…В три годика старшая дочь, приняв томную позу в шезлонге, сообщила копающимся вокруг в приморском песке мальчишкам: «У меня будет два замужа». Конечно, я предпочла бы один «замуж». И чтоб жили душа в душу. И умерли в один день. Причем нескоро. Но в последнее время самоуверенности моей поубавилось — все больше тревожных вестей приходит с «замужьего» фронта. Снаряды рвутся до дрожи рядом. Впечатление такое, что пора рыть окопы и уходить в глубокое сопротивление…
История троеженца
Соседка по купе в поезде, бабушка-армянка, рассказала невероятно грустную историю. В Латвию она приехала на могилку дочери, которую убил муж. После 25 лет вполне счастливого брака, в котором родились двое детей, он вдруг объявил, что подруга жены беременна, а отец — он. Собственной персоной.
Оказалось, что в то время как жена жалела и поддерживала неудачливую в личной жизни, неяркую и необразованную подругу, та прекрасным образом находила утешение в объятиях дружественного мужа. Потрясение дважды преданной женщины перешло в рак горла, с которым та боролась три года.
Изменщикам счастья тоже не привалило: выяснилось, что беременная подруга вместе с ребенком носит… рак матки. Сразу после родов она умерла. Брошенная жена еще два года помогала экс-супругу и его новорожденному сыну. К тому времени как рак свел ее в могилу, бывший успел еще раз жениться…
Насколько счастлив третий брак бывшего зятя, бабушка-армянка не знала и знать не хотела. Для нее, как в захаровском фильме «Формула любви»: «В общем, все умерли».
Умерли и любовь, и надежда, и вера. А виной всему новые времена, когда каждый тянет одеяло на себя и совершенно не думает о тех, кто рядом.
Кто сломал пол
Эксперты бьют тревогу, что во время экономического кризиса существенно снизилось число зарегистрированных браков, возросло число разводов и брачных контрактов.
Примерно шесть моих приятельниц на пике семейной жизни — в районе бальзаковских 30-40, с двумя-тремя детьми, заложенными квартирами, взятыми кредитами и истощавшими по кризисным временам зарплатами — были покинуты своими благоверными в пользу молодых и бездетных. Последних в Латвии традиционно хватает, хоть гаремы провозглашай на восточный манер.
В число покинутых не включаю ту свою знакомую, что, сбросив семейные узы, вздохнула с облегчением: «Попил, вурдалак, моей кровушки — и хватит!» Вдохнула полной грудью и расцвела таким пышноцветом, что знакомые мужики завибрировали: как же мы ее раньше в расчет не брали?
Плюс еще одна коллега, которая по ходу вполне удачного брака умудрилась влюбиться на стороне, выйти замуж и вскоре родить, при этом сохранив дружеские (во всяком случае, на первый взгляд) отношения с бывшим и поровну разделив с ним заботы об общей дочери.
Все эти исключения лишний раз подчеркивают трагизм общей тенденции: экономический кризис подлил масла в огонь кризиса среднего возраста и первыми сломал тех, кого принято называть сильным полом.
Слабый пол под напором таких обстоятельств сильно прогнулся, занял рабское положение и как долго выдержит, неизвестно. Неизвестно и то, кто из этой истории выйдет победителем. Однозначно не дети.
Меняем веру, надежду и любовь
Со всеми этими невеселыми историями я в первую очередь бегу к своему мужу, чтобы в очередной раз внимательно изучить небесно-голубую сетчатку и с облегчением выдохнуть: «Фух! Мой не такой!»
Но поскольку число воронок по периметру растет с ужасающей скоростью, я сделала попытку разобраться, что же происходит. И попросила супруга дать оценку ситуации с советом, как избежать подобной женской доли.
Оказалось, что у мужа на сей счет имеется вполне стройная теория подмены понятий.
Теория подмены веры
Оказалось, что теория подмены верна не только для семейной жизни.
Например, идешь ты к работодателю требовать справедливого вознаграждения за свой труд. Взываешь к совести, пытаешься припугнуть тревогой за будущее ваших отношений. А он: денег нет, потому что нет. Сложит руки на груди и отвернется к окну. Разговор окончен.
