…Он похож на Айболита — седой добрый дедушка с внимательными глазами и фирменной родинкой на щеке. Но внешность обманчива: характер у Леонида Рошаля железный.

Непонятно, на что надеялись террористы, вызывая «доктора мира» для переговоров. Рошаль никогда и ни у кого не шел на поводу — ни у функционеров Кремля, ни у бандитов «Норд-Оста».

Он рубил правду-матку в глаза президенту России и оперировал людей во всех горячих точках планеты.

«Суббота» встретилась с доктором Рошалем в Москве, на премьере документального фильма «Леонид Рошаль. Без лишних слов» режиссера Акима Салбиева. И расспросила его о главном.

Помимо званий «Детский доктор мира», «Звезда Европы», «Россиянин года», многочисленных премий и научных степеней у Леонида Михайловича есть совсем непрофильные награды: орден Мужества и медаль от детей Беслана.

«А мы боремся»

О Леониде Михайловиче Рошале сочинено множество легенд. Например, во всех официальных биографиях написано, что его отец военный летчик. Это не так. Как неправда и то, что Леонид Рошаль мечтал стать врачом с детства.

Может, оттого доктор Рошаль так не любит давать интервью? Или просто считает любые разговоры неважными?

— Наверное, мои коллеги до смерти надоели вам вопросом: почему вы выбрали медицину? И не просто медицину, а педиатрию?

— Если я скажу, что мечтал о медицине с детства, это будет неправдой. Я не просыпался утром и не восклицал: «Ой, я хочу быть врачом!» Вечером не ложился с мыслью: «Ой, я хочу быть детским хирургом!»

Но когда пришел подавать документы в медицинский институт, ноги сами пошли на педиатрический факультет.

— Вы оперировали по всему миру, побывали во всех горячих точках планеты…

— Первой горячей точкой была Армения, мы поехали туда в 1988 году, когда было землетрясение. И поняли, что это людям очень нужно. Сейчас в нашем списке более двадцати стран. Приятно делать полезную работу, когда все говорят спасибо — от пациентов до президентов.

К тому же у меня замечательные коллеги, врачи-подвижники, которые работают не за деньги, а за совесть.

— Это про них вы написали в Twitter, что хороший доктор и в хлеву вылечит, а плохому и компьютерный томограф не поможет?

— Написал… После этого Twitter взорвался негодованием: «Вы что, хотите, чтобы нас в хлеву лечили?!» Нет, я хочу, чтобы качество подготовки наших докторов было высоким. Российские врачи сегодня — это загнанные лошади, а на учебу нужны деньги, которых нет.

В России здравоохранение финансируется по самой низкой планке — 3,7 процента ВВП. Это в два раза меньше того, что нужно. Когда я спросил немцев: «Если бы у вас на здравоохранение было 3,7 процента, что стало бы с вашим здравоохранением?» — они сказали: «Оно умерло бы». А мы боремся.

«Познать детскую организму»

Леонид Рошаль в самом деле борец. Его главное медицинское детище — НИИ неотложной детской хирургии и травматологии — учреждение образцово-показательное. Причем не только в Москве — клиники такого уровня еще в Европе поискать! Оборудование — новейшее, на крыше — вертолетная площадка, лечение — бесплатное.

Кстати, бесплатная медицина — это кредо доктора Рошаля. По его мнению, в советской модели здравоохранения вообще ничего не надо ничего менять, надо только дать денег.

— Вы были коммунистом?

— Да, был. Но это мне не помогло. Я всегда голосовал по совести: триста человек «за», а я один «против». А потому неприятностей от моего пребывания в коммунистической партии было больше, чем полезностей.

Но сама идея коммунизма — это прекрасная идея. В советском периоде было много хорошего: и в области культуры, и в области науки, и в здравоохранении.

Например, врачу после института платили 72 рубля, а если он ехал в отдаленные регионы, то получал надбавку. Теперь все наоборот. Хочешь заработать — езжай в Москву. Разве это нормально?

