Школа должна быть центром духа, культуры, яркости, оригинальности, учить мыслить, соединять явления и события, проводить аналогии между явлениями и предметами, считает Михаил Казиник и предлагает свою концепцию образования будущего, построенную с учетом всех ошибок современной школы…
Музыкант, искусствовед, общественный деятель, просветитель побывал в Риге, чтобы рассказать о своем видении школы будущего
— Я тут беседовал с двумя тетями из вашего министерства образования. Более кислой беседы у меня в жизни не было! — рассказал «Субботе» Казиник. — Пытался объяснить им мое видение школы. Видите, говорю, на столе лежит рваная бумажка из-под сахара. Если сосредоточиться только на ней — вывод один: это непорядок, мусор. Это и есть ваш отдельный урок в современной школе. Если посмотреть чуть шире, то мы увидим, что бумажка не случайно порвана: из нее извлечен сахар, который положили в стакан, чтобы выпить чай.
Если еще больше расширить панораму, то станет ясно, что чай пьют люди, которые рассуждают о школе будущего. Отходим еще дальше: где мы пьем чай? В Риге — городе, где жили Малер, Вагнер, играли Лист, Шуман, в старинном культурном ганзейском городе, одном из красивейших в Европе… Это и есть панорамное видение и ассоциативное мышление, присущее моей школе, а в случае традиционной системы образования мы остановились бы… на мусоре, непорядке. И были бы несчастны.
В мае я еду в Болгарию, где в Варне пройдет сбор всех учителей. Министр образования этой страны, сам большой ученый, в ответ на предложение ввести мою систему в качестве дополнительного образования сказал: «Я считаю, что дополнительное все остальное, а главное — то, что предлагаете вы: заложить в человеке гуманитарные начала, человеческие, чтобы сформировать думающую и гармоничную личность».
«Суббота» попросила Михаила Казиника проанализировать недостатки современной системы школьного образования.
У детей формируют клиповое и фрагментарное мышление
— Вы только загляните в школьное расписание любого ученика — в один день у него запиханы кусок географии Португалии, ничем не связанный с куском истории Франции, ничем не связанный с куском русской литературы, ничем не связанный с Аспазией, возлюбленной Райниса, ничем — с музыкой венских классиков и гимном Латвии… И такая невнятная и непоследовательная каша заваривается в голове бедного ребенка каждый день.
При этом совершенно не берется в расчет, что у детей ассоциативное мышление. Для них бессмысленно изучать краткие географию и историю всех стран! Достаточно взять несколько, которые ему ближе и понятнее.
К примеру, Данию изучать необходимо, потому что там жил Андерсен — автор сказок нашего детства. Детям интересно, где он жил, почему, в какое время, — так появляются география и история. Вспоминаем сказку «Соловей»: дети, давайте послушаем пение соловья! Говорим, что человек завидовал пению соловья и подражал ему, — даем послушать колоратурное сопрано — вот вам урок музыки. Тут вступает учительница литературы: давайте обсудим сказку «Соловей». Выясняется, что Андерсен был портным, — слово берет учительница труда: а давайте сделаем аппликации на сказки Андерсена.
Учительница рисования готовит доклад, как во времена Андерсена иллюстрировали книги и менялось представление об эстетике. А вот вам 50-кроновая датская бумажка — на ней изображена Дженни Линд, из-за которой все сказки Андерсена печальные, потому что он ее полюбил, она не ответила, а он так и остался один.
Берем сказку «12 лебедей», где Эльза плела братьям рубашки из крапивы, — учительница ботаники достает крапиву и предлагает потрогать. Дети боятся, но она утверждает, что это молодая крапива, которая не жжется, из такой в Англии делают великолепную ткань, а еще можно сварить вкуснейший суп. А Эльза шила накидки осенью из старой крапивы, вот и обожглась, — тут уже элемент природоведения.
И у такого урока длиной в день, в который включены элементы самых разных предметов, запоминание материала практически стопроцентное. Для любого возраста. Так строятся уроки в моей школе комплексно-волнового мышления — на волнах связи явлений между собой.
