнерах содержатся «материалы, которые могут быть использованы для производства боеприпасов».

В феврале 2009 года взрывчатка была конфискована и переправлена на военную базу рядом с главной электростанцией страны. По технике безопасности хранить её можно было максимум три месяца в специально оборудованных, хорошо кондиционируемых помещениях. Контейнеры с порохом разместили под открытым небом, а у политиков и военных возник вопрос: что делать с опасным грузом дальше?

Вялый обмен мнениями длился два с половиной года. США предлагали помощь с хранением контейнеров, а Германия и вовсе готова была их вывезти. Но кипрские власти, не желавшие портить отношения с Ираном и Сирией, эти варианты мягко отклонили. В июле 2011 года почти 100 тонн взрывчатки взлетели на воздух, что привело к гибели 13 человек и разрушению электростанции «Василико».

После ЧП депутат от оппозиционной партии Йоргос Георгиу, являвшийся главой парламентского комитета по контролю над исполнением законов, обнародовал 47-страничный пакет секретных документов, которые доказывают, что к трагедии привели преступная халатность, бюрократия, соперничество между различными госструктурами, перекладывание ответственности друг на друга и нерешительность властей.

«Где моя котлета?!» — «В животике!»

Президент Кипра Димитрис Христофиас долго отрицал объективную реальность. Во-первых, он заявил, что ни в чём не виноват, а во-вторых — ещё год после ЧП уверял, что стране нет смысла просить Евросоюз о помощи. Ставка была сделана не на Брюссель, а на Москву, которая выдала Никосии кредит в размере 2,5 миллиарда евро.

В этом, безусловно, была своя логика. В отличие от Евросоюза, уже изрядно намучившегося к тому моменту с Грецией, Москва не требовала в обмен на кредит (льготный, а может, и вовсе безвозвратный) жёстких реформ, которых кипрские власти боятся как огня. Вести бизнес с помощью кипрских компаний было легко и приятно в налоговом смысле — грех отказываться от столь удобного инструмента.

Крупные российские бизнес-структуры, укоренившиеся на Кипре, чувствовали себя немного обязанными за предоставление им режима благоприятствования: как не помочь гостеприимным хозяевам преодолеть временные трудности? И, наконец, многие влиятельные россияне хранили деньги на Кипре, а посему постарались прислать из Москвы бюджетные деньги, чтобы спасти свои личные.

Только после того, как 2,5-миллиардный кредит был благополучно проеден («А где моя котлета?!» — «Я её спрятал. Я её очень хорошо спрятал. В животик!»), а новый (уже 5-миллиардный) Россия выделять не спешила, Христофиас обратился за помощью к ЕС. Когда прилетевшие на Кипр представители «тройки» кредиторов вникли в суть дела, они не могли поверить своим глазам: никто не следил за реальными тратами.

А дальше начались совершенно невообразимые вещи: банкроты стали диктовать свои условия людям, у которых есть деньги. Предложение сокращать расходы было поднято на смех.

Европейские технократы достаточно быстро сформулировали пакет мер по выходу из кризиса, но его одобрение кипрскими политиками, привыкшими жить на широкую ногу, было нереальным. «Тройке» кредиторов оставалось только ждать февраля 2013 года — а точнее, президентских выборов на Кипре.

Это Кипр, детка!

Ненавидеть нового президента Никоса Анастасиадиса киприоты стали буквально через три недели после того, как сами же его и выбрали. Из-за отсутствия стержня и харизмы он выглядел как нашкодивший пасынок канцлера Германии Ангелы Меркель. И это ещё не всё: по данным самой тиражной на Кипре газеты Phileleftheros, за неделю до коллапса он предупредил самых близких друзей, и те успели вывести свои деньги за границу. В Германии это означало бы конец карьеры, но «Это Кипр, детка!» (относительно новая фраза, стремительно набирающая популярность).

Между тем в стране поднялась волна антинемецких настроений. Позицию Берлина киприоты называют «снисходительно-фашистской», социальные сети заполнены карикатурами на Меркель с нарукавной повязкой, украшенной нацистской свастикой и усиками а-ля Гитлер. Звучат призывы не покупать продукты из Германии, включая автомобили Mercedes и BMW. С флагштока у посольства Германии протестующие сорвали немецкий флаг.

Расплата за кучерявую жизнь, когда госбюджет превратился в мешок подарков, наполненный фантастическими суммами, а налоги платили только те, кто не сумел этого избежать, стала шоком для большинства киприотов. Дело в том, что Греция кутила в 100 раз мощнее, но её не только за всё простили, но и прислали 246(!) миллиардов евро. Кипр же еврочиновники стали кошмарить всего из-за шести миллиардов.

Кипру досталось по полной программе по той причине, что он оказался идеальным мальчиком для битья: маленьким, заносчивым и хорошо одетым. «Тройка» кредиторов устроила ему показательную порку, потому что в масштабах ЕС экономика Кипра невелика (0,13 процента ВВП еврозоны), а воспитательный эффект для разучившихся жить по средствам южноевропейцев будет впечатляющим.

Разумеется, с друзьями так не поступают. Именно поэтому в речах киприотов сейчас сочетаются как эмоциональные, так и сугубо прагматичные моменты, что вполне соответствует рассуждениям Аристотеля о литературном генезисе аттической трагедии. На ранней стадии она отличалась несложностью сюжета, шутливым стилем и обилием плясового элемента. Серьёзным произведением она стала, когда произошло перерастание «страстей» в нравственную проблему…

Штрихи

• 28 марта на Кипре было введено жёсткое ограничение (1000 евро) на вывоз наличных денег.
• Второй по величине банк Кипра (Laiki) будет ликвидирован. Банк N1 (Bank of Cyprus) останется на плаву, но его ждёт болезненная реструктуризация.
• На оказание финансовых и юридических услуг приходилось около 75 процентов ВВП Кипра. Туризм и экспорт (картофель, цитрусы, сыр халлуми и фруктовые соки) давали ещё по 10 процентов. Оставшиеся пять процентов — «и другое». Всё это означает, что стране придётся учиться жить заново.
• До сих пор любимыми словами киприотов были «аврио» («завтра») и «сига-сига» («медленно-медленно»).
• На шельфе Кипра обнаружены запасы углеводородов, которые Royal Bank of Scotland оценил в 600 миллиардов евро. Минимальная оценка — 100 млрд. евро. В лучшем случае деньги от продажи нефти и газа Кипр начнёт получать в 2020 году.

Похожие публикации