— Вы считаете, что медицинскую карьеру непременно надо начинать с низкого старта?

— Считаю, что после окончания вуза врач обязан три года отработать в поликлинике. Я после института был распределен на участок. И, как видите, не умер.

Правда, пришел к руководителю департамента здравоохранения Лаптеву и сказал: «Я с 3-го курса занимался детской хирургией, не могу работать в поликлинике, потому что потеряю профессиональные годы». А он ответил: «Знаешь что? Иди-ка и познай сначала детскую организму». Так и сказал — «организму»: то ли с юмором, то ли неграмотно…

Я вышел и подумал: «Какой дурак!» А сейчас благодарен, потому что ту школу, которую я прошел на участке, нигде не пройдешь. Никакая ординатура такого опыта не дает.

— Сейчас у вас собственная клиника. Каких врачей вы в нее отбираете?

— Неравнодушных. Самых лучших. У меня работают профессионалы, которым я доверяю. А моя задача сегодня состоит в том, чтобы подготовить коллектив к работе без меня. Многие из своих функций я постепенно передаю молодежи. Но внимательно слежу за тем, что делает каждый из них.

«Бандиты — это сволочи!»

На видном месте в кабинете Леонида Михайловича — детский рисунок. Самолетик цвета хаки с бравым пилотом на борту. Страшная память о «Норд-Осте»…

Когда в октябре 2002 года террористы захватили Театральный центр на Дубровке, то потребовали вызвать для переговоров нескольких человек, в том числе и доктора Рошаля. Леонид Михайлович провел тогда с заложниками шесть часов, ведь сначала террористы не собирались его выпускать…

— Каково это — договариваться с террористами?

— Трудно. Потому что это не люди, это сволочи. Я понимаю так: выходи и воюй, автомат на автомат. Но когда захватывают людей, ставят под угрозу их жизнь, этого я не понимаю. Ведь как, например, было в Каспийске? Праздник 9 Мая, День Победы, народ одел детишек в светленькие рубашечки, пошли гулять… И вдруг руки, ноги в стороны летят. Это как?!

— Что вы чувствовали, когда входили в здание на Дубровке? Что происходило там, за закрытыми дверьми?

— Страха не было. Когда я работаю, я ничего не боюсь. А происходило вот что: мне удалось уговорить преступников принести заложникам воду и медикаменты и отпустить восемь детей. Обещали больше, но обманули…

Когда я уже выходил, один из террористов сорвал со стены фойе детский рисунок и зачем-то подарил мне. С одной стороны, память, а с другой… Зачем мне бандитские подарки?

К счастью, внизу рисунка были имя и фамилия автора — мальчика из Глуховской школы. Я поехал в эту школу, нашел его и попросил подарить мне эту картинку на память. Все встало на свои места: теперь у меня не бандитский подарок, а дар ребенка.

— А это правда, что вы во время «Норд-Оста» оперировали одного из бандитов?

— Правда. Когда они в конце концов меня впустили, первым делом сказали: у нашего повреждена рука, сделайте ему, пожалуйста, операцию. А я принес с собой медикаменты, ведь это давало мне возможность войти в зал, поговорить с заложниками, помочь им. Кому-то требовались капли для глаз, у кого-то разыгрался гастрит, кто-то страдал от респираторной инфекции…

Вот и бандиты тоже обратились ко мне за помощью. Я согласился. Это была операция и перевязка. Понимаете, у врачей есть закон: на поле боя оказывать помощь любому. Даже преступнику. Пусть потом его судят, пусть даже приговорят к расстрелу. Но ты обязан исполнить свою врачебную миссию.

— В Беслане вы помогли сотням родителей, дети которых оставались в заложниках. Какие слова вы им говорили?

