По приглашению международного медиа-клуба «Формат A3» в Риге побывал известный российский экономист и политолог, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.
«Выбор у Латвии не так уж велик, — говорит Делягин. — Предпочитаете русофобию — перед вами вся Европа и должность посудомойки в любом трехзвездочном отеле. Хотите зарабатывать больше — вам на российский рынок. Вы европейски организованные, у вас вполне европейский менеджмент, который высоко ценится в России…»
— Почему к немцам, которые тоже долго хозяйничали на этих территориях, другое отношение, нежели к русским — более уважительное?
— Ну, немцы тут были давно, а Советский Союз — относительно недавно. К тому же немцы вели себя как хозяева, довольно жесткие хозяева, которые обращались с местным населением как со слугами. Как там было у Некрасова:
Люди холопского звания
Сущие псы иногда.
Чем тяжелей наказание,
Тем им милей господа.
При советской власти, да и во времена Российской империи, к латышам относились как к равным, как к друзьям-товарищам, старались развивать территорию и латышскую культуру. К примеру, при советской власти в Риге было огромное количество библиотек. А при немецких баронах даже школ латышских не было.
Но почему-то люди часто уважительное отношение не ценят. А вот если им приказывают: «Эй, ты! Поди сюда!» — они начинают уважать силу. Безусловно, это не касается всего народа в целом. Но крайний национализм всегда возникает из чувства ущербности — любой: русский, якутский, кавказский и т. д.
Если вы живете в ладу с самим собой, вам не нужно доказывать, что вы круче всех. Когда же у вас есть внутренняя ущербность, вам нужен хозяин, а друг и товарищ вам не нужны. Вы даже не знаете, что с ними делать. То же происходит и здесь.
Евро Латвии невыгоден
— Латвия взяла курс на еврозону в 2014 году. Оно нам надо?
— Я считаю, что вступление в еврозону для Латвии в нынешней ситуации невыгодно.
Зачем нужна национальная валюта? Для двух вещей.
Во-первых, если мне нужно что-то построить и реализовать проект, то я могу эмитировать (условно говоря, напечатать) деньги своего государства и через частные банки дать их бизнесу в кредит, проконтролировав, чтобы они не ушли налево.
Можно также давать деньги на увеличение внутреннего спроса. Например, пенсионерам, которые купят одежду и еду. Производители, отвечая на этот спрос, произведут или завезут в страну товар. При этом, конечно, немножко вырастут цены, но если все контролировать и поддерживать здоровую конкуренцию, то цены вырастут незначительно, а товарная масса увеличится — лат будет больше обеспечен товарами, а не обесцениваться.
Как только вы вводите евро, вы теряете этот инструмент регуляции товарно-денежной массы — вы же не сможете допечатать евро…
Вторая вещь: если в экономике все плохо, то можно подстегнуть ее девальвацией. Население, конечно, может попротестовать какое-то время, а потом все пойдут работать, потому что девальвация резко повышает конкурентоспособность.
Увы, в ситуации Латвии и Эстонии, когда население наглухо закредитовано в евро, это трудно. Но возможно. Ваше правительство могло бы прийти к шведским банкам-кредиторам, которых у вас всего два, и сказать: «Дорогие друзья! Если наши заемщики обанкротятся из-за девальвации, то и вам будет очень плохо, поэтому подумайте над реструктуризацией кредитов (продлении, размазывании и т. д.).
— Думаете, мы можем так нагло отсель грозить шведам?
— Да. Швеция небольшая, хоть и богатая страна. В мире кризис, а потому иметь в балансе большие дыры из-за неплательщиков не может позволить себе никто. Шведские банки, конечно, выразят свое негодование, но за стол переговоров сядут. Важно, чтобы все было тайно, иначе начнется потребительская паника.
Пока Эстония была вне зоны евро, вы могли договориться и вести переговоры вместе. Тогда ваша позиция была бы сильнее: там тоже все закредитованы под завязку, а вот Литва не так.
Впрочем, если вы уже жестко решили идти в еврозону — для вас девальвация неактуальна. Только надо помнить, что суверенитет легко потерять, а вернуть невозможно — вас не выпустят.
— Есть версия, что евро помрет чуть ли не раньше, чем мы присоединимся к еврозоне…
— Не думаю. С чего ему умирать? Германия будет производить, Австрия, Франция, Северная Италия — тоже.
— Кто в плюсе от того, что мы входим в еврозону?
