Художественный руководитель рижского театра для детей и молодежи «Реверанс», талантливый режиссер-педагог, ведущая актриса бывшего шапировского ТЮЗа, дочь легендарной украинской оперной певицы Нины Шевченко, мама актера и секс-символа Алексея Шкатова, подруга детства Романа Виктюка, красотка, которая энное количество раз побывала замужем и свела с ума немало красавцев, — это все про нее, про Людмилу Шевченко.
А еще она юмористка, оптимистка, путешественница, человек с постоянно работающим моторчиком и неугасающим интересом к жизни.
Пятнадцать лет Людмила Евсеевна с утра до вечера занимается детьми и подростками — подобно сказочному папе Карло делает из обычных мальчишек и девчонок настоящих актеров.
И каждый год минимум два-три выпускника «Реверанса» поступают в театральные вузы Москвы и Санкт-Петербурга. Более десятка учеников Шевченко сегодня блистают в большом кино и на московских подмостках: Евгения Крегжде стала ведущей актрисой Театра им. Вахтангова, Агата Муцениеце — звездой популярного телесериала «Закрытая школа», Аллу Иванцову приняли в труппу Театра на Малой Бронной, Александр Ляпин сыграл главную роль в фильме Шахназарова «Исчезнувшая империя».
Отмечать юбилей с блеском и помпой Шевченко не захотела. Сейчас она целиком и полностью погружена в работу над пушкинской «Барышней-крестьянкой». 24-25 сентября в Доме Москвы, где базируется «Реверанс», назначена большая премьера.
— Будем праздновать мой юбилей вместе с 15-летием «Реверанса»! Приходите! — говорит Людмила Евсеевна — и тут же пулей взлетает из зрительного зала на сцену, легко подпрыгивает, что-то показывая ребятам, и так же стремительно возвращается обратно.
Немного о вампирах
— А можно написать в газете, сколько лет вам исполняется? — спрашиваю ыыя.
— Ни в коем случае! Хотя можешь и написать. Возраст — это состояние души! И я, кстати, чувствую себя так же, как и пятнадцать лет назад, когда еще играла на сцене и меня приходили поздравлять все рижские театры, министерство культуры, театральное общество.
Я тогда тоже говорила: «О, ужас, ужас, ужас — такой юбилей!»
— А из каких компонентов складывается это молодое состояние души?
— Наверное, оно зависит от предлагаемых обстоятельств, в которых находится человек. Я же все время нахожусь рядом с молодыми людьми. Они у меня кровь пьют, а я у них. (Смеется.)
Кажется, Коэльо сказал: «Вселенная приобретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами».
Вот когда я абсолютно самостоятельно переживала в жизни всякие несчастья и муки, тогда чувствовала себя гораздо старше своих лет. Но вместе с тем, побеждая их, всегда становилась моложе.
— Когда закрыли шапировский ТЮЗ, большинство актеров среднего и старшего возраста сломались, вышли из строя. А как вы нашли в себе силы встать на ноги и открыть собственное дело?
— Маленькой девочкой я пережила войну. Я видела, как люди выживают в страшенных ситуациях. Видела, как возвращались домой узники концлагерей. Видела, как мама по ночам прятала евреев, чтобы их не расстреляли фашисты.
Что рассказывать, если я похоронила всех своих родных и близких! И Бог почему-то только меня оставил в живых. Во мне есть какая-то выживаемость. Я живучая.
Так и с театром получилось. Я, например, всю жизнь занималась театральными студиями и всю жизнь всем доказывала, что никакой я не режиссер. Что тот же «Реверанс» — это клуб моих несыгранных ролей.
А мне, напротив, многие умные люди твердили: «Нет, ты занимаешься именно режиссурой». Так сложилось. И пятнадцать лет назад мы придумали, что я буду художественным руководителем театра «Реверанс».
А потом Бог мне сделал подарок — в нашу студию пришли десять необычайно талантливых детей. Совсем крошечных. И я стала делать актеров. Сегодня старшим из них по 25-26 лет. Они уже профессиональные актеры, которые работают в Москве и Санкт-Петербурге.
Из дубины сделать Буратино
— Раньше, когда у вас только появлялись первые выпускники, вы часто любили повторять фразу: «Не ждите благодарности от своих учеников». А что сейчас думаете по этому поводу? Ребята приезжают к вам? Благодарят?
— По большому счету я по-прежнему согласна с этой фразой. Некоторыми учениками я абсолютно забыта.
А есть ребята, которые первым делом бегут в «Реверанс». Алла Иванцова и Виталик Щанников всегда очень трогательно поздравляют меня с 9 Мая. Я научила их любить этот праздник, когда мы работали над спектаклем «А зори здесь тихие…».
Иногда, бывает, на кого-то найдет и вспоминают про мой день рождения, про Новый год.
— А с чего вы начинаете их воспитывать? Как делаете из обычных мальчишек и девчонок настоящих актеров?
— Как сказал Станиславский, прежде всего надо учить этике.
Но я иногда так сильно на них кричу, что самой страшно становится. Потом приходится быстро все в шутку переводить.
А метод наказания у меня только один. Называется он «Не будешь играть в спектакле». И безо всяких этических соображений я им цитирую великого Щепкина, который никогда не учился в театральных институтах, но говорил: «На сцене или священнодействуй, или убирайся вон».
