Жил-был в советское время такой влиятельный человек — Суслов. Долгие годы он был секретарем ЦК КПСС по идеологии. Его задачей было блюсти чистоту генеральной линии. Стоило кому-то — даже из вышестоящих — отклониться хотя бы на градус, как Суслов уже тут как тут: нельзя!
Если реальная жизнь вошла в противоречие с генеральной линией, то что надо делать? Казалось бы, есть только два варианта: либо менять линию, подстраивать ее под реальность, либо менять саму реальность.
Но нет, есть и третий вариант: фанатично отстаивать генеральную линию, а реальность просто игнорировать — как будто ее нет. Самый опасный путь, он неизбежно ведет к катастрофе.
Считается, что у Латвии нет официальной идеологии. Мол, не пристало демократическому европейскому государству иметь идеологию, которой все ее граждане должны придерживаться в обязательном порядке. Однако недавние события наглядно доказали, что такая идеология есть.
Депутаты Сейма пытаются сделать несколько статей конституции неизменными. То есть поставить идеологические догмы выше народной воли.
Коллективный Суслов
Главная догма — статус латышского как единственного государственного языка. Заметьте, не латышский язык как таковой, а именно его эксклюзивный статус. То есть неважно, сколько у языка будет носителей, пускай останется сотня, а важно, чтобы эти носители имели привилегии по отношению к другим жителям Латвии.
Этнический национализм является официальной идеологией Латвийской Республики — это очевидно. А вот кто является латвийским «Сусловым»? Кто является, скажем так, «цепным псом идеологии», всегда готовым начать травлю еретиков, отщепенцев, всех, кто отклонился от генеральной линии? Кто на самом деле нагнетает националистическую истерию?
Конкретной персоны нет, но есть «коллективный Суслов». В основном это латышская интеллигентская знать: видные юристы, филологи. Причем главным объектом их неусыпного контроля являются вовсе не русские жители Латвии. Задача — следить за чистотой риз в латышской среде. Стоит какому-то политику или должностному лицу проявить чрезмерную (по мнению «коллективного Суслова») доброжелательность по отношению к русским, идеологический контроль тут как тут.
Начинаются моральный нажим, давление, постепенно переходящие в откровенное смешивание с грязью. Помните, после внеочередных выборов Затлерс сделал робкую попытку сформировать правительство вместе с «ЦС»? Едва только он намекнул на такую возможность, как «секретарь по идеологии» тут же включился. Профессора и академики сурово погрозили пальцем с экранов телевизоров и страниц газет: нельзя! И Затлерс сразу обмяк, сломался.
Кто не с нами — тот против нас
Сейчас, накануне референдума, «секретарь по идеологии» работает вовсю. Мобилизует латышей в крестовый поход против русского языка. Причем в худших сусловских традициях реальность игнорируется. Игнорируется то, что русских в Латвии — почти половина, что около 200 тысяч подписались за русский язык, что латвийскую экономику национализм довел до полного небытия… Это все мелочи, ерунда, наплевать и забыть, а вот нам нужна латышская Латвия, подайте нам ее — и точка! А кто с этим не согласен, тот льет воду на мельницу врага!
Классическим образцом в этом смысле является статья Мары Залите, опубликованная в газете «Диена» на прошлой неделе. Все четко, в стиле приказа. Президент Берзиньш дает интервью русским СМИ на русском языке? Нельзя! На рынке можешь говорить на любом языке, строго поучает Залите, а со СМИ изволь говорить на единственном государственном!
Крепко достается от г-жи Залите и другим латышским политикам, предпочитающим общаться с русской аудиторией по-русски.
Какие бы они ни были, наши политики, но они все-таки иногда пытаются жить в реальном мире. Однако жесткая рука «секретаря по идеологии» в этом случае тут же хватает их за шиворот.
А еще президент Берзиньш заявил о своем неучастии в референдуме. Это, с точки зрения Залите, означает, что президент пляшет под дудку Линдермана. Вот так, безапелляционно: кто не с нами, тот против нас!..