А есть еще урок яблока, который может длиться неделю, потому что яблоко — это и яблоко раздора, и плод греха, и Нью-Йорк — город Большого яблока, и яблоко Ньютона, и яблоко как ботанический фрукт, и яблоко как золотое сечение… Математика, геометрия, философия, география, этика, ботаника, физика… В результате таких уроков ученик не напичкан фрагментарными кусками, а учится думать и связывать явления, он по-другому реагирует на глупость, на политические выпады…
Школа не в курсе, что есть Интернет
— Убежден, что если учитель истории позвонит учителю географии и попросит прочесть в 6-м классе XVII век в Голландии, то учитель географии откроет Интернет и за полчаса выпишет наиболее интересные вещи на эту тему: удивительные истории, картинки, сказки. И этот урок будет куда интереснее, чем тот, что провел бы сам многоопытный учитель истории, который задал бы детям читать скучный учебник со страницы такой-то по страницу такую-то…
Зачем детям глава «Джомолунгма»? Любой умный ученик войдет в Интернет и соберет по поисковому слову «Эверест» кучу интересной информации, в том числе обязательно зацепится глазом за Тибет, Рериха, буддизм… Он подойдет к учителю и скажет: давай я лучше расскажу тебе про Рериха, про тень учителя, про древние монастыри, мне кажется, что Джомолунгма каким-то магнетическим образом влияет на территорию вокруг… Умный ученик преподнесет комплексный урок учителю.
В школе не хватает любви
— Несмотря на то, что мне 60 лет, я вижу влюбленные глаза девочек, заинтересованные глаза мальчиков. И я рад этому, потому что знание идет еще и через любовь к преподавателю. Любовь — единственный полноценный вид энергии, которая строит и создает.
Но о какой любви сейчас может идти речь, если учителя так бесконечно напряжены — их программы неорганичны, дети их не слушают и не слышат, и внутренне они понимают, что делают что-то не то… Талантливым педагогам жесткие рамки программы лишь мешают, а у бездарных вообще все плохо, потому что в пединститут они поступили, будучи не в силах поступить в другие институты. Хотя, в принципе, именно в педагогический надо поступать после сложнейшего тестирования — ведь именно педагоги выпускают в жизнь новых людей.
Педагоги не владеют ораторским мастерством
— Ко мне в школу будущего приходят 200 педагогов, из которых я беру 25. Одно из самых важных условий — владение актерским мастерством, сценической речью, тайнами риторики (психологии говорения и слушания). Как-то я попросил претендентов на должность прочесть стих Пастернака «Гамлет» («Гул затих. Я вышел на подмостки…») — это был тихий ужас, он мычали себе под нос что-то нечленораздельное. Мне пришлось потратить несколько часов, объяснив весь подтекст стихотворения, пока каждый учитель не прочел эти строки по-своему.
Недавно у меня в Литве на уроке две учительницы — красавицы-литовки провели комплексный урок «За и против семьи». Одна из них, состоящая в счастливом браке, с двумя детьми, говорила о том, что ей дают дети, как интересно общаться с мужем. Другая излагала плюсы и минусы холостой жизни. Они спорили и аргументировали целый день. На них, как на Таганку, очереди собирались. Победить, конечно, должна семейная позиция, иначе к чему мы придем?
На самом деле учителей, которые любят профессию, настроить на новое мышление не так уж трудно: если сразу задать им правильную парадигму, то вдруг начинает работать фантазия. Вы не представляете, какие удивительные предложения я получаю от учителей к комплексному уроку «Вода»: вода как химия, как живопись, как музыка, как моря-океаны, как каток для фигурного катания… Такие уроки порождают у детей ассоциативное нобелевское мышление, ведь гений — парадоксов друг.
Учителя не взаимодействуют между собой
— В моей школе учителя должны общаться друг с другом — это спаянный коллектив. Они в курсе, кто и что преподает. Начиная урок, учитель должен предварительно переговорить с предыдущим и связать свою тему. Например, сказать: «У вас был такой замечательный урок истории, на котором вам рассказали то-то и то-то, а на уроке географии я разовью, по сути, эту же идею, но с другой стороны…»
Однажды ко мне пришла работница отдела народного образования и спросила: «Как увязать ваши комплексно-волновые уроки с обязательной госпрограммой? Например, у нас в 7-м классе положены стихи Некрасова, а по истории — Наполеон, 1812 год». Я ответил: «Так это просто! На каком языке писал Пушкин свои любовные письма? На французском! А Некрасов? На русском. Что произошло в период между Пушкиным и Некрасовым во Франции, из-за чего поэт в России перестал писать по-французски, считая что на русском лучше? Чем Франция обидела Россию и весь мир?..» То-то же! Так история и литература объединяются в комплексную волну…
Точные науки подаются сухо и занудно
— Технические предметы надо закладывать через гуманитарную основу — через эту призму совсем по-другому воспринимаются точные науки.