— Глобальный западный бизнес. Еврозона — это охотничьи угодья корпораций Франции, Германии, в меньше степени Великобритании, Австрии и Северной Италии.
Это зона гарантированного спроса на услуги этих корпораций и гарантированной прибыли для них. Получая эту прибыль, они дают деньги своим правительствам, а те поддерживают минимальную социальную стабильность в странах-неудачницах.
Европейская интеграция носит колониальный характер. Это в Советском Союзе деньги в развитие республик вкладывались и метро в Ереване строили. А европейская интеграция строится по колониальной схеме: бизнес скупает все, что ему нужно, закрывает остальное и получает дешевую рабочую силу.
Из Румынии, к примеру, после вступления в ЕС уехали 20-30 процентов экономически активного населения — на заработки. Работа в Румынии для них закончилась. То же и в Латвии, но тут нет своего рынка, на который можно было бы работать…
Зато вступление в еврозону очень удобно вашей бюрократии, чтобы иметь лишний повод сказать: «Мы ни в чем не виноваты — во всем виноваты проклятый Брюссель, глобализация и мировые рынки». Универсальная отмазка, чтобы ничего не делать, получив штампик, что они являются полноценными европейцами, — знак качества.
— А что наша бюрократия может сделать, все ведь решается не здесь?
— На самом деле национальная бюрократия может сделать очень многое, пока она не отказывается от национальной валюты. Как только это случается, она перестает быть властью страны и становится частью международной тусовки. Для многих из них это и есть их мечта, им это лично будет выгодно, а какую цену заплатит за это их страна, их не волнует.
— Между тем перешедшая на евро Эстония рапортует о небывалом подъеме экономики…
— Первые два года у них и вправду будет хорошо. Цены, конечно, подскочили, но для бизнеса все неплохо за счет снятия финансовых барьеров, активизации делового оборота. Через два года этот эффект закончится, а рынков как не было, так и не будет. Будет все то же, только хуже — потому что цены более высокие.
— Какие уроки мы можем извлечь из эстонского опыта? Может, поставить какие-то условия нашего вхождения в зону евро?
— Два миллиона человек не могут предъявлять условия 200 миллионам. Как войдете, так обратного пути не будет. Если уж Греция выйти не может, то вы тем более. И это поняли во многих странах, которые отказались перейти на евро: Чехии, Венгрии, Словении… Не потому, что они не дозрели, а потому, что они хотят решать за свою страну сами.
Вы полностью утратите экономический суверенитет. И благосостояние Латвии будет полностью зависеть от состояния дел в еврозоне, а там все еще довольно долго будет неблагополучно. При этом Латвия будет одной из последних, до кого будут доходить руки.
Что будет с долгами Греции
— Одни говорят, что кризис закончился, другие — что назревает вторая волна…
— Второй виток уже прошел. Сейчас осталась лишь небольшая тряска в связи с проблемами Греции. Но это пройдет. Вторая волна кризиса вообще была довольно искусственной. Просто на фоне ослабления доллара производящие экономики Европы стали захлебываться из-за слишком сильного евро — надо было девальвировать его любой ценой. А тут как раз у греков проблема, вот еврократы и развернули вокруг этого феерическую панику. Евро ослаб, европейская экономика задышала…
Конечно, греки и сами напортачили немало, но положение Греции было ничуть не хуже, чем положение Калифорнии. И что-то я не слышал, чтобы возможное банкротство Калифорнии было сильно большой проблемой для американцев.
— И чем эта «небольшая» тряска закончится?
— Греческие долги если не сейчас, то через год придется списывать, а они безумные. Кроме них есть безумные итальянские и португальские долги, а через некоторое время вскроются и английские, о которых сейчас тактично помалкивают. Выплатить их невозможно, а значит, банки — держатели этих денег станут банкротами.
Для начала погибнут примерно три банка, но поскольку все долги застрахованы, никто не знает, по кому эти банкротства ударят в конечном счете. Тем более что одни правительства будут свои банки спасать (французское, немецкое, люксембургское и т. п.), а, скажем, испанское правительство спасать своих не может. Будет ли российское правительство спасать очень важные банки на Кипре — вообще вопрос открытый…
Все это создает огромный фактор нестабильности. Неопределенность резко притормозила межбанковское кредитование. Неизвестно, с чего будут возвращать кредиты. Возникла нехватка денег в Европе, которая высосала ликвидность отовсюду. И на ровном месте обрушился фондовый рынок, произошло обесценивание рубля.