В стиле Геббельса
Не гнушается г-жа Залите и тонких шулерских трюков, тоже заимствованных из арсенала работников идеологического фронта. Например, как бы невзначай (в скобках!), без особой привязки к повествованию вбрасывается фраза: «Советская империя уничтожила около двухсот малых языков». Невзначай — это очень важно: подразумевается, что факт настолько общеизвестный, даже банальный, что не требует никаких доказательств.
Эти двести якобы уничтоженных малых языков легко ввинчиваются в сознание читателей и надолго, если не навсегда, застревают там. Так и происходит промывка мозгов. А потом какой-нибудь студент пишет в курсовой работе как само собой разумеющееся: «Как известно, в СССР были уничтожены двести малых языков…» Кому известно, откуда известно?! Например, мне, человеку, кое-что соображающему в истории и филологии, ничего на этот счет неизвестно.
Назовите хотя бы двадцать языков, которые до 1917 года реально функционировали (допустим, выходила газета на этом языке, велись уроки в школе, сочинялись песни и т. п.), а коммунисты их извели под корень. Бред какой-то, пропагандистская страшилка. Тут уже не Суслова, а Геббельса впору вспомнить…
Предстоящий референдум вызвал у «коллективного секретаря» большое напряжение, граничащее с истерикой. Мара Залите прямо пишет, что нужно собрать миллион голосов против, чтобы это можно было назвать настоящей победой. Минимальный перевес ее не устраивает. Ну конечно, ведь это будет означать крах всей генеральной линии. Будет означать, что латыши мало-помалу освобождаются от националистического дурмана, которым пропитывали их мозги в течение двадцати лет, и начинают смотреть на вещи более прагматично. Для «коллективного секретаря» это потеря влияния и власти над умами. Отсюда и истерика.
Плоды интеграции
По главному вопросу референдума — о русском языке — сейчас регулярно проводятся социологические опросы. Хочу обратить внимание читателей на один весьма интересный результат этих опросов.
Оказывается, если брать по возрастной шкале, больше всего сторонников русского языка не среди пенсионеров, а среди молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет. Отчасти это объясняется тем, что среди русских пенсионеров много неграждан и граждан России, а опросы учитывают только тех, кто имеет право голоса на предстоящем референдуме. Но все равно, максимальный процент сторонников присвоения статуса русскому языку — именно среди русской молодежи.
В очередной раз мы видим, как официальная концепция трещит по швам. Ведь молодое поколение русских жителей Латвии весьма прилично знает латышский язык. Бытовых проблем на языковой почве у молодых практически нет или они незначительны. И в Советском Союзе они не жили, пропитаться «большевизмом» не могли просто физически. А вот тем не менее выступают за присвоение русскому языку государственного статуса. Ау, г-жа Элерте, объясните, как это надо понимать с точки зрения научной интеграции?
На самом деле все объясняется просто. Будучи детьми и подростками, нынешние 18-24-летние наблюдали, как их родителей унижает государство. Любой психолог знает: подросток может очень дерзко конфликтовать с родителями, но если на них наезжает кто-то «чужой», сын становится на сторону родителей. Власть пожинает плоды своей высокомерной политики по отношению к русским жителям Латвии.
Впервые за 20 лет правящие вздрогнули
Дата референдума приближается: до 18 февраля осталось меньше трех недель.
Наша задача — показать максимальный результат. Еще есть время убедить тех, кто сомневается, потормошить тех, кто страдает пофигизмом. Используйте аргументы, которые сами считаете эффективными, но не забудьте напомнить главное: впервые за двадцать лет правящие по-настоящему вздрогнули от страха. И впервые за двадцать лет мир заинтересовался «русским вопросом» в Латвии. Да, пока этот интерес еще недостаточен, но он вырастет в разы, если мощно выступим на референдуме. Давайте сделаем это.
Летать в Москву станет удобнее Следующая публикация:
Сармите Элерте укрощает строптивого Линдермана