Возьмем, к примеру «Сказку о царе Салтане» Пушкина — там все закодировано на цифру 3 (Пушкин к ней обращается около 400 раз): три девицы, ткачиха-повариха-Бабариха, три чуда, три раза на остров приезжали купцы, 33 богатыря, Гвидон трижды летал к отцу, «сына Бог им дал в аршин» (три раза по 30). Так арифметика соединяется со сказкой Пушкина. А что у нас связано с цифрой 3? И тут можно смело начинать богатейший урок Троицы — рублевской, святой…
Если ту же математику преподавать в контексте искусства — говорить про золотое сечение, красоту, гармонию, — это будет сказка! Посмотрите на глаза Моны Лизы, Нотр дам де Пари — все это примеры золотого сечения, идеальной божественной пропорции 13:8.
А физика? В моем уроке яблока заложены и яблоко Ньютона, и золотое сечение, и движение, и ускорение… И это получаются уже не сухие цифры и слова, а цельные истории, которые не позволят детям потерять внимание…
Знания проверяются формально
— В моей школе знания проверяют не сухими тестами, а в процессе собеседования выясняются потенциальные творческие знания и навыки ученика. Да, это не объективный, но единственно возможный способ. Ведь потом жизнь от них требует не тесты заполнять, а применять навыки и знания в жизни. А у нас что проверяют, скажем, на истории? Помнит ли ученик все даты, которые он в жизни потом ни разу и не вспомнит. Помнит ли он, когда был процесс огораживания. Ерунда какая-то! Разве это что-то говорит о его интеллектуальности?! Надо запоминать лишь то, что нужно для нашей жизни и творчества, а если потом чего-то не хватает — можно открыть Интернет и там почерпнуть недостающее.
Система основана на страхе, а не на радости
— Страх не помогает образованию — только радость. Школа должна научить человека быть остроумным, легким, любящим, радующимся жизни. Ведь что закодировано нам судьбой? Жизнь коротка, время ускоряется, каждые следующие 10 лет в два раза быстрее предыдущих. Сперва 10 за пять, потом за 2,5, затем за год…
Получается, что мы учимся-мучимся, а потом даже не успеваем применить свои знания. Значит, жить надо уже во время учебы. Обучение должно быть в радость, чтобы победить смерть, страх, фобии, победить огромное государство, которое нависает над тобой со своей налоговой системой и карающими органами, не оставляя шанса дышать и думать самому. В государстве все основано на страхе, а победить его может только радость!
Уроки очень тоскливые, юмор практически отсутствует
— Нельзя больше 10 минут говорить о чем бы то ни было, чтобы дети ни разу не улыбнулись или не рассмеялись: они перестают воспринимать материал. Я разработал специальную систему улыбок и анекдотов.
Мое мнение: если в теме, которую ты читаешь, нельзя добыть юмора — не берись за нее. Или просто с утра прочитай несколько веселых историй, которые ты вставишь туда умелым «кстати». Я недавно проводил урок о том, кто такие гении, для 11-х классов. Каждый раз, когда ученики смеялись, я ставил у себя маленькую галочку. Когда поставил 20 галочек, объявил: «Друзья мои, за время урока вы смеялись 20 раз, и я не хочу, чтобы вы смеялись еще раз, потому что это будет… очко». Класс чуть не посваливался с парт от смеха.
Дети перегружены
— В нашей школе все предметы — это цикл, который делается раз в неделю — на день-два-три. Зачастую достаточно трех уроков, а не по шести каждый день. И дети освобождаются для творческой работы. Они ничего не забывают, потому что принципы знания построены не на обрывочных запоминаниях, а на связи явлений друг с другом.
Мифы о России Следующая публикация:
Русские мушкетеры