— Не помню. Но я счастлив, что пошел к этим несчастным, обезумевшим от горя людям, и счастлив, что сейчас они живы. Честно говоря, мне трудно говорить и о Беслане, и о «Норд-Осте». Это моя незаживающая рана…

У меня много наград, но самые дорогие — маленький значок «Своя колея», которая присуждается Фондом Высоцкого, и медаль от детей Беслана.

О самом личном

Рошалю не раз предлагали уехать из России. Обещали золотые горы, новейшее оборудование, идеальные условия для работы. Но Леонид Михайлович никогда всерьез таких предложений не рассматривал. Здесь, в Москве, у него родная клиника («Я на ней женат!» — шутит доктор), а еще семья и друзья.

— С кем вы дружите?

— Среди моих друзей очень много деятелей культуры. Например, с Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым нас связывает около сорока лет дружбы. Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, царствие им небесное, тоже умели дружить.

Юрий Башмет, Валерий Гергиев, Владимир Спиваков, Александр Шилов, Зураб Церетели, Никас Сафронов, Евгений Евтушенко, Иосиф Кобзон… Все это мои друзья.

Общение с такими людьми очень радует. Оно, конечно, не каждый день. Мы иногда не видимся месяцами, но когда встречаемся, я всегда знаю, что они живут рядом со мной. А, может, я живу рядом с ними.

— А в клинике у вас есть друзья или только подчиненные?

— Мы уже столько лет вместе, что практически одна семья. Как-то один из сотрудников подошел ко мне в день рождения, поздравил, и я ему сказал: «Я тебя люблю». — «Ничего себе! — удивился он. — Вы мне столько замечаний сделали за последнее время». Я говорю: «Ты пойми, если бы здесь работал мой сын, то получил бы от меня в три раза строже. Хоть я его и люблю».

«Религии должны объединять»

— Ваш сын пошел по вашим стопам? Он тоже врач?

— Он бросил медицину. Сам, без меня, поступил в мединститут, сам поработал, сам ушел. Нормальный хороший парень, сейчас живет в Лос-Анджелесе. Там у него свой бизнес. Скоро будет дедом, ну а я прадедом.

— А правда, что вы оперируете своих родственников? Или это журналисты придумали?

— Я в самом деле оперировал сына. С аппендицитом. Хотя мои коллеги и считают, что родственников нельзя оперировать. По-моему, это суеверие. Если ты можешь помочь, то почему не помочь?

— Доктор, что там, после жизни? Вам ведь не раз приходилось сталкиваться со смертью…

— Не могу решить до конца этот вопрос для себя. Говорю совершенно честно. Для меня многие понятия — например, вечность материи, бесконечность Вселенной — непонятны. Пусть лучше это сделает Бог.

— Как вы относитесь к религии?

— Я считаю, что религии сегодня разделяют народы. А должны объединять. Поэтому я критично отношусь к религиям в этом плане. Слишком много говорят и мало делают для того, чтобы народы были едины. Ведь Бог-то един — и у мусульман, и у иудеев, и у христиан.

«Зачем вы легли под Путина?»

На премьерный показ документального фильма «Леонид Рошаль. Без лишних слов» в Дом кино Леонид Михайлович пожаловал собственной персоной. Публика встретила его аплодисментами.

Встречу со зрителями вел режиссер Виктор Мережко, приехавший к другу из Питера буквально на один день. Атмосфера встречи была теплой, почти домашней. И вдруг из зала поступила злая записка: «Зачем вы легли под Путина?»

Мережко мгновенно растерялся, засуетился, стал стыдить автора послания. А вот Рошаль не смутился ни капли:

— Нет-нет, я отвечу! Ни под кого и никогда я не ложился! Меня трудно заставить сделать, сказать и подписать то, во что я не верю. Я никогда не говорю неоткровенно. А с кем, по-вашему, мне иметь дело? С Жириновским, что ли? Ну и какой от этого толк будет медицине, клинике, больным детям?

Похожие публикации