Самый активный министр латвийского правительства посягнул на святое — взялся радикально сократить число чиновников министерства образования (на 25 процентов), а число отделов — с тридцати до двух. В его ближайших планах еще масса революционных нововведений: сократить летние каникулы, убрать бюджетные места в институтах, выбросить рабочие тетради, ввести во всех школах преподавание сразу на трех языках…
— Почему сейчас учимся на два года дольше, чем в советское время, а уровень знаний ниже?
— Кто это сказал? Некорректно сравнивать совершенно разные системы образования и оценок. Ведь и требования советского и капиталистического времени сильно отличаются.
Среди 65 стран, которые участвуют в международных тестах оценки образования PISA (туда включены вопросы по естествознанию, математике и навыкам чтения), Латвия находится примерно на 30-м месте, а среди стран ЕС она значительно ниже середины. Скажем, в Эстонии эти показатели значительно лучше. А вот Россия, продолжательница советской системы, находится на 30-40-х местах.
Но на мой взгляд, не это главная проблема образования Латвии. Хуже то, что у наших учителей сильно ослаблена обратная связь с учениками. К тому же наше образование слишком теоретично — оно слабо связано с практическими навыками, которые впоследствии дети будут ежедневно применять в жизни. Скажем, в Европе очень популярны уроки здоровья — школьников учат навыкам первой помощи, вопросам безопасности…
— Почему так упал авторитет учителей? Может, это следствие излишней демократии? Как его поднять?
— Конечно, общество теперь другое. В тоталитарной системе подчинение старшим вживлялось на всех уровнях. Но тех времен не вернуть, нечего и думать об этом. На мой взгляд, уважение — вещь не универсальная.
Одних учителей уважают, других — нет. Есть еще такой момент: технологические навыки учеников сейчас на порядок выше, чем у учителей, — они живут в разных мирах. Учителя после школы смотрят телевизор и читают книги, а ученики сидят на YouTube и в социальных сетях. Наутро эти миры встречаются, и им трудно найти точки соприкосновения.
Есть разные исследования на тему учительского авторитета. По одному из них, общество доверяет учебным заведениям (школам, университетам, детсадам) больше всех других общественных институтов Латвии. Церковь, армия, полиция и т. д. пользуются куда меньшим авторитетом.
По другому исследованию, учителя оказались в середине рейтинга статусов разных профессий, примерно на уровне офисных работников — на 8-9-м местах из 16 возможных.
Лидируют в этом рейтинге государственные руководители, врачи, юристы и предприниматели. Скажем, госслужащий по социальному статусу выше учителя.
— Разве так должно быть?
— Нет, конечно. В Финляндии статус учителя — один из самых высоких, но это результат планомерной работы десятилетиями. А вот в США учителя далеко не на первых ролях.
Обязательно надо говорить о повышении привлекательности профессии и влияния учителей в обществе. Это большая работа. Очень важно и повышение мотивации учителей: и в денежном плане, и в карьерном росте. Я уже говорил о возможности переизбирать директоров. Профсоюз работников образования должен активнее бороться за престиж профессии…
Уверен, что ситуация небезнадежна: учителям доверяют, а это уже много.
Долой учебники?
— Нет ли планов расстаться с системой дорогих и тяжелых учебников, рабочих тетрадей?
— Пора. Когда я писал диссертацию в Англии, мой сын в семь-девять лет ходил там в школу с одним ленч-боксом. Вообще без рюкзака. Все необходимое для учебы было в школе.
В Латвии есть два пути.
Первое — постепенно отказываться от бумажного формата. В первую очередь от рабочих тетрадей. Сейчас учитель берет основу утвержденной министерством образования программы, которая использует книги и тетради, а родителям дают список для закупки. Потом тетради частично используют и выбрасывают. Идиотизм!
Авторские права на эти рабочие тетради находятся у издательств. Мы можем предложить им продать электронные версии или заказать учителям-профессионалам создание своих рабочих тетрадей, права на которые выкупит министерство образования, а затем сделает тетради доступными в Интернете. Ребенок может ими пользоваться в цифровом виде или распечатывать отдельные странички… То же сделаем с книгами. В конечном счете государству это обойдется даже дешевле, чем все время платить за учебники.
Уже с этого года в Латвии появятся пилотные школы, в которых будет использоваться много материалов на цифровой основе. Почти без книг.
— Но ведь не все родители могут раскошелиться на iPad?
— Тут многое решается за счет грамотного перераспределения расходов. Скажем, в Швеции образовательный ваучер (деньги, которые выделяются на ученика и следуют за ним повсюду) оплачивает все. Родителям ни за что не надо платить — ну, может, за совсем уж индивидуальные вещи вроде кроссовок. Латвия пока не может последовать примеру Польши, которая в этом году выделила компьютер каждому ученику, но современные технологии в процессе обучения должны стать обычным средством.
Временный вариант решения проблемы портфелей — хранить один комплект учебников дома, другой — в библиотеке или кабинете. На отдельные предметы. Тут, опять же, встает вопрос домашних заданий, во имя которых дети должны тащить учебники и книги домой. Можно организовать выполнение домашних заданий в классе — в качестве послеобеденной деятельности в школе. В любом случае, бумажные учебники — это прошлый век.