А как я делаю из них актеров? Не знаю. Ты же сама когда-то сказала, что я из дубины могу сделать Буратино. Отсекаю от них все сучки, а задоринки оставляю.
И говорю: «Раз пришли ко мне, то забудьте про свое самолюбие. Нет его! Ты теперь белый лист, слушай меня и делай как я». Бывает, артачатся. А потом все равно начинают мне внимать.
— А современные дети сильно отличаются от тех, что приходили к вам десять-пятнадцать лет назад?
— И да, и нет.
Когда я сейчас еду в 15-м троллейбусе домой в Кенгарагс, то порой даже глаза и уши закрываю. Потому что не хочу видеть и слышать этих жутких молодых типов.
У них глаза пустые, какие-то прозрачные, а весь словесный запас исчерпывается набором «типа и блин», «блин и типа». Всякий раз думаю: неужели они все сегодня такие?
А когда прихожу в «Реверанс» и вижу своих ребят, думаю: «Господи, как же мне повезло, какие же они у меня все хорошие!»
Другое дело, что пятнадцать лет у нас в театре, например, огромное участие в воспитании детей принимали родители. Они приводили их в «Реверанс» за ручку, переодевали, ждали и все подряд рвались быть помощниками режиссера. И не только мамы, а даже папы.
Сейчас подобное явление по-прежнему наблюдается в каждой группе нашей студии. Но в гораздо меньшем количестве.
Потому что сегодня все родители вынуждены зарабатывать. И они практически не участвуют в нашем процессе. Они отдают нам детей на пять-десять часов в неделю, а посмотреть, чему мы их учим, приходят только на спектакли, показы. И всегда ужасно довольные расходятся по домам.
— С чего все-таки вы начинаете разговор с новенькими? С Пушкина, Станиславского?
— Бог с тобой. Ни с того, ни с другого. Я просто говорю: «Давайте-ка прочитайте мне по одному стихотворению о любви».
А потом в процессе репетиций тихонечко подсовываю им новые и новые строчки, четверостишия, поэмы — все то, чего по школьной программе они не проходят.
— А родители не предъявляют вам претензий по поводу того, что вы детей с пути истинного сбиваете?
— Конечно, были случаи, когда некоторые родители говорили: «Людмила Евсеевна, ну зачем моему сыну эта невостребованная актерская профессия?»
Да я сама тоже и детям, и родителям все время говорю: «Да, актерская профессия жуткая, страшная. Но если вы ничего другого не мыслите в своей жизни, только она сможет дать вам испытать истинное счастье».
Когда первые мои ученики друг за другом поступали на актерские факультеты, я страшно терзалась: «Господи, что я натворила?! Во что я их бросила? Зачем я их этим театральным ядом отравила? Дети, простите меня!»
А со временем поняла: нет, не напрасно. Вот смотрю, как репетирует с моими нынешними ребятами выпускник ВГИКа Виталик Щанников, — и понимаю, насколько он талантлив, как много он умеет, как много может отдать другим людям.
И за Сашу Ляпина невероятно радуюсь, когда вижу его на экране. Он удивительно талантливый парень! Не врущий, балованный, умный, свободный! Поверьте мне: Ляпин и Щанников скоро станут очень большими и знаменитыми актерами! У меня глаз наметанный!
И когда все они приезжают из Москвы и Санкт-Петербурга и рассказывают, как у них все хорошо складывается, я чувствую себя по-настоящему счастливой.
И потом, я всегда говорила и буду говорить: увлечение театром — это прекрасное времяпрепровождение в молодости. Оно дает возможность вытащить из своей души все самое лучшее.
Дай мне одиночества, но не оставляй одну
— Людмила Евсеевна, среди ваших друзей много именитых актеров и режиссеров. Никогда не было желания обратиться к ним за помощью? Допустим, чтобы создать аналогичный детский театр в Москве?
— Никогда не было таких мыслей. Я скромнее. Как в песне поется: «Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял». Ну заняты нынче все дворцы.
— А правда, что художник может быть художником, только когда он один? У вас было несколько мужей, много поклонников. Почему вы отказались от семейного счастья?
— Художник действительно всегда один. «Господи, дай мне одиночества, но не оставляй меня одну» — девиз знака Девы, под которым я родилась.
Что касается личной жизни, то, конечно, было время, когда я иначе представляла свою жизнь и думала, что семья будет у меня на первом месте. Но судьба мне все время подкидывала в партнеров актеров. А два актера в семье — это полная чепуха. Такое может быть только у Лазарева и Немоляевой.
Что касается работы — когда пришлось расставаться с той первой моей десяткой учеников, я впала в страшную тоску. Думала, все — больше ничего подобного в моей жизни не будет.
Но пришли новые ребята. Совершенно другие. А следом за ними — еще одни и еще одни. И я опять каждое лето с нетерпением жду того момента, когда начну работать над новым материалом.
Я просто не могу жить без репетиций. Не могу жить без какого-то творчества. Вот летом наотдыхалась — в июне ездила в свой родной Львов, в июле читала детективы и тяжело болела. А в августе побежала на работу.
Ночами не сплю. Потому что постоянно думаю о том, как раскрыть новыми гранями такую-то девочку и такого-то мальчика — чтобы они заблестели, загорелись.
Куда пойти Следующая публикация:
Помогите Алине начать ходить!