В конечном счете все обернется потерей денег, падением котировок ценных бумаг, нехваткой наличности, падением фондового рынка неразвитого мира… Я не исключаю, что ситуацию таки удастся разрулить. Но пока похоже, что наступает длительная и выматывающая экономическая депрессия.
Что делать простым людям
— Как она отразится на обычных людях?
— Поднимутся цены, усилится угроза потери работы и т. п. На простого человека все тряски влияют совершенно одинаково — молотком по голове.
— Какую-то «каску» посоветуете?
— Главное — нужно осознать, что депрессия — это надолго. Ни в коем случае не ждите, что через год-два все устаканится и будет хорошо. Поймите, это новая реальность и отныне для вас ТАК будет всегда.
Были исследования, в которых обобщили опыт огромного числа людей, выживших в лагерях, тюрьмах и прочих экстремальных условиях. Так вот, они выжили только за счет того, что интенсивно боролись за свое существование каждую минуту, применяя ум, не расслабляясь, не отчаиваясь и при этом не ожидая ничего хорошего в перспективе, приняв за данность, что все их испытания — это надолго.
Знаете, кто быстрее всех умирал? Оптимисты. Они были уверены, что их выпустят через месяц, через полгода, еще через полгода… а потом они таки отчаивались и умирали. Не будьте оптимистами — это надолго. Правила жизни изменились. Просто примите, что теперь жизнь такая.
В конце концов, наши предки пережили Гражданскую войну, Первую мировую, Великую Отечественную… А с нами ничего настолько катастрофического не происходит. Измените свой масштаб сравнения — не сравнивайте свою жизнь с теми годами, которые у вас называют жирными… Сравнивайте с другими годами, которые были похуже, — будет легче.
— И как жить в ТАКОМ прикажете?
— Не упускайте ни одной возможности. Постоянно учитесь, ищите что-то новое, станьте универсальной рабочей силой, максимально разносторонней и многофункциональной. Правильно воспитывайте детей.
— Какие качества в них приветствовать?
— Трудолюбие, энергичность, интеллект, способность надеяться только на себя и свои силы. Не знаю как вы, но я принял за истину, что пенсии у меня не будет. Стало быть, надо приложить все усилия, чтобы как можно дольше сохранять трудоспособность и привлекательность для рынка труда: следить за здоровьем, много учиться, рожать детей…
— За какими специальностями будущее?
— За инженерными. Самые перспективные специализации — в области химии, физики, биологии… А также будут востребованы люди, которые умеют обращаться с технологической инфраструктурой, оставшейся от прошлых поколений, — построить новую в нынешних экономических условиях будет трудно. Если можно обойтись без бухгалтера, то без специалиста по электрике и водопроводу — никак.
— За каким образом жизни будущее? Может, пора вернуться к натуральному хозяйству: корову купим, морковку посадим, печку затопим? Или людям выгоднее объединяться и жить вскладчину, коммунами?
— Необходимы максимальные гибкость и мобильность. Безусловно, это не натуральное хозяйство, о котором так любят порассуждать. Надо отдавать себе отчет в том, что это очень тяжело. Это катастрофа. И чтобы избежать ее, любой из нас сделает все. Из коммун хороши те, которые готовы принять человека одной с ним культуры и так же легко готовы с ним расстаться.
— Насколько оправдана нынешняя политика Латвии по бесконечному затягиванию пояса?
— Затягивание пояса имеет смысл, когда у вас кризис, который закончится сам собой. Нужно потерпеть годик-два. В случае депрессии это не помогает: тут нужно стимулировать спрос. Другое дело, что с населением в два миллиона это крайне сложно сделать. К примеру, Лукашенко долго удавалось это делать с населением в 10 миллионов. Он сохранил машиностроение.
Справка
В разные годы Михаил Делягин консультировал ведущих российских политиков и высокопоставленных государственных чиновников, среди которых Борис Ельцин, Евгений Примаков, Борис Немцов, Михаил Касьянов и другие известные личности. Он автор более чем 600 статей и восьми монографий, автор серии книг о мировом кризисе. Входит в число ведущих социогуманитарных мыслителей (наряду с Юрием Левадой, Глебом Павловским, Александром Солженицыным).
Раньше были оккупанты, а теперь — клиенты Следующая публикация:
Помогите спасти Сергея!