И другое дело, если пойти с любовью. Рассказать, как ценишь, сколько он сделал для тебя. И как надеешься и веришь в счастливое будущее НАШЕГО ОБЩЕГО дела. И почему бы не поискать совместными усилиями способа, как увеличить общие доходы или уменьшить общие траты. Чтобы ко всеобщему благу любящих сердец…
Ведь если начистоту, в наши времена да при нашем демографически-половом раскладе совершенно непонятно, зачем вообще мужчинам жениться, если все можно так. В том числе и детей. А обстирать-накормить его всегда готова его собственная мама с поварешкой и стиральной машиной наперегонки.
То же самое и, к примеру, работодатели. Особенно те, что честные. Ну заработали они на нас с взаимной выгодой столько, чтоб до конца жизни хватило, а дальше чего им мучиться, искать гуманные методы, чтоб народ не вымер в кризис, платить за нас все растущие налоги, выплачивать отпускные, извиваться ужом… Бросил все — и на солнышко, радоваться жизни.
К чему это я?
Это я, разумеется, не на заметку нашему работодателю, а в знак любви и уважения. А также благодарности своему мужу, что он не просто так, как некоторые…
Желаю и своим дочкам, и своим многострадальным приятельницам, чтобы их «замуж», пусть даже со второй или третьей попытки, в конце концов привел их к полному успокоению — вере, надежде и любви.
Ну и, конечно, очень хочется, чтобы бабушкой можно было бы рядышком с дедушкой греться в шезлонге под солнышком. Хочется. Конечно, под южным, но на это, думаю, нашей пенсии не хватит. Хотя, с другой стороны, в преклонном возрасте климат менять не особенно полезно.
любовь подменили справедливостью, надежду — тревогой, а веру — совестью…
Поскольку в первом чтении дойти до сути лично мне не удалось, я попросила отшифровать.
Вместо того чтобы ЛЮБИТЬ самоотверженно и бескорыстно, ничего не требуя взамен и наслаждаясь самим чувством, мы все чаще задаем себе вопросы: а за что я люблю? а любит ли он меня так же, как люблю его я? а идет ли он на те же жертвы во имя любви, на которые иду я?
И, разумеется, в какой-то момент приходит осознание, что как-то все не поровну, не по справедливости. Скажем, встаю я ночью три раза кормить наш плод любви, а почему муж не встает? Ах у него груди нет? Пусть по голове меня гладит — все не так обидно. Ну и к утру оба не выспались. Зато СПРАВЕДЛИВО…
И чем больше бытовухи ложится на плечи слабого пола (плюс никто не отменял работы!), тем больше у них искушений восстановить равенство и братство.
Кто там следующий? НАДЕЖДА! Она по определению надежда на лучшее. А если ты все время надеешься, что фашист к тебе с гранатой не притащится, — это уже ТРЕВОГОЙ называется.
Вот, мол, он там на работе белым и пушистым зайчиком прыгает, а я тут дома как вспотевший хомяк в колесе и еще в офисе как груженая мама-лама. Куда уж моей пушистости сравниться с начесом незамужней Ленки-Лариски! Ну и ничего хорошего тогда не дождешься, потому что и не ждешь.
Ну и ВЕРА. Залюбовался он на проходящие мимо осиную талию и ноги от ушей, а ты его тут же к СОВЕСТИ: вот и я такая была, пока детей тебе не родила и красоту свою в семейный очаг не бросила. Нет чтобы просто верить, что смотрит он на чужую талию как на стороннее произведение искусства… Без аппетита.
Так и поменялись местами три святые — Вера, Надежда и Любовь — и три дамы, хоть и женского рода, но совершенно неженские по сути — Справедливость, Тревога и Совесть. Вроде тоже понятия неплохие, но какие-то нетеплые: боком к ним не пригреешься, в тяжелые времена успокоения у них не сыщешь.
А где подмена, там и измена. Особенно в кризисные времена, когда тревогу о полной утере справедливости и совести бьют на каждом углу.
Анекдоты Следующая публикация:
Господа, снимите маски!