Как родину полюбить
— Что вы думаете о сексуальном просвещении в школах? Насколько рано оно должно быть и насколько откровенно? Должны быть, к примеру, автоматы с презервативами в школах?
— Я смотрел бы на это шире. Сегодня в школах практически отсутствуют темы личной безопасности. Тут и вопросы сексуального образования, и проблема наркотиков, и здоровое питание, и личная гигиена, и интернет-безопасность.
В последнее время Интернет стал даже опасней улицы. Родители зачастую не в курсе, что в Интернете ребенок может подвергаться большей опасности, чем, скажем, во время драки во дворе.
Я не отрицал бы возможности подумать на тему автоматов с презервативами в школах. Только где? Нужно такое место, куда не попадут, скажем, первоклассники. Хотя классе в 3-4-м для школьников, когда они активно погружаются в Интернет, секс уже не новость.
— Много говорится о необходимости патриотического образования. Можно ли научить родину любить?
— Любить или не любить — вряд ли это зависит от школы. Это постигается в семье, через контакт с обществом, из того, как государство относится к своим гражданам… Не думаю, что патриотизму можно научить, исполняя патриотические песни над могилой Калпакса. И, конечно, это не только вопрос знания истории Латвии.
Тут подход должен быть более рациональным и практичным. Патриотизм — это когда ты понимаешь, за что ты платишь налоги, и становишься активным членом общества.
В школах важнее гражданское образование. Для всего общества будет хорошо, если его члены будут иметь активные социальные навыки — быть полноценными гражданами. Знать Конституцию, свои права (на улице, трудовые, политические и т. д.) и обязанности, уметь написать свое CV, составить прошение, собрать и зарегистрировать организацию, уметь читать и подписывать договоры… Должен быть такой курс.
Как и то, что у всех детей должна быть возможность посещать театры, музеи, кино… Быть активными.
Вуз — только за деньги
— Вы выступаете за отмену бюджетных мест в вузах. Не повлечет ли это еще большее социальное расслоение общества?
— Я уже устал разъяснять эту тему. Что тут можно еще ухудшить? На сегодня лишь третья часть мест в латвийских вузах бюджетные. В основном это естествознание и технические науки. Остальные выпускники находят деньги сами: идут в банк за кредитом или полагаются на родителей. Мы должны решить вопрос с ними тоже, иначе сразу включается момент социального расслоения.
Высшее образование — это деньги налогоплательщиков, а три четверти из них не имеют высшего образования. Почему они должны дарить свои деньги тем, кто поступает в вуз?! Не забудем, что высшее образование дает им преимущество на рабочем рынке и возможность больше зарабатывать, это инвестиция в себя.
— Что вы предлагаете?
— Я предлагаю, что пока люди учатся — они не выплачивают кредит. Причем в случае выдающейся учебы возможна и стипендия, сразу покрывающая кредит. Отдавать — лишь когда от- учились. И тогда те, кто действительно хорошо учился, находят хорошую работу и легко отдают кредит. А если выпускники вузов идут сами преподавать — в школы или в вузы, — долг им вообще прощается.
Для университетов бюджетные места — тоже элемент нестабильности. Они каждый год не знают, сколько государство сможет выделить.
Папа-министр
У Роберта Килиса трое детей. По просьбе «Субботы» он поделился своим личным родительским опытом.
— В какие садики и школы ходили ваши дети, как вы их выбирали и насколько довольны результатом?
— У меня трое детей. Старший сын ходил в ближайший к дому муниципальный детсад. Дочь тоже. Оба они получали среднее образование в рижском Французском лицее, потому что я там с 1990 года был учителем логики и философии, знал их качество преподавания и меня оно устраивало.
Мои личные критерии хорошей школы: чтобы дети не тратили время впустую, много трудились и развивались, чтобы в программу были включены нестандартные предметы, которых не дают другие школы (во Французском лицее это были логика, философия и латынь), и чтобы на высоком уровне преподавались иностранные языки, больше двух.
Моей младшей дочке сейчас четыре года. Она родилась в декабре, а потому поздно встала в очередь на место в муниципальном садике — пришлось отдать ее в частный. Я платил 280 латов в месяц, потом меньше благодаря программе Рижской думы.
Мой старший сын после школы поступил на социологию одновременно в ЛУ и в Ланкастерский университет. Он выбрал последний, потому что стоимость обучения отличалась не очень, а качество в Англии было выше. Деньги ему на жизнь мы заняли в банке, а на учебу он сам взял студенческий заем. Позже он как лучший на курсе выиграл стипендию, чтобы учиться в магистратуре и писать докторскую.
— Думаете, он вернется в Латвию?
— Сейчас он пишет диссертацию о социальной науке в постсоветской Латвии — большую часть исследований и сбора данных он проведет здесь. Уже сейчас он оценивает работы студентов Рижской Стокгольмской экономической школы. Если в дальнейшем ему найдется тут интересная работа в хорошем исследовательском институте — почему бы ему тут не жить?
Орден Славы Следующая публикация:
Встреча с российским экономистом Леонидом Григорьевым.